Город голодных теней (СИ) - "Джиллиан" - Страница 21

Остановился он метрах в десяти от них. Замер.

Тихое шарканье подошвы ударило таким громом в пустоте серого города, что Тася чуть не подпрыгнула, хотя видела: остановившись в нескольких шагах от неизвестного и выждав, Влад секунды через три резко провёл ногой по асфальту. И словно приостановил плёнку идущего кинофильма. Неизвестный резко обернулся, да так и застыл с рукой, просунутой в пространство защиты. Тася — ладони ко рту: он же руку сломал, таким образом развернувшись на внезапный звук!.. Влад не двигался. Насколько смогла рассмотреть Тася, от неизвестного стоял он метрах в пяти-шести.

А потом кино снова поехало.

Рука неизвестного, по впечатлению от его движения, будто расплавленная, стекла с невидимой стены. А он застыл перед Владом. Тася не сразу заметила, что в левой руке Влад держит какой-то маленький предмет. Только очень уж далеко до него, чтобы разглядеть, что именно он держит. Но почему-то Тася решила, что это пистолет… Вздрогнув от мягкого движения рядом, замеченного боковым зрением, она повернула голову: не спуская глаз с происходящего впереди, Алексей, напружиненный от готовности, тоже держал пистолет — пока дулом к земле.

Влад и неизвестный застыли друг против друга. Ничего враждебного от неизвестного Тася не почувствовала, как ни пыталась опробовать на нём своё недавнее состояние, в котором неожиданно для себя сумела кое-что считать с окружающих её мужчин. С этого — считать ничего не могла. Но и мирного не было в этой фигуре. Было — нечто холодное и странно пропадающее, чего она не могла определить. Женщина словно глубокой ночью смотрела в открытое окно пустой тёмной комнаты. Взгляд проваливался.

Первым зашевелился Влад. Глядя на неизвестного — голову он при этом всё больше вынужденно задирал, он медленно присел на корточки. Руки — вперёд зачем-то. Секунду спустя Тася сообразила — зачем: снимал браслет. Сообразила, потому что потом Влад сделал лёгкое движение: будто маленький мячик послал от себя, а появился обод браслета. А покатился тонкий маленький обруч, чуть не громоподобно звеня в насторожившейся тишине, к неизвестному.

Браслет, посланный наверняка тренированной рукой, попал в нужное место. Сначала его движение замедлилось так, что Тася безотчётно испугалась, как бы браслет не свалился на полдороге. Но, неуверенно помотавшись в стороны и затем застыв на мгновения между ногами неизвестного, он упал только здесь — и не плашмя, всем ободком, а боком, с упором на ботинок неизвестного мужчины. Влад снова выпрямился — медленно, без резких движений. И так же медленно, будто боясь испугать, вытянул вперёд руку с пистолетом — целясь в неизвестного.

А тот всё так же неподвижно постоял некоторое время, опустив голову, словно до сих пор разглядывая подкатившуюся под ноги вещицу и размышляя, подобрать ли, — и внезапно рухнул! Как столб воды — растекаясь по асфальту!

Рядом с Тасей громко выдохнул Макс — и тут же поперхнулся этим выдохом, когда на месте, где должно было появиться мокрое пятно — или хотя бы тёмное! — выскочили длинные лезвия! «Мексиканский кактус!» — мелькнула сумасшедшая мысль у ахнувшей Таси… Она не поняла бы, что это такое длинное, тонкое, но даже в неверном сером свете эти лезвия блеснули, пусть и тускло, но совершенно ясно демаскируясь.

Секундой позже вылетевших лезвий («Как букет!» — ужаснулась Тася) Влад начал стрелять. Ещё секунда — к нему кинулся Алексей. Ничего не понимающая, ошеломлённая стремительно летящими событиями, Тася всё-таки цапнула за руку растерянного Макса, нерешительно сделавшего шаг вперёд.

— Ты должен охранять меня!!

А потом им обоим стало не до охраны. Что уж там с бывшим неизвестным происходило и с мужчинами — неровная, но азартная стрельба-то слышна! — они даже не увидели: старик, которого до сих пор держал под руку Алексей, вдруг начал заваливаться на сторону. Тася успела заметить, как подламываются его ноги, рванула к нему, забыв, что её уже держит за руку Макс. Хорошо ещё — парень сообразительный, а может, и в горячке ситуации, но пальцы разжал и прыгнул мимо неё к старику. Схватил его за грудки и снова растерялся, что делать дальше. А старик заваливался в сторону и очень сильно — всё с тем же равнодушным выражением деревянно морщинистого лица.

