1937. Большая чистка. НКВД против ЧК - Папчинский Александр - Страница 22

Когда в октябре 1925 года им пришлось расстаться (Леплевский был назначен начальником Одесского окружного отдела ГПУ), бывший начальник Люшкова рекомендовал его на ответственную работу в центральный аппарат ГПУ Украины, дав тем самым первоначальный толчок его карьере. Перебравшись в Харьков, Люшков как хороший «агентурист» возглавил работу Информационно-осведомительного отдела (ИНФО) ГПУ Украины. Получив в свои руки всю агентурно-осведомительную сеть республиканского ГПУ, Люшков перешел к делам «крупного масштаба» и уже в 1926 году «…нащупал террористическую группу, подготовлявшую покушение на председателя ВУЦИКа тов. Петровского»[152].

Забегая вперед, отметим, что опыт в делах такого рода очень пригодился Люшкову во время его ленинградской командировки в связи со следствием по делу об убийстве С.М. Кирова и способствовал его сближению с одним из «кураторов» этого следствия – Н.И. Ежовым.

В мае 1930 года, уже занимая прочное место в аппарате республиканского ГПУ, Люшков назначается начальником Секретного (с 1931 года – Секретно-политического) отдела ГПУ УССР. Тогда отдел «контролировал» не только остатки «антисоветских политических партий» (эсеров, меньшевиков, анархистов и т.д.), но и активно боролся с «внутрипартийной» оппозицией в ВКП(б).

К этому времени ситуация в политической жизни страны изменилась: нэп был свернут, началась коллективизация деревни, правая и левая оппозиции в партии оказались под мощным давлением сталинского ОГПУ. «Оперативным наркозом» для советского общества в этой ситуации стали развернутые чекистами с конца 20-х годов судебные процессы по «вредительству» – «Шахтинский», «Промпартии» и др. Не отставало в выполнении «социального заказа» властей и ГПУ Украины. Еще в декабре 1929 года старший товарищ и покровитель Люшкова Леплевский и сам перебрался в Харьков. Став начальником Секретно-оперативного управления (СОУ) и членом Коллегии ГПУ УССР, он вместе с Люшковым активно участвовал в разработке и проведении крупнейших операций чекистов на Украине. Председатель ГПУ Украины В.А. Балицкий свидетельствовал: «Ликвидация крупных дел… «Украинского Национального центра», «Военно-офицерской организации» (дело «Весна») и других крупных контрреволюционных повстанческих организаций на Украине проведена благодаря исключительной энергии, четкости и оперативному руководству и непосредственному участию в практической работе со стороны тов. Леплевского»[153].

Существенно, что ликвидация «военно-фашистского заговора в Красной Армии» весной – летом 1937 года стала для Леплевского (тогда начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР) реализацией, с кое-какими изменениями, его «заготовок» начала 30-х годов.

Бок о бок с Леплевским работал на Украине Люшков. По мнению В.А. Балицкого, он сыграл не менее значительную роль в «развороте и ликвидации дел диверсионно-повстанческих организаций – «Украинского Национального центра» и военно-офицерской организации (дело «Весна»). Личные выезды тов. Люшкова в районы, руководство агентурой, результативные допросы ряда крупных фигурантов во многом способствовали раскрытию и ликвидации упомянутых организаций»[154]. В августе 1931 года Балицкий и его украинские чекисты добились своего: «развернутые» ими дела были замечены и по достоинству оценены Москвой. Балицкий получил повышение и стал третьим заместителем председателя ОГПУ Союза. Как и прежде, вслед за новым зампредом ОГПУ из Харькова в Москву, на работу в центральный аппарат ОГПУ, потянулось и его окружение.

«Массовости» украинского потока чекистов способствовали и открывшиеся вакансии на Лубянке: в июле 1931 года Сталин устроил очередную «перетряску» чекистских кадров в Москве. В опалу попали и были удалены со своих постов крупные чекисты: Е.Г. Евдокимов, Я.К. Ольский-Куликовский, И.А. Воронцов, Л.Н. Бельский и другие[155]. Так для «людей Балицкого» и открылась возможность занять ответственные посты в центральном аппарате ОГПУ.

