Башня - Сафонов Дмитрий Геннадьевич - Страница 79
- Предыдущая
- 79/83
- Следующая
— Мы дорого стоим, — словно оправдываясь, сказал Кондратьев. Дубенский отметил, что капитан не смотрит ему в глаза. — Мы — как элитные бультерьеры… Нас выращивают в специальных питомниках.
Он на секунду замер, а потом пошагал к лежавшим девчонкам.
— Мы дорого стоим, — повторил он. — Но дешево обходимся…
Дубенский, как ни старался, не мог понять смысл его слов.
Кондратьев нагнулся, подхватил голову девчонки и фалангой большого пальца помассировал ей верхнюю губу. Та словно ожила; вскочила на ноги и отбежала от капитана на несколько метров.
Кондратьев даже не взглянул на нее, просто подошел к другой девчонке и проделал то же самое.
Дубенский сплюнул под ноги и отошел к краю крыши. Он почувствовал, как на плечо ему легла рука капитана.
— Ты осуждаешь меня? — спросил Кондратьев, и Дубенскому показалось, что его голос немного дрожит.
— Ты — мудак! — со злобой сказал Михаил. — Я думал, что ты — герой, а ты — мудак!
Он стряхнул руку Кондратьева и отошел еще дальше.
— Чаще всего это одно и то же, — задумчиво пробормотал капитан и замер, уставившись вниз.
Кстин встал на колени и, широко раздвинув ноги, просунулся в люк.
— Марина! Извините, что не постучался… Это снова я. Не удержался: мне опять очень захотелось вас увидеть.
Кстин не понимал, что с ним происходит, но почему-то, кроме дурацких шуток, которые были вовсе не смешны, ничего в голову не лезло.
Он не задумывался над тем, что рядом с Мариной был ее сын; сын, в глазах которого надо было выглядеть авторитетно. Впрочем… Какой, к черту, авторитет: он был с головы до ног покрыт пылью, облит потом и покрашен сажей. Кстин представил себе, как он сейчас выглядит, и с трудом подавил короткий смешок.
— Хватайтесь! — Он почувствовал, как чьи-то маленькие ладошки обхватили его руки.
Кстин крепко сжал эти маленькие ладошки и потянул на себя легкое, почти невесомое тело, одновременно разгибая спину и приподнимаясь на коленях… Вытащив человека, сжимавшего его руки, он увидел, что это — Валерик.
Мальчик смотрел на него исподлобья, как показалось Кстину, немного сурово.
— Ого! Привет, парень! Давай будем вытаскивать твою маму…
Он осторожно подвинул Валерика на край крыши.
— Держись… Держись… — Он подыскивал подходящую, самую надежную, опору и никак не мог найти. — Держись за мой ремень!
Кстин завернул куртку на спину и, поймав руку Валерика, насильно притянул ее к своим штанам.
— Давай! Покрепче, парень…
Маленькая ладошка цепко ухватилась за ремень.
— Вот и хорошо… — Он снова свесился с крыши кабины, наполовину скрывшись в люке. — Марина! Дайте мне свои руки… Пожалуйста.
Эта женщина действовала на него как дурман и, похоже, сама не понимала, какой огромной властью над ним она обладает. Она все время оставалась немного в стороне — в стороне и чуть-чуть сверху (Кстину ужасно хотелось встать перед ней на колени и, поймав ее узкую ступню, поставить себе на голову; он не знал почему, просто хотелось), но от этого ее чары не рассеивались, наоборот — только усиливались. Эта женщина была его сладким ядом, тем ядом, который он готов был пить бесконечно.
«Пожалуйста… Пожалуйста, позвольте, я вас вытащу из застрявшего лифта… » Он не мог говорить по-другому и даже не рассчитывал на ее благодарность; Кстин хотел только одного — чтобы эта божественная женщина позволила ему ее спасти.
Он почувствовал кончики ее пальцев и, перехватив, крепко сжал ее запястья; Марина в ответ изо всех сил обвила пальцами его руки. Кстин напрягся и потащил ее наверх.
Да, это был не Валерик. Ее тело было потяжелее, но Кстин благословлял каждый килограмм этого тела, каждый сантиметр талии, каждый волос на ее голове и каждую легкую морщинку в уголках ее глаз. Все это было ЕГО — хоть на одно короткое мгновение, и всем этим хотелось обладать. Впитать в себя и ощутить — на один мимолетный миг, вмещающий в себя целую жизнь, слиться с ней, стать одной плотью и кровью.
Он натужно пыхтел, вытаскивая ее из люка, и думал, что, наверное, вся его предыдущая жизнь стоила одной этой секунды.
Конечно, стоила! Стоила всей жизни и даже чуть больше. Ведь это была ОНА!
Кстин вытащил ее из люка наполовину и прохрипел: «Помогайте!» Марина оперлась на края спасительного квадрата и подтянулась на руках.
Если бы на месте Марины был кто-то другой — неважно, мужчина или женщина, — Кстин ухватил бы его за пояс брюк и вытащил из люка, как редиску из грядки. Но поступить так с Мариной казалось ему неловким. «Хотя какая, к черту, неловкость? В Башне, которая вот-вот грохнется?»
Он засуетился, пытаясь ей помочь, и все не мог понять как.
Кстин осторожно взял ее за подмышки и подтянул вверх. Марина села на крышу кабины и стала вытаскивать из люка ноги.
— Все хорошо, Марина… — бормотал Кстин.
Она встала на крыше кабины и положила руки ему на плечи.
— Как… ты здесь оказался?
Кстин очень хотел ее поцеловать и вместе с тем понимал, что сейчас не самый подходящий момент для поцелуя.
Во-первых, рядом был Валерик. Во-вторых, сам он был весь грязный — настолько грязный, что боялся к ней прикоснуться. И в-третьих, кто, позвольте спросить, целуется, стоя на крыше лифта, который вот-вот может рухнуть? «Мы же не в кино… »
Он мягко убрал ее руки.
— Так… Проезжал мимо…
Он нагнулся и подхватил Валерика.
— Видишь дырку? Залезай.
Кстин поднял его, и мальчик ухватился за край проема. Кстин в который раз похвалил себя за предусмотрительность: «Края уже не острые; он не порежется».
Кстин подставил ладонь под кроссовки мальчика и выжал его, как гирю, подумав, что в парне явно не больше двух пудов.
— Валера! Жди меня там! — закричала Марина.
Теперь настала ее очередь. Кстин опустился на четвереньки.
— Вставайте!
Она колебалась, будто никак не могла решиться.
— Ну же! Быстрее! Вставайте и держитесь за трос!
Марина осторожно поставила ногу ему на спину.
— Обеими! Не бойтесь, я прочный!
Марина коротко ойкнула и залезла на него.
— Теперь я буду потихоньку разгибаться, а вы — переходите на плечи…
Он стал медленно подниматься. Марина взвизгнула, и у Кстина это вызвало улыбку.
- Предыдущая
- 79/83
- Следующая