— В основание! Стреляй в основание!.. — услышала Тася, сама чуть не свалившаяся вместе с неожиданно тяжёлым стариком, помогая парню удержать безвольное тело. Вцепившийся уже в плечи старика Макс с огромным трудом приподнял его над землёй.

— Посади его! — скомандовала Тася, сообразившая, что лучше пока не возиться с бессознательным телом, а дождаться окончания происходящего чуть впереди — и тогда будет ясно, что делать с ним, исходя из результата странной битвы.

Макс с огромным облегчением устроил старика сидеть на асфальте, после чего, подпирая его ногами — стоя за спиной (Тася с другой стороны удерживала его за плечо пиджака), сопя от напряжения, снова уставился на место с «кактусом».

Когда они возились со стариком, пока Тася додумалась, что она с Максом находится слишком близко к месту, где стреляют мужчины и что пули могут задеть и их, на площади всё смолкло. Двое мужчин замерли в нескольких шагах от лежащего в меловом кругу тела, вглядываясь в наконец-то появившееся тёмное пятно на асфальте. Лезвия пропали.

Первым шевельнулся Влад. Он сунул пистолет под куртку и довольно грубо стукнул Алексея по плечу, приводя в себя. Тот вздохнул и, еле передвигая ноги, поплёлся за ним. Едва Тася только начала различать мелкие детали на одежде подходящих к ней с Максом мужчин, как ей немедленно захотелось покинуть город теней. Куртка на груди Влада была исполосована так, как Тася видела уже вчера, но сегодня это было… нечто. Слов не подобрать, чтобы описать то, что разглядывала женщина, пока он подходил. Ещё проскользнула мысль — то ли практическая, то ли ненормальная (о чём только не думается в такой момент?!): Владу элементарно приходится тратить деньги только на одежду. А когда подошёл Алексей, стало понятно, почему он идёт тяжело: низ штанов от колена донизу аккуратно рассечён множеством мелких порезов, какие делают специально на модных нынче джинсах. Кажется, Алексей ранен. Хоть и не опасно: Влад молчит насчёт его порезов, да и сам охранник не так встревожен. Хотя здесь, возможно, ещё до сих пор и его ошеломление действует. Шок.

— Старика ведёте вы, Макс и Алексей, — велел Влад, постоянно озираясь. — И сразу несёте в здание вокзала. Я забираю первого. Всё. Идём. Тася, не отставай.

Процессия и в самом деле не останавливалась, пока Влад поднимал на плечо юношу. Получилось так, что впереди всех теперь шли сопровождающие старика, затем Влад, а замыкала процессию Тася.

Она дождалась, пока Влад вскинет на плечо юношу и пошла следом. Но, когда её ладонь машинально коснулась перил, она вдруг услышала тоскливо плачущий шёпот, а может — всхлипывание: «Меня! Меня забыли!»

Господи… А вдруг Влад ошибся?

Тася развернулась, лихорадочно пытаясь снова войти в то состояние, при котором могла улавливать обрывки мыслей. А если Влад ошибся, и тот, третий, жив?

А вдруг это не третий? А один из тех людей, которых Влад не ищет, потому что за них не смогли заплатить и поэтому у него нет их фотографий, чтобы искать?!

«Пожалуйста… — всхлипывал шепчущий голос. — Пожалуйста… Здесь так страшно. Я не хочу оставаться здесь! Пожалуйста, не оставляйте меня в этом страшном месте!»

Площадь перед вокзалом, дорога, кольцо с серой мёртвой клумбой, улица за дорогой… Откуда плачет этот голос?..

— Тася…

Она повернулась к Владу объяснить, что произошло…

Он резко вдёрнул руки ей под мышки, буквально заставив повиснуть на себе, обняв. А затем она обняла его уже сознательно — когда он начал стрелять из двух пистолетов! Грохот оглушил её не меньше, чем его странное действие. Но даже в этом оглушённом состоянии она слышала в громыхании выстрелов, как часто дышит Влад. И это дыхание постепенно словно возвращало её в нормальную, реальную жизнь. И помогало понимать, что её уши стиснуты каким-то странным напором воздуха. Она не знала, что такое «воздушная подушка», но представляла себе невидимый воздух, плотно прижимающийся к ушам. Воздух, который, оказывается, давил на уши последние несколько минут.