Вместе с бывшим руководителем Украинского ГПУ в столице прибыли бывший начальник СОУ ГПУ И.М. Леплевский (стал заместителем начальника, а затем начальником ОО ОГПУ), бывший начальник АО ГПУ Н.Л. Рубинштейн (заместителем начальника ОК и начальником 1-го отделения ОК ОГПУ), бывший секретарь Коллегии ГПУ Я.В. Письменный (возглавил работу ОЦР ОГПУ), бывший начальник Запорожского окротдела ГПУ М.К. Александровский (помощником начальника ОО и начальником 1-го отделения ОО ОГПУ), бывший начальник УПО ГПУ Н.М. Быстрых (получил должность начальника ГУПО и войск ОГПУ, и по совместительству начальника Главной инспекции милиции ОГПУ), а также А.Г. Евгеньев (Левин), З.И. Ушаков-Ушимирский, М.С. Ямницкий и другие.

Со временем представители «украинской» группы стали перебираться и на руководящую работу в регионы. Так, бывший начальник Киевского оперсектора ГПУ В.Т. Иванов возглавил работу ПП ОГПУ по Ивановской промышленной области, бывший заместитель начальника СОУ ГПУ Н.И. Добродицкий стал заместителем полпреда ОГПУ по СКК, бывший начальник ОК ГПУ УССР Н.С. Бачинский – заместителем полпреда ОГПУ по ЦЧО, в Казахстан и в Среднюю Азию уехали бывший помощник начальника Полтавского оперсектора ГПУ В.И. Окруй и бывший инспектор ГПУ М.А. Панов-Бройде.

Сам Люшков 17 августа 1931 года был назначен помощником начальника СПО ОГПУ, и по совместительству начальником 2-го отделения СПО ОГПУ. В обязанности сотрудников 2-го отделения СПО входили: агентурно-оперативная работа в деревне, контроль за национальными движениями и политическими партиями, сельскохозяйственными учебными заведениями и учреждениями, оперативное освещение запаса РККА и Осоавиахима, а также работа по бывшим красным партизанам, русскому казачеству и кулацкой ссылке[156].

В дальнейшем при содействии Люшкова в Москву, в аппарат СПО перебрались и его коллеги по работе в ГПУ Украины – М.А. Каган и Э.К. Каганова. Эмма Карловна Каганова (настоящее имя и фамилия Суламифь Соломоновна Кримкер) была хорошей знакомой Люшкова, он дал ей рекомендацию при вступлении в партию. Вместе с Кагановой в Москву переехал и ее муж, будущий начальник знаменитого 4-го Управления НКВД-НКГБ П.А. Судоплатов. Он стал работать в 1-м отделении ОК ОГПУ, под началом «украинца» Н.Л. Рубинштейна[157].

Здесь в столице в личной жизни нашего главного героя произошло большое событие. Будучи уже 31-летним мужчиной Люшков, как сказали бы сейчас, сочетался законным браком. Избранницей стала бывшая супруга его коллеги Якова Письменного – Нина Васильевна (в девичестве Кляузе). Причины разлада в семейных отношениях Нины и Якова Письменных неизвестны. Можно лишь догадываться об этом. Яков Вульфович Письменный слыл большим любителем женщин. Среди возлюбленных этого молодого чекиста была даже известная в будущем советская киноактриса Татьяна Окуневская.

Многие обстоятельства личной жизни Письменного и его ближайшего окружения (в основном руководящие сотрудники ГПУ– НКВД Украины) прояснились лишь во время следствия 1937 года. На допросах многие высшие чины украинского НКВД обвиняли Письменного в моральном разложении: «В Киеве существовали притоны и «малины», которые посещались руководящими сотрудниками НКВД… Такие «малины» есть на Подвальной и на Житомирской, к которым был близок Письменный… Он посещал и… притон Аренштейн, прозванной «бабушкой русской проституции». Аренштейн – близкая родственница троцкиста Ахматова. В этом притоне бывали очень ответственные работники… Письменный, Ахматов и литератор из богемы Гарри посещали «малину» на Прорезной у кустаря, выделывавшего оправу для очков»[158].

Эти показания, данные Н.Л. Рубинштейном (особоуполномоченным НКВД УССР), подтверждал и начальник УНКВД по Одесской области А.Б. Розанов: «При аресте одной гражданки (кельнерши бара «Интурист» в Одессе Я.Я. Головской. – Прим. авт.) по подозрению в польском шпионаже в 1936 году у нее были обнаружены письма Письменного, который был с ней в интимной связи. Эти письма я лично изъял из дела и направил Письменному через Гафановича…»[159].