Долина привидений. Руки вверх! - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 61

— А ты уверен в том, что это действительно он? — спросил Ганнер.

Его собеседника подкупила спокойная деловитость вопроса, и он с готовностью продолжал:

— Еще бы! Я послал одного из моих людей в бюро к Мэдиссону. Там висит его портрет. Он узнал его и заметил фирменный знак фотографа. Тут же пошел к нему, чтобы купить копию с негатива. Того на месте не оказалось, но парень узнал номер газеты, в которой была напечатана эта фотография. Вот этот номер!

Он вынул из ящика газету и протянул ее Ганнеру.

— Как живой! Я его узнаю из тысячи. С усами или без них! Молодчик исчез на другой день после свадьбы. Ясно, что здесь замешана женщина…

— Какой ты догадливый, — насмешливо перебил его Ганнер.

— Отстаньте! Есть фотография и есть человек. Я могу его купить со всеми потрохами, и он это отлично знает. Но пока он на воле, я решил начать с его жены. Там тоже водятся денежки. Вот я и написал письмо…

— Что за письмо? — перебил его Ганнер.

Тот колебался.

— Билли пишет лучше меня… я читал как-то в газете, что умные люди очень плохо пишут…

— И глупые тоже! — добавил Ганнер.

Коннор порылся в ящике и вынул оттуда несколько листков, исчерканных карандашом.

— Я сочинил это, а Билл переписал…

Он протянул письмо через стол, держа другую руку в ящике. Ганнер заметил это. Он спокойно протянул руку за бумагой, но на столе внезапно оказался пистолет, дуло которого смотрело Коннору в глаза.

— Руку из ящика! Если здесь будет убийство, то лучше его совершу я.

Коннор с поразительной быстротой положил руку на стол.

— Этого я не ожидал от вас, Ганнер, — обиженно проговорил он. — Так-то вы доверяете друзьям!

Ганнер саркастически хмыкнул и углубился в чтение.

«Многоуважаемая госпожа Мэдиссон, я хотел бы сообщить вам некоторые сведения о вашем муже. Боюсь, что он попал в сильные затруднения, но я могу ему помочь. Он находится в скверном обществе, но не по своей вине…».

Прочтя последнюю фразу, Ганнер вопросительно посмотрел на Коннора.

— Так надежнее, — объяснил тот. — Будто я помогаю ему.

— Ловко! — пробормотал Ганнер и продолжил чтение.

«Дело может принять серьезный оборот, если полиция узнает то, что мне известно о грабеже у Тоффани, но думаю, что смогу ему помочь. Это кое-чего будет стоить, но я уверен, что вы не пожалеете денег…»

Дойдя до этой фразы, Ганнер насмешливо улыбнулся.

«Не показывайте этого письма полиции, а возьмите его с собой. Если вы обратитесь в полицию, у вашего мужа могут быть большие неприятности. Приходите ко мне, когда стемнеет…»

Далее следовали точные указания, как найти Коннора…

— Та-ак… — Ганнер швырнул листки на стол. — Я думал, ты специалист, Коннор! Не знал, что ты занимаешься вымогательством.

— Это не вымогательство, — возмутился Коннор. — Это возмещение убытков. Он выдал себя за Смита из Австралии…

— Ложь. Это ты выдал его за Смита, исходя из примитивного предположения, что если он был в ту ночь с Левингом, значит его непременно должны звать Смитом. Верх проницательности!

Ганнер вынул из кармана сигару и закурил ее.

— А если миссис Мэдиссон обратится в полицию, — добавил он, — ты отхватишь лет десять, не меньше.

Коннор нервно засмеялся.

— Дело в том… — начал он…

В дверь постучали.

— Отвори! — приказал Хэйнс, бросая ему ключ.

Коннор отпер дверь и увидел перед собой одного из своих людей.

— Идет «Воробей». С ним какая-то дама.

Ганнер увидел, что лицо Коннора посерело.

— Так, — хрипло произнес Коннор. — Она привела его с собой.

Он схватил листки, лежащие на столе, и бросил их в огонь. В ту же минуту послышались тяжелые шаги Байрда.

Он вошел в комнату в сопровождении девушки, которую Хэйнс уже видел ранее.

