В Стране странностей - Кублицкий Георгий Иванович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/83
• Следующая

На наше счастье, очередная порция туристов еще не подоспела в Зандам, и у старика выдалась свободная минута. С обстоятельностью истинного голландца он стал перечислять владельцев домика. У наследников Киста, изволите ли видеть, его приобрел один купец, а у купца — сам король Нидерландов; купил же король домик для того, чтобы подарить своей невестке, русской княжне Анне Павловне, которая вполне заслужила этот подарок, потому что привезла в Голландию богатейшее приданое: массу денег и три сервиза из чистого золота.

Потом строение переходило от одного члена королевской фамилии к другому (старик назвал их всех), пока его не подарили русскому царю Александру Третьему. А упрятать домик кузнеца Киста вот в этот каменный футляр с коронами велел последний русский царь Николай Второй. После того как в России не стало царей, домик снова перешел в голландское владение.

Рассказав все это, смотритель пригласил нас внутрь.

В старом домике, спрятанном под каменным колпаком, оказались две комнаты. Стены были едва не от пола до потолка исписаны любителями оставлять следы где попало, а в исторических местах — в особенности.

Прежде всего бросилась в глаза роспись: «Дьяченко, УССР». Неведомый Дьяченко, опасаясь, что история забудет его, на всякий случай увековечился местах в десяти. Остальные были скромнее. Вон Стефан Савин из города Осташкова расписался на стене и поставил дату: мая 4-го дня 1827 года.

Императоры и короли оставляли след не просто на стенах, а на мраморных досках. В Зандаме их побывало десятка полтора, в том числе — Наполеон. Именно ему приписывают фразу, которая выбита на памятной овальной доске по-голландски и по-русски. Вернее, не по-русски, а на неведомом языке, где латинские и русские буквы составляют слова, среди которых правильно написаны два: «главному» и «мало». Наполеон же будто бы сказал:

— Ничто не мало великому человеку.

Не изрек ли он это после того, как ему показали, где, по рассказам, спал Петр? У голландцев в те времена было принято стелить постель в особых тесных нишах, похожих на шкафы. Они закрывались, когда там располагался человек: в холодные ночи дверцы сберегали тепло.

В нише домика Киста было бы тесно даже коротышке Наполеону. Гигант Петр должен был складываться в нем пополам и почивать, подперев голову коленями.

Мы списали с медной дощечки, прибитой на стене, знаменитое изречение из проповеди, сказанной над гробом Петра:

Старый смотритель повлек нас в уголок к довольно странной витрине и шкафчику. В витрине были открытки, значки, янтарные мундштуки, матрешки, разные русские вещицы, какие обычно наши путешественники берут с собой, чтобы дарить друзьям.

— Это ваши подарили своему Петру, — сказал потомок кузнеца Киста.

Выйдя из домика, мы побродили немного по чистеньким улицам Зандама. Перед ратушей стоял памятник Петру: царь ладил не то шлюпку, не то небольшой бот.

Нам показали мельницу, которая наверняка была построена за несколько десятилетий до приезда русского царя. Вдоль улиц стояли выкрашенные яркой зеленой краской древние домики корабельных мастеров, и некоторые из них тоже были по крайней мере ровесниками домику кузнеца.

От старых времен, кроме мукомольной мельницы, в Зандаме сохранилась еще маслобойня «Аист». Некоторые современные зандамские заводы носят названия, странно звучащие для иностранца: «Время», «Любовь», «Борьба» и даже… «Смерть». Их вывески доказывают, что фирмы, которым принадлежат предприятия, существуют с тех пор, когда даже заводчикам не была чужда поэзия. «Любовь»! Это вам не «Акционерное общество Питер ван Гейд с сыновьями»!

Последние годы в Зандаме затеяли интересное дело. Раз у иностранных туристов такой интерес к Петру и домику, где он жил, то почему бы не перенести в одно место все сохранившиеся постройки, сделав под открытым небом музей «Зандам в XVII веке»? И пусть вертятся крылья мельниц, пусть лесопильни пилят бруски для кораблей, пусть жернова мелют привезенные из дальних стран зерна какао.

