Тамбу-ламбу. Три звонка - Карпенко Галина Владимировна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/30
• Следующая

«Вот я и ошибся, — подумал Дим. — Не угадал, чего хочет маленькая Шура».

А Шура, присев перед ним в глубоком королевском реверансе, вдруг выпрямилась и, как настоящая королева, сказала:

— Если бы я смогла, я бы превратила Володьку Рогова в какого-нибудь жука. Вот такого! — И она показала на мизинце, в какого именно жука она хочет превратить своего соседа по парте.

— Бедный Володька! — усмехнулся Дим и протянул было руку за трубкой, которая обычно находилась рядом.

— «Бедный»! — продолжала негодовать Шура. — Нацепил нашивки и распоряжается!

— Как это — нацепил? Ты что-то очень гневаешься, королева!

— Его выбрали председателем отряда, вот и нацепил, — сказала Шура. — Вот такие, как у тебя на рукаве, только у тебя три, а у него две. — И Шура дотронулась до рукава капитанского кителя.

Это был старый китель. Дядя Дим носил его теперь только дома. И нашивки на нём были старые, потускневшие.

— Нацепить нашивки нельзя! — строго сказал капитан. — Я это лично заслужил. Тебе ещё не понять, мала. А если вы Володьку выбрали и ему полагаются знаки отличия, то вы должны уважать своё доверие.

Дим сердился. Шура примолкла.

— Должны уважать, — продолжал Дим. — А он должен выполнять то, что ему поручено. Вот если он зазнается, будет лодырничать, тогда превращайте его в жука, не жалко. А то вчера выбрали, сегодня превращать, — что-то больно рано!

Шура молчала. Она вынимала из школьной сумки учебники, тетради.

— Сколько будет шестью восемь?! — спросил Дим.

— Сорок восемь, — послушно ответила Шура.

И они помирились.

— Мы с тобой не ссорились, — объяснял Дим. — Я тебе просто растолковал, что к чему.

— Да, просто! Совсем не просто! Ты сердился!

— Сердился, потому что ты неправа. Я не только с тобой, а и с тем, кто постарше, если человек неправ, согласиться не могу.

Дим вспомнил про трубку. Если бы ключ был на месте!

«Он всё ещё сердится», — думала Шура, поглядывая на Дима.

Моросил дождь. Во дворе было тихо и пусто. Кто захочет гулять в такую погоду! Присев на корточки, Миша Коршунов вглядывался в вентиляционную отдушину и звал:

— Киса! Киса!

В темноте сверкали два глаза и слышалось насторожённое фырканье.

— Ты не бойся! — убеждал Миша.

Но всё было напрасно. Зверь, который сидел в темноте, боялся.

— Вот я оставлю тебе колбасы, а придёт чья-нибудь собака и всё съест, и ты околеешь с голоду! — грозил Миша.

Он уже третий вечер выманивает кем-то брошенного после новоселья кота. Кот не вылезает. Иногда человек может так напугать зверя, что тот никак не опомнится. Миша ждал, потом поднялся и сказал уже решительно:

— Я ухожу.

Но он не ушёл, а нагнулся и позвал опять:

— Вылезай, кис!

И вдруг Миша увидел рядом с собою на земле маленький ключ. Совсем-совсем маленький.

— Интересно, что им можно отпереть?

Миша поднял ключ и положил его в карман.

— Ты чего тут делаешь? — спросила Шура Проценко у него за спиной.

Она выросла будто из-под земли.

— Так просто, — ответил Миша.

Он не стал ей рассказывать о том, что битый час сидит под дождём и напрасно вызывает бездомного кота.

— А почему ты чего-то подглядывал? — не унималась Шура.

— Просто так, — повторил Миша.

И вдруг спросил:

— Ты завела себе кошку?

— Нет. Зачем мне кошка? — удивилась Шура.

— Ты говорила, что заведёшь. Помнишь, когда я отдавал тебе мышей?

— Да, правда, — вспомнила Шура. — Я уже забыла, — созналась она.

Дождь вдруг полил сильнее, ещё сильнее… Перепрыгивая через лужи, они добежали до дверей дома.

— Это к вам тогда приезжала «скорая помощь»? — спросил Миша.

— К нам. У нас дядя Дим болен, но теперь он уже выздоравливает, — ответила Шура. — А ты боишься? — вдруг спросила она, размахивая сумкой.

