Город голодных теней (СИ) - "Джиллиан" - Страница 27

Тяжёлые мгновения (здесь, в чёрной бездне, где её сознание беспомощно кувыркалось до тошноты) громадными камнями грохнулись мимо Таси, и она ощутила собственные губы. Дышать… Дышать же! Она открыла рот, который ощущала онемелым, как после обезболивающего укола в десну в стоматологии, — и вдохнула, выдохнула, выполняя примитивный процесс дыхания. Почувствовала руки Влада на своём животе. Продолжила механически дышать, старательно выполняя движения всей грудью. Почувствовала, что в чёрной бездне уже не одна, да и сама бездна начинает обретать твёрдость под ногами… Дышать уже могла на автомате. Спиной почувствовала жар от Влада. Слепота рассеялась, мир обрёл форму и серые краски, и Тася увидела прямоугольник фотографии под ногами.

— Влад… Отпусти меня… Всё. Она дышит.

Он держал её ещё несколько секунд, а потом выпустил. Сделав пару неуверенных шагов, Тася с трудом нагнулась, подняла фотографию и обернулась к нему. Ахнула. Бледный и злой, Влад шмыгал и вытирал пальцами кровь, бегущую из носа. Макс смотрел на него со страхом, кажется, снова близким к тошноте. Тася скомандовала ему отвернуться: по личному опыту знала, что мужчины плохо переносят вид крови.

— Опять без салфеток, — еле ворочая застывшими челюстями, лишь бы не зареветь от ужаса и слабости, проворчала Тася и вынула из кармана пачку. — Стой спокойно.

Она осторожно промокнула всё, что он успел размазать по подбородку, а потом отдала ему салфетки, чтобы держал под носом, не давая крови пролиться.

Кровь в городе теней была красная — как заметила Тася, с сочувствием глядя на побелевшее лицо Влада. Или только у тех, кто смог проникнуть сюда?

Алексей стоял, нахмурившись, задумчивый. Так что Тася тоже задумалась, не решает ли он, что в следующий раз ему здесь делать нечего?

Зато Саша, уже привычно невозмутимый, мягко сдвинулся с места и приблизился к Владу, вопросительно вскинувшему на него брови.

— Руку. Левую, — сказал Саша. На неохотно протянутую руку Влада он среагировал необычно: ткнул в середину раскрытой ладони Влада три пальца своей правой, кроме большого и мизинца.

— Откуда такие познания? — спросил Влад, шмыгнув в очередной раз.

— У нас занятия вёл мастер, побывавший в Китае. Преподавал не только бои.

— Хватит. Силы тебе самому пригодятся. Тася, пришла в себя? Где она?

— Она за кольцом, — сказала Тася, уже присматриваясь к перекрёстку. — Там дальше, по улице. Не очень далеко.

— За кольцом, вообще-то, домов ещё не было, — задумчиво сказал Влад, тоже глядя в ту сторону. Он ещё раз шмыгнул и, скомкав салфетки, сунул их в карман. Тася хотела было сказать ему, чтобы он выбросил эту грязь, но потом ей подумалось: этих игр она ещё не знает, но кое-что о крови слышала. Может, в городе теней кровь нельзя оставлять? Но Влад уже накапал на асфальт… Хватит об этом думать. Он знает, что испятнал кровью дорожное покрытие. Пусть и думает сам, к чему это может привести.

— Идём? — спросила она.

— Идём, — подтвердил он. И сказал остальным: — У кого оружие — приготовьте.

К перекрёстку подошли довольно быстро, а вот, обходя его, шаг приутишили, пока не остановились. Тася недоумённо разглядывала ряд домов с одной стороны дорожного кольца — и начало городского сквера с другой. Очень похоже на театральные декорации, какими она их себе представляла, когда иной раз думала о театре, правда музыкальном, но ведь что у музыкального, что у драматического декорации есть. Про театр она знала от соседки по лестничной площадке. Та несколько раз приглашала на спектакли, добывая билеты на новогодние представления для Тасиных детей. «Щелкунчик» Тася видела три года подряд, и ей нравилось, что, слыша порой по радио музыку Чайковского, она сразу видит перед глазами преддверие Нового года… Эти серые затаившиеся дома, этот серый мёртвый сквер — такой живой и яркий в её живом городе! — вдали прятались в сером же тумане, о котором однажды сказал Влад. Поэтому похоже на декорации… Значит, город теней растёт… Особенно Тася прочувствовала это после слов Влада, что за кольцом домов не было ещё недавно.