Пусть тут будет все так, как было при Петре!

А что было в Зандаме при Петре?

Почему русского царя так влекло сюда? Настолько влекло, что он не заглянул по дороге в Амстердам и, полюбовавшись голландской столицей лишь издали, велел гребцам работать веслами всю ночь, чтобы к утру быть в Зандаме.

Говоря современным языком, мы назвали бы Зандам XVII века и окрестные поселки промышленным районом. Здесь на реке Заан и каналах работало полсотни верфей, множество кузниц, маслобоен и лесопилен. Сюда везли по морю бревна из России, Польши, Финляндии, а особенно ценные сорта древесины — даже из Бразилии. Здесь строили большие и малые корабли. Уже этого одного было достаточно, чтобы Петр, который страстно хотел создать сильный русский флот, стремился на зандамские верфи.

Но Зандам был еще и юношеской мечтой Петра со времен постройки потешных кораблей, с тех пор как зандамские судовые плотники рассказывали ему о своих родных местах. И какими же чудесными представлялись эти места по рассказам тоскующих в чужой стране голландцев!

Довольно точно известно, как Петр в августе 1697 года жил и что делал в Зандаме: зандамский пастор, а также просвещенный купец Ян Ноомен оставили свои записи потомству.

Петр занял заднюю комнату в доме кузнеца, в которой до этого времени жила вдова поденщика. На другой день он купил себе плотницкий инструмент и сразу был принят на верфь купца Рогге. Кстати, сомнительно, чтобы он ночевал в тесноте шкафа. Скорее всего, мастер на все руки сам сколотил себе подходящую кровать — мы нашли упоминание о ней в одной из старых книг.

Зандамцы сначала не знали, что долговязый русский плотник — царь Петр. У него вышла забавная стычка с мальчишками. Петр купил слив, насыпал их в шляпу и с удовольствием ел, сплевывая косточки. Навстречу — мальчишеская ватага.

— Человечки, хотите слив? — спросил Петр. Он знал голландский язык — так много голландцев было в его окружении с детства.

«Человечки», конечно, не отказались от угощения. Но тут появилась еще ватага:

— Дай и нам!

Петр не дал, стал бросать в мальчишек косточками. Мальчишки не остались в долгу. В царя полетели гнилые яблоки и комья земли. Один камень попал в спину, изрядный комок земли — в голову.

— Что у вас, бургомистров нет, чтобы следить за порядком! — сердито крикнул царь.

Мальчишек этот окрик ничуть не испугал, однако два дня спустя… Но не будем забегать вперед.

Итак, Петр ходил плотничать на верфь Рогге, а в свободное время с явным удовольствием гонял на парусной лодке по каналу или расспрашивал зандамцев в кофейне «Три лебедя». Там-то его и узнал шкипер, бывавший в России. А тем временем еще и цирюльник получил письмо с описанием внешности русского царя, собирающегося в Голландию. Именитые зандамские купцы стали расспрашивать кузнеца. Геррит Кист только отнекивался. Но его жена сказала многозначительно:

— Геррит, я терпеть не могу, когда вы грешите против правды…

После этого слух о царе-плотнике быстро распространился по окрестным селениям, и народ валом повалил в Зандам взглянуть на чудо. Последние сомнения рассеял глашатай, который, ударяя в медный таз, выкрикивал на всех перекрестках распоряжение бургомистров:

— Бургомистры, узнав с прискорбием, что дерзкие мальчишки осмелились бросать камнями и разной дрянью в некоторых знатных иностранных особ, строжайше запрещают это всем и каждому под угрозой наибольшего наказания, которое установлено… Пусть каждый будет предупрежден и остерегается позора и убытков!

Для вспыльчивого, крутонравного царя жизнь в Зандаме после этого сделалась трудновыносимой. Возле домика кузнеца собирались такие толпы любопытных, что бургомистры распорядились поставить караул.

• Предыдущая
• 16/83
• Следующая