— Чего бояться? — не понял Миша.

— У нас завтра контрольная.

— Чего же бояться?

— Я тоже не боюсь, у нас в старой школе очень часто бывали контрольные.

И Шура даже прихвастнула, что за все контрольные у неё были только одни четвёрки и пятёрки.

— А я в прошлом году много пропустил, — сказал Миша. — У меня всё время был какой-то продолжительный, ползучий грипп. Я даже тройку получил, а потом догонял, догонял… Бояться не надо. Когда боишься, ещё хуже всё путаешь.

Из подъезда, в котором жил Миша, вышел человек в прозрачном дождевике.

— Мишук? — удивился он, увидев мальчика. — Ну что же ты, голубчик, на дожде разговариваешь с барышней?

— Это не барышня, это Шура. Мы вместе учимся, в одном классе.

— Очень приятно, что с моим внуком учится такая славная особа, — сказал Мишин дедушка. — Но всё равно не стоит мокнуть под дождём. Идёмте лучше в дом. Идёмте, Шурочка, к нам.

— Спасибо, — сказала Шура. — Мне надо домой, я несу лекарство. — И она открыла тяжёлую дверь своего подъезда. — До свиданья!

Если бы Шура обернулась, то она бы увидела, что Миша Коршунов и его дедушка не пошли домой, а, накрывшись прозрачным плащом, отправились в тёмный угол двора, где в отдушине сидел озябший и голодный кот.

Вечером Шура учила уроки, а братья Проценко играли в шашки. Мария Александровна, которая обычно несколько раз за вечер открывала форточку, чтобы проветрить комнату, удивлялась тому, что Дим сегодня ни разу не закурил.

«Чем-то он расстроен, а может быть, опять ему нездоровится», — подумала она.

— Вот это так! — Дим стукнул шашкой, пробравшись в дамки, и, подмигнув своему партнёру, сказал: — Что, съел?

«Да нет, — решила Шурина мама. — Он здоров, мне просто показалось. Увлёкся игрой и про трубку забыл».

Василий Дмитриевич сдавал на доске позицию за позицией и ничуть не огорчался. Побеждал не кто-нибудь, а родной брат.

— Уже поздно, — сказала Мария Александровна. — Шура, пора тебе спать. Ты завтра из школы — прямо домой. Я завтра выхожу в дневную смену.

— Я постараюсь, — ответила Шура. — У нас завтра контрольная по арифметике.

— Ты волнуешься?

— Нет, — ответила Шура. — Если волноваться, то больше напутаешь.

— Золотые слова, — сказал Дим.

— Это Миша сказал, тот, который мне мышей хотел подарить.

— Правильный парень твой Миша.

И Дим снова задумался над тем, какой ему сделать ход.

Мама укрыла Шуру одеялом, погасила лампу.

— Мы ещё посидим, а ты спи, дочка, — сказала она и, притворив дверь, ушла.

Братья затеяли новую партию.

— Я тебя погоняю! — грозил Дим.

— Увидим, — отвечал Василий.

Мария Александровна подсела к их столику. Она быстро перебирала спицами, подхватывая петли. Это вяжется шапочка. Шура будет бегать в ней на каток. Скоро зима.

В оконное стекло бил холодный дождь. Мария Александровна встала, задёрнула плотную штору и включила радио.

По вечерам в доме у Проценко часто звучит музыка. Каждый слушает музыку по-своему. Диму музыка в этот вечер просто нравится, и он слушал бы её и слушал, как любимую песню, от которой сердцу покойнее и легче. Шурина мама слушает музыку, и ей кажется, что она танцует. Танцует и подпевает себе: «Как славно кружиться, как легко танцевать!»

Шура, засыпая, тоже слушала музыку. И вдруг увидела, как раскрылось окно и по комнате запрыгал дождь. Влетел ветер. Ветер подхватил Шуру, покружил её под потолком и вылетел из дому.

Шуре страшно и не страшно — так, как бывает, когда высоко взлетаешь на качелях.

К утру дождь перестал. Но люди не поверили ему, они спешили на работу в плащах, галошах, прихватив зонтики. Напрасно не поверили: дождь действительно перестал. И туча уползла. Над городом заблистало солнце. Все ему очень обрадовались.

• Предыдущая
• 21/30
• Следующая