— О, Ганнер! Какая приятная встреча! — воскликнул «Воробей». — Еще тридцать восемь таких как вы, и у нас будет настоящая пещера Али Бабы.

Ганнер заметил, что молодая девушка узнала его. Он встал и поклонился.

— Как поживаете, мисс Бальфорд? — начал он, и Коннор услышал в его голосе нотки, предупреждающие о том, что предыдущий разговор не должен стать достоянием гостей. Бросив взгляд на Коннора, Ганнер понял, что его интонация достигла цели.

— Я и не знал, Ганнер, что вы стали членом этой шайки, — сказал «Воробей». — Это ваш старый друг, мисс Бальфорд, а это, — его толстый указательный палец прицелился в Коннора, — это Коннор. Вам не мешает и с ним познакомиться… А эта дама, — он взглянул в глаза Коннору, — репортер, интересующийся всеми плохими и не очень плохими обитателями Лондона. Здесь вчера была небольшая облава, не так ли?

— Они этим часто забавляются, — усмехнулся Коннор, — но никогда ничего не находят, мистер Байрд.

«Воробей» медленно переводил взгляд с одного на другого. С каких это пор соколы и коршуны уживаются в одном гнезде?

— Странно, — сказал он. — Вы медленно опускаетесь, Ганнер. Что вы здесь делаете?

— Ничего странного, — холодно ответил Хэйнс. — Время от времени я интересуюсь жизнью низших слоев общества.

На лице сыщика расплылась широкая улыбка.

— Слышали? — с восхищением произнес он. — Вот это настоящий… корректный разговор. Такое не часто услышишь.

Момент был благоприятен для Ганнера. Он знал, что сыщик некоторое время будет занят разговором с владельцем амбаров.

Медленно надев шляпу, он направился к выходу.

Глаза Коннора злорадно блеснули.

— До свиданья, мистер Хэйнс! — крикнул он вдогонку. — Примите добрый совет: бросьте таскать с собой пистолет. Толку никакого, только несколько лишних лет, если попадетесь.

— Что… пистолет? — «Воробей» обернулся. — Это глупо, Ганнер. У вас есть разрешение на право ношения оружия?

— Нет, — улыбаясь ответил Ганнер, — но вы можете меня обыскать. У вас нет ордера, но я не возражаю.

Он поднял руки. Сыщик провел руками по его телу. Мисс Бальфорд, затаив дыхание, следила за опасной игрой.

— Ничего нет, — сказал наконец «Воробей» и прибавил, обращаясь к Коннору: — Что это значит?

— Что это значит? — Ганнер стоял уже в дверях. — Наш общий друг хотел во что бы то ни стало провести дело с огнестрельным оружием, но я не согласился на его предложение. Единственный пистолет, который вы, по всей вероятности, сегодня увидите, находится в ящике стола.

Байрд открыл ящик и увидел там пистолет. Мэри заметила, что Коннор побледнел.

— Ну, это вы уладите без меня, — сказал Ганнер, выходя во двор.

Прежде, чем пройти в ворота, он снял шляпу, вынул из нее браунинг и спрятал в карман.

Грязный посланец доставил Маргарите сообщение о том, что Люк жив. В конце письма рукой самого Коннора было приписано: «Приходите к восьми часам».

Этого он Ганнеру не сообщил.

Письмо подтверждало ее опасения. Долгое время она сидела у письменного стола, раздумывая о том, что могло случиться с Люком. Ясно было одно: он в беде. Она не могла упрекать его за безрассудство — ведь она сама толкнула его на это. В комнату вошел слуга, но она не сразу отвлеклась от своих мыслей.

— Мистер Морелль? — она снова вернулась к действительности.

Первой мыслью было не принимать его, но она передумала.

— Просите.

Данти вошел, как всегда элегантный, с вежливо-непроницаемой улыбкой.

— Известия от Люка? Я ехал в Сити и решил навестить вас.

Она с любопытством посмотрела на него. Дантон — друг, Дантон — предводитель шайки преступников… Она внезапно поняла, что ее доверие к этому человеку было подорвано задолго до разоблачения Гортона. Да, это случилось гораздо раньше… Но это предсмертное письмо Рекса — оно ведь было подлинным! Данти мог послать из Парижа телеграмму за подписью Люка, но не мог же он написать за Рекса эту записку…