Скажите Жофике - Сабо Магда - Страница 8
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
Мороженое мясо, что лежало в сумке, начало оттаивать, и капли из плетеной нейлоновой сумки стали падать прямо на ноги Жофике.
– Ну, – заговорил снова швейцар, – так как же будем? Тебя устроит Янчи Понграц? Или ты уйдешь восвояси?
Что ж, как видно, он не собирается сознаваться! Жофика пошла к выходу. В это время кто-то вышел из лифта и крикнул швейцару:
– Скажите, товарищ Ковач, моя жена не оставляла у вас билеты в кино?
Швейцар ответил, что оставила, зашел за перегородку и вынес два билета. Жофика остановилась. Ковач… Буфетчица снова засунула в рот конфету. У нее такие же соломенные брови, как у Тэри. Раз этот человек Ковач, а не Понграц, значит, она может идти домой. Но если она уйдет, ничего не узнав, то заветные слова, которые ей хотел сказать папа, исчезнут навсегда. Придется заговорить! Придется высказать все так, чтобы было понятно. Нужно! Нужно!
– Я ищу швейцара Иштвана Понграца, – произнесла Жофика громко и отчетливо, как еще ни разу не отвечала ни на одном уроке. – Того самого швейцара, который служит при Совете 1-го района.
Швейцар внимательно посмотрел на нее.
– Это другое дело! Что же ты сразу не сказала? – Он потянулся так, что у него кости затрещали. – Твой швейцар может служить в нашем ведомстве, а работать в другом месте, например в клинике или в нумизматическом музее. Это все то же хозяйство Совета. Просто он здесь получает жалованье. Поняла? Тут такого нет, тут швейцаров только двое – Лукович и я. Лукович теперь в отпуску, а я, как видишь, не Понграц, а Ковач.
– Как же мне быть?
– Ступай в отдел кадров. Если у них не очень много работы, они отыщут тебе его по картотеке и скажут, где он работает. Второй этаж, семь, на дверях написана фамилия: Фехервари. Хочешь на лифте?
Нет, лифт слишком быстро идет, не успеешь ни о чем подумать. Лучше она подымется пешком. Раз… Два… Сумка бьет по ногам. Сок от мяса перепачкал все носки. Жофи так проголодалась, что ей даже расхотелось есть. Надо собраться с мыслями, но времени почти нет. Скоро три часа. С часу до полтретьего она просидела у входа, отсчитывая посетителей. Жофи уже давно должна была пообедать, помыть посуду и быть у тети Като. Второй этаж, семь. Фехервари. Теперь-то спрашивать гораздо легче. Если хорошенько поупражняться, то, пожалуй, можно даже привыкнуть разговаривать со взрослыми.
– Швейцар Иштван Понграц, говоришь? – переспросил мужчина за столом. – Я отыщу его, но ты сначала объясни, для чего тебе это нужно.
Жофи сама не понимала, как вышло, что она вдруг все рассказала этому чужому человеку. То ли потому, что они были здесь вдвоем, то ли из-за полумрака в кабинете – спущенные шторы не пропускали жаркого солнца, – но ей говорилось легко-легко. Человек слушал молча и все время курил. Жофи еще ни разу не приходилось сталкиваться с посторонними. Все было так необычно. Ее очень удивило, что дядя Райсовет не проронил ни слова. Лишь один раз он взглянул на нее, с трудом глотнул и тут же опустил глаза. Жофи почувствовала, что он жалеет ее. И вдруг она сделала то, чего никогда не сделала бы при Гэри или Валике, даже при Доре: подошла к письменному столу, склонила голову рядом с пресс-папье и всплакнула: было что-то приятное в том, что он глотнул. До сих пор так глотали только родственники или знакомые. И Жофи находила, что это в порядке вещей. Но дядя Райсовет ведь совсем-совсем чужой, он никогда не видел папу, никогда не бывал у них дома. Ей вдруг показалось, что она очень давно знает его.
Человек не утешал Жофи, даже не погладил ее по голове. Он долго рылся в каком-то ящичке с наклейкой "П". Потом достал оттуда карточку, некоторое время разглядывал ее, и наконец адрес Иштвана Понграца, аккуратно записанный на бумажке, оказался в руках Жофики. Сказав дважды "спасибо", она стала спускаться вниз, волоча правой рукой сумку, а в левой сжимая адрес. Было четверть четвертого. На улице палило солнце, асфальт плавился под каблуками. Шаг за шагом, внимательно оглядываясь на перекрестках, как учили в школе, Жофика приближалась к дому. Перед дверями квартиры ей пришлось надолго остановиться: выходя из дому, она положила ключ на самое дно сумки, и теперь на него были навалены арбуз, картошка, цветы и мясо, на котором бумага совсем промокла и разлезлась.
