Мамаев омут - Мусатов Алексей Иванович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/52
• Следующая

— А за транзистор не беспокойся, — кивнул Юра. — Сделаем самый лучший.

Вася проводил гостей до калитки, пожал им руки; дождался, когда они, спустившись с пригорка, повернули к автобусной остановке, и только после этого вернулся в дом.

6

Когда городские ребята уехали, Васю всё-таки охватили сомнения. До сих пор про деда никто ничего особенного не говорил. Дед был как дед. Мало ли таких дедов в деревне! Родители тоже ничем не выделялись. Мать работала рядовой дояркой, покойный отец — бригадиром-полеводом. Но то, что их семья оказалась не просто семьёй, а знатной колхозной династией, — это было событие, новость. И эту новость открыл не кто иной, как он, Вася Печкин. И пусть хоть это произошло случайно, благодаря его жалостливому письму городским пионерам, но всё же получилось необыкновенно здорово.

Только теперь надо крепко подумать, как вести себя дальше. Следопыты уехали, но про их задание забывать никак нельзя. А вдруг они ещё раз заявятся в колхоз и непременно пожелают побывать у дедушки в больнице. Значит, сейчас надо побольше собрать о нём материалов, укрепить неожиданно открывшуюся знаменитость деда. Нечего ему прибедняться, нечего ронять славу печкинской династии…

Но где и как найти материалы? Анке о приезде городских следопытов знать, конечно, не следует, но дневник, который она вела, мог бы ему пригодиться.

И Вася занялся поисками.

Анкин дневник — толстую тетрадь в клеёнчатой обложке — он нашёл в сенях, за ларём с мукой, но ничего особенного в нём не обнаружил.

На первых страницах были наклеены вырезанные из журналов фотографии цветов и птиц, потом шли тексты модных песенок, озорных деревенских частушек и короткие записи о подругах, их сердечных тайнах и секретах. Затем Вася прочёл несколько страниц о себе — какой он хитрец да пройдоха, как ловко умеет выкручиваться из всяких трудных положений и как плохо относится к дедушке Семёну.

О прошлой же жизни дедушки в дневнике ничего не было сказано. Вася положил Анкино бумагомарание на старое место и стал продолжать поиски. Но действовать приходилось весьма осторожно, потому что второй такой зловредной сестрицы, как Анка, не было ни у кого на свете! Сестрица всё видела, всё знала, во всё успевала сунуть свой птичий носик. И конечно, как Вася ни таился, Анка всё равно накрыла его, когда он с головой влез в нижний ящик старого комода, который испокон веков стоял в тёмном углу кухни.

Кажется, всё Вася предусмотрел: двери прикрыл, окна задёрнул занавеской. И когда откуда-то сверху раздался въедливый голосок Анки, Вася чуть не прищемил ящиком голову.

Анка стояла снаружи избы, на приступке, и поверх занавески заглядывала в форточку.

— Я вот маме скажу!

— Ну и говори! — не на шутку рассердился Вася. — Об вас же обо всех хлопочу…

— Это ты-то?

— Я-то!

Пришлось рассказать Анке про городских следопытов, которые давно разыскивали их деда, Семёна Ивановича Печкина. При этом Вася напирал на то, какой, оказывается, знаменитый у них дедушка и как он незаслуженно забыт в колхозе. Первый тракторист в районе, крестьянский ходок, основатель династии… О том, какую всё это сулило выгоду, он благоразумно промолчал.

— Какой ещё династии? — удивилась Анка.

— Да нашей же, Печкиных! Ты теперь тоже вроде из династии.

Ничего не поделаешь: приходилось и с Анкой делиться новостью.

Вася сдвинул занавеску, открыл окно. Анка через подоконник влезла в кухню.

— А чего ты в комоде шарил? — спросила она, с любопытством оглядывая брата.

— Документы нужны, материалы всякие, — признался Вася. — Помнишь, дедушка мне старый лемех подарил… Как они обрадовались, эти следопыты! Я даже пожалел, что так зазря отдал его.

— Видишь, — вскинулась Анка, — а ты ещё дедушку обидел, лемех за подарок не посчитал!

Но и её уже увлекла новость. Анке и в голову не приходила мысль о какой-то выгоде. Но она была девочкой по-хорошему самолюбивой, гордой, хотя ни за что бы в этом не призналась. И мысль, что её дедушка оказался таким знаменитым и что их семья Печкиных не просто обычная, рядовая семья, а знатная колхозная династия, пришлась ей по душе.

