Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия - Ясин Евгений Григорьевич - Страница 5

5. Возможно, сегодня государство не намерено пересматривать итоги приватизации в массовом порядке, но Путин так ни разу и не сказал: «Без всяких исключений». А этого достаточно, чтобы свести на нет любые заверения. Право частной собственности в России поставлено под сомнение, ибо власти оставили себе лазейку, чтобы при желании напасть на непослушных.

6. Власть должна решиться на то, чтобы крупный бизнес был поставлен в рамки закона. Это несомненно. Вопрос, однако, в том, какими методами. Законными методами – обязана. Если с нарушением закона, даже прикрытым юридическим крючкотворством, значит, власть уподобляется своим незаконопослушным оппонентам, использует неоправданное насилие в собственных интересах, чтобы продемонстрировать силу и внушить страх. Тем самым она продолжает и укрепляет российско-византийскую традицию распоряжения властью, в которой произвол начальства выше закона. И если это так, то неважно, кого поддерживает большинство населения – любимого президента или горстку «эксплуататоров, обобравших народ». В данном случае важен не приговор большинства, а приговор истории, произнесенный хотя бы одним человеком.

Помню, в 1960-е годы в США А.Ф. Стоун издавал еженедельник Minority of One – «Меньшинство в один голос». У нас его публикации нередко перепечатывал журнал «За рубежом» – тогда для большинства единственное окошко в большой мир. Там было принято выслушивать «майнорити оф уан»: кто его знает, кто в конечном счете окажется прав… А у нас не было принято ни тогда, ни сейчас. Если и дают сказать, то с такой миной, будто вот-вот заткнут рот. Что уже и было сделано ранее с федеральными телеканалами.

Интересно, что опубликованная в сборнике заметка «Что говорят в ноябре», написанная для «Известий» вслед трем другим, уже не была напечатана новым главным редактором. Еще одна статья, «Бизнес и власть: весна-2004», написана на основе раздела доклада, подготовленного по заказу уважаемой зарубежной организации, которую я не назову. Так вот, эта организация настояла на том, чтобы раздел из доклада был снят по соображениям, думаю, политкорректности. Как говорит Владимир Познер, такие у нас нынче времена.

В том-то и дело, что случай с ЮКОСом встал в ряд с другими случаями, свидетельствующими о сползании власти в традиционную для России авторитарно-бюрократическую колею, об опасности утраты демократических завоеваний 1990-х. Что большинство не возражает против этого, не так важно: речь идет не о сиюминутных колебаниях политической конъюнктуры, не о настроениях, но о будущем страны.

На выбор – два альтернативных пути развития и два варианта политики: 1) ехать по колее управляемой демократии, перерастающей в авторитаризм, – и тогда развитие по инерционному сценарию, жизнь в бедности и зависти, при нарастающем отставании от стран, пересиливших себя в изживании архаичных институтов;

2) выбиться на путь демократического развития, пусть не такого быстрого, не поспевающего к намеченной дате, но верно сулящего свободу, доверие, солидарность и, как следствие, процветание.

Вместо заключения я счел целесообразным включить в сборник статью «Что с нами было, что с нами будет», оставшуюся практически недоступной читателю. Опубликована она только в малотиражном альманахе «Апрель», который с трудом издают литераторы демократического направлениям конца 1980-х годов объединенные в одноименный союз. Мне кажутся любопытными те размышления, которые в ней содержатся.

Настоящее – миг между прошлым и будущим. Будущее вырастает из прошлого. Если вглядываться в то, что происходило три, пять или десять лет назад, можно многое понять относительно того, что нам предстоит. С этими словами я предложу читателю прочесть то, о чем писал.

Экономический клуб основан в октябре 1998 года как профессиональное объединение экономистов преимущественно либеральных взглядов, в том числе тех, кто в 1992–1998 годах работал непосредственно в правительстве и Центральном банке.

Прежде всего, Клуб дал возможность продолжать общение людям со сходными представлениями об экономике и экономической политике России, с близким пониманием сути переживаемого страной переходного периода от плановой экономики к рыночной и обладающим в то же время высокой квалификацией.

После 17 августа период либеральных экономических реформ в России закончился. Точнее, закончился период пребывания сторонников таких реформ во власти, хотя многие из этих сторонников полагают, что по крайней мере с 1993 года никаких реформ в России не было.

Не будем спорить. Факт, что все эти люди оказались в оппозиции. Но они и в этом новом положении намерены добиваться воплощения своих идеалов.

Как бы ни оценивать конкретные опыты применения либеральных идей в нашей стране в последние годы, всех членов Экономического клуба объединяет убеждение, что только эти идеи, только либеральная политика (понятно, с разумными ограничениями) способны вытащить Россию из системного кризиса как следствия длительного коммунистического эксперимента. Россия в нашу эпоху обручена с либерализмом, ибо слабое и дорогое государство мало что может дать, кроме свободы. И только свобода может сделать его сильным и относительно недорогим.

То, что после 17 августа 1998 года переживает страна, – это всенародная беда. Люди не думали, что когда-нибудь им придется переживать ее снова. Финансовый кризис – за этими учеными словами стоит рост цен, превращающий заработки и пенсии в нечто мизерное, еще одна (третья на протяжении десяти лет) утрата личных сбережений. Пустые полки магазинов в августе-сентябре напомнили о не столь давнем, унизительном, невыносимом прошлом. Затем ситуация как будто стабилизировалась, но ожидания новых потрясений все сильней.

И вот с парламентской трибуны, со страниц газет и журналов слышны голоса: «Ага, мы вас предупреждали о гибельности курса реформ, мы знали, что этим кончится».

Иная версия: нужны были другие реформы, которые не принесли бы народу разочарования в рыночной экономике и демократии^ которых было бы человеческое лицо. Во всем виновны плохие реформаторы, заведшие нас в болото.

Сложилось преобладающее общественное настроение: надо сменить курс.

Зюганов неустанно повторял это как магическое заклинание. Правда, никогда ни слова не сказал, что же имеется в виду: то ли вернуться назад, то ли двинуться вбок… Теперь он может быть удовлетворен: либералы удалены из правительства, второе лицо в нем, определяющее экономическую политику, – его товарищ по партии. Уж он-то курс поменяет как надо.

Финансовый кризис, таким образом, привел к острейшему за последние годы политическому кризису, итогом которого стало устранение от власти практически всех сторонников реформ.

Крупнейшее поражение реформаторов, казалось бы, стало фактом. Поражение ли?

Что же все-таки произошло и происходит? Повинны ли в кризисе рыночные реформы? Что с ними будет дальше? Что надо делать и что реально будет делаться в ближайшие месяцы?

Эти вопросы необходимо обсудить и сторонникам реформ, многие из которых чувствуют себя в нокдауне, и правительству, которое все еще разрабатывает свою политику, новый курс.

Предлагаю непопулярную идею: разобраться по существу.

За основу возьму три тезиса, которые, как мне кажется, признает большинство здравомыслящих людей.

Первый тезис. Рыночные реформы были необходимы. Коммунистическая экономика представляла собой исторический тупик, я бы даже сказал, западню, из которой надо было выбираться любой ценой.

Второй тезис. Путь из западни не мог быть легким. Более того, в России и в остальных странах бывшего СССР он должен был даться много труднее, чем другим. Мы в западню забрались глубже, накопили больше деформаций, больше ресурсов вколотили в амбиции сверхдержавы. Больше изуродовали народное сознание.