— Идём тихо. Реагируем только на мои приказы, — предупредил Влад. — Тася со мной. Позади — Алексей. Сбоку — Макс и Саша. Меня все слышат?

— Все, — подтвердил ушедший назад Алексей.

— Прекрасно. Тася, определись ещё раз — который дом?

— Второй по этой улице.

— Раз меня все слышат, я начну. Итак, почти лекция. В современной эзотерике многие поверхностно, но разбираются, потому что смотрят фильмы, читают газеты, слушают передачи, в которых хоть немного мелькает что-то о необычном. Все слышали о том, что церкви, например, ставят на местах светлой силы. По крайней мере, раньше было так. Но есть на Земле места силы тёмной. Об этом тоже слышали многие из вас. Версия такая, что рядом с миром реальным есть миры другие, — примитивно говоря. Мы сосуществуем с такими мирами испокон веков. Иногда границы истончаются, и чуждый мир врывается к нам, в реал. Как это происходит — не всегда понятно. Когда три года назад всё это начало происходить и Алексеич связался со мной, чтобы я попытался найти первого пропавшего, я подошёл к старому вокзалу. Пробиться сюда тогда я ещё не мог, потому что ещё не понимал, что происходит. Да и сил не хватало. Но фотографии пропавших меня сюда, к вокзалу, буквально тянули. И тогда, после нескольких неудач, я пошёл сначала в краеведческий музей, потом к археологам и к историкам. С полгода пас одного, пока он не признался в том, что пока втихомолку рассказывается как неизученный, но очень интересный казус. Сразу поясню — почему неизученный. После перестройки бюджет на исследования города был здорово урезан. Итак. В архивах кафедры историков одного из городских НИИ есть записи и экспонаты, которые пока невозможно обнародовать. Ещё до Великой Отечественной археологи добрались до места, которое находится под зданием старого железнодорожного вокзала. Кстати, он сам-то построен ещё до революции. Я выяснил, что здание старого вокзала построено на культурном слое, внутри которого нашли площадку из керамических плиток. В её центре теми же плитками был выложена довольно большая пентаграмма, которая охватывала место вокзального подвала. Вокруг пентаграммы были ещё какие-то мелкие значки, но археологи идентифицировали только пентаграмму — правда, они решили, что эта пентаграмма — центральный рисунок на полу бывшего здесь когда-то старинного здания. Они же сняли все плитки, зарисовав их расположение, и попробовали копнуть дальше. В следующем культурном слое довоенные археологи, судя по отчётам, наткнулись на языческое капище, успели расчистить его и зарисовать расположение оккультных предметов. Но вытащить на поверхность всё не успели. Разразилась война, и государству стало не до исторических исследований. Последние отчёты были только по нескольким предметам с капища. В первую очередь о предметах поклонения. Говорилось о том, что два плохо различимых идола, чья принадлежность так и не была установлена, были, по результатам первых анализов, густо пропитаны человеческой кровью.

Он замолчал, то ли устав, то ли собираясь с мыслями перед следующей частью истории. Алексей, шедший позади бесшумно, задумчиво сказал:

— То есть, если брать поверхностно, пентаграмма закрывала то, что открывало капище? Но если учесть кровавых идолов, то тогдашние жрецы или волхвы приносили жертву миру, который однажды вошёл на нашу землю? Получается, и маги, сделавшие пентаграмму, и волхвы, приносившие жертвы, шли в одном направлении? Делали всё, что в их силах, чтобы не допустить мир теней в мир наш?

— Примерно так, — сказал Влад. — Когда я узнал про это, мне пришлось завести приятеля ещё и в городских архивах, чтобы добраться до статистики. Я не стал обращать внимания на период в десять послевоенных лет. Мало ли по какой причине бесследно пропадал тот или иной человек в нашем городе. Миграция людей после войны была поразительной. — Он остановился у торца второго дома — того, что указала Тася. Постоял немного, угрюмо приглядываясь к зданию, и сказал: — Начиная с конца пятидесятых годов, в нашем городе число пропадавших безвозвратно увеличивалось по нарастающей. Я имею в виду именно тех горожан, кого не нашли никогда… Пока всё. Лекция закончена. Тася, остаёшься здесь. С тобой — Алексей и Макс. Саша идёт со мной.