Наконец дверь открыта. Жофика опустила свою ношу на кухонный стол, но раскладывать покупки не стала, даже цветы не поставила в воду. Ноги она тоже не будет мыть, хотя к ним присохла кровь от мяса. Жофи вошла в мамину комнату и легла на диван. Она полежит ровно пять минут, пока придумает, что делать дальше. Только пять минут. Она так устала, и ей так грустно. Нет, придется прикрыть глаза, всего на одну минутку…
Когда Жофика проснулась, рядом с ней, подперев рукой голову, сидела мама. В глазах у нее были слезы. Стрелки часов показывали половину шестого. Мама разжала Жофикину левую ладонь – в ней лежала скомканная и перепачканная мясной сукровицей бумажка. "Нет, она нехорошая девочка", – шепотом причитала мама. Первый день Жофи оставили дома одну, и она уже не обедает, неизвестно где бродяжничает. Не пошла к тете Като. Перед квартирой на половике рассыпана картошка, в кухне на столе портится мясо и арбуз лопнул. И за что только ей выпало на долю такое наказание, как Жофи?
Жофика же разглядывала свои ноги, следы от грязных сандалий на розовом покрывале дивана и думала о том, что место работы Иштвана Понграца – женская школа 1-го района на площади Апацаи Чери, та самая школа, где учится она, а это значит, что швейцар Иштван Понграц и дядя Пишта – одно и то же. Но ведь Жофи страшно боится дядю Пишту. С тех самых пор, как ее записали в школу, она ни разу не слышала от него ни одного человеческого слова. Он всегда только рявкает, как зверь, и бранится. Так или иначе, но с Иштваном Понграцем она знакома шестой год.
Жофи не помнит такого лета, чтобы школу не ремонтировали.
Главный подъезд был закрыт, и она прошла в одну из боковых дверей. Расписание дополнительных занятий тоже висело теперь не у главного входа, а здесь. Во время каникул дополнительные занятия проводились не по классам, а по предметам, и только для второгодников, но класс Жофики составлял исключение: тетя Марта три раза в неделю охотно занимается со всеми, кто приходит на ее уроки. Мама ушам своим не поверила, когда услыхала, что Жофика летом намерена посещать школу. Она даже позвонила в канцелярию и справилась, действительно ли там проводятся дополнительные занятия. Жофике было очень обидно, что ей не поверили, но, с другой стороны, мама по-своему права: откуда она может знать, правду говорит Жофи или нет, если еще вчера она не пошла к тете Като и не смогла толком объяснить, где была в первой половине дня.
Летом школа совсем другая! Ни детей, ни учителей. Пусто! Если бы не строители, то здесь не было бы ни души. В Жофикином классе на экзаменах провалились двое: Ица Рожа и Маргит Пэтэ; Рожа куда-то уехала, а Пэтэ не из тех, что ходят на дополнительные занятия. То-то удивится тетя Марта, увидев ее, Жофи! Теперь только без четверти три. Если она пройдет по коридору и подымется по лестнице на один пролет, то сверху ей будет видно как раз то место у входа, где обычно дежурит дядя Пишта. Он и по воскресеньям не оставлял своего поста, откуда лестничная клетка была как на ладони, так что дядя Пишта видел каждого, кто входил в школу. Теперь-то ему тут делать нечего: каменщики работают над самым входом, и с улицы в школу не попасть. О том, чтобы просто подойти к дяде Пиште и начать его расспрашивать, не может быть и речи. Даже страшно и подумать, что бы из этого получилось! Дядю Пишту все боятся, его еще никто не видел улыбающимся. Надо же, чтоб так не повезло и последние слова папы слышал именно дядя Пишта!
Жофи заглянула в приоткрытую дверь швейцарской – там было пусто и темно. Тогда она отважилась и просунула голову внутрь, но по-прежнему ничего особенного не увидала. В швейцарской была чистота и порядок, в одном углу на крюке висел черный сатиновый халат истопника дяди Секея. Может быть, дядя Пишта в отпуску? У кого бы узнать? Пожалуй, у тети Добози, но где ее найти? Она, очевидно