— А давай вместе искать, — предложила она.

И они принялись шарить по всем углам избы, по всем полкам, обследовали ящики комода, платяной шкаф, заглянули в материнский сундук, что стоял в сенях. Потом забрались на чердак, завешанный берёзовыми вениками, и за печной трубой обнаружили старую порыжевшую кожаную кепку, дырявый комбинезон тракториста в масляных пятнах и сношенные, заскорузлые сапоги.

— Это всё дедушкино, я знаю, — обрадовалась Анка.

Вася обшарил карманы комбинезона, заглянул в раструбы сапог — не спрятан ли там какой-нибудь свёрток с Почётными грамотами или старыми газетными вырезками. Но ничего такого, что бы говорило о необыкновенных подвигах деда Сёмена, не было.

— Да-а… — разочарованно протянул Вася. — Не ахти какие находки… Про худые сапоги да старую кепку много чего не доложишь.

— А кому докладывать-то надо? Зачем? — насторожилась Анка.

— Городские просили, — спохватившись, промямлил Вася. — Они там у себя слёт следопытов проводят… выставку готовят.

— Тогда нам дедушку срочно повидать нужно. Расспросить обо всём, записать… Вот давай завтра же и поедем к нему.

Вася задумался. А вдруг следопыты из города напутали и дед Семён ничем особенным не знаменит? А они с Анкой только растревожат его, собьют с толку.

Нет, лучше к деду им пока не заявляться и ничего ему не говорить, а постараться здесь, в колхозе, собрать о нём побольше интересных материалов.

— Без нас съездят, — хмуро сказал он. — И запишут всё, что надо.

— Кто бы это? — полюбопытствовала Анка.

Отведя глаза в сторону, Вася сказал, что следопыты из города прямо от них поехали к дедушке в дом отдыха. Там они его сфотографируют и запишут его воспоминания.

— А мы лучше другим займёмся, — продолжал он. — Соберём свою группу следопытов. Я вот, ты с девчонками, Ремешкова с Пахомом позовём. Пойдём по домам, опросим стариков, запишем всё.

— Ой, Вася! — ахнула Анка. — Чего это с тобой?.. Активистом заделался. Раньше на такие дела тебя калачом не заманишь.

— То раньше, — отмахнулся Вася. — А теперь я понимать стал… нельзя свою династию забывать.

Анка охотно согласилась, и в этот же день её пионерское звено приступило к следопытской работе.

А ещё через несколько дней девушка-почтальон доставила Васе Печкину письмо. Оно было от Саши Синицына.

Саша сообщал, что слёт красных следопытов состоится двадцать пятого мая. Если Семён Иванович Печкин к этому числу не поправится и не выйдет из больницы, то с рассказом о жизни дедушки придётся выступить на слёте его внуку Васе.

«Ждём тебя с интересным сообщением, — писал в конце письма Саша. — Очень просим, чтобы дедушка Семён внимательно проверил записанные тобой воспоминания и заверил их своей подписью. И ещё просим раздобыть какие-нибудь новые экспонаты для нашего музея, а также уговорить дедушку написать несколько приветственных слов участникам слёта. Там же на слёте Семёну Ивановичу будет вручён подарок от пионеров. Ждём тебя 25 мая, к 12 часам дня».

— Кто это тебе пишет? — спросила Анка. Она попыталась было через плечо брата заглянуть в письмо, но Вася вовремя успел сунуть его в карман.

Про следопытский слёт, про своё сообщение на нём и подарок деду он, конечно, промолчал и только сказал, что городские просят прислать им для музея ещё какие-нибудь экспонаты.

— А может, им дедушкин комбинезон отдать? И кепку, — предложила Анка.

— Можно, конечно, — согласился Вася и про себя подумал, что куда ни кинь, а к дедушке ему всё же придётся съездить.

И наутро, ничего не сказав ни матери, ни сестрёнке, он отправился в колхозный дом отдыха.

7

Вася твёрдо решил, что разговор с дедушкой начнёт при людях. И чем больше будет отдыхающих, тем лучше. Все они станут вроде Васиными союзниками, и деду некуда будет деваться, когда внук расскажет о его славном прошлом.

• Предыдущая
• 17/52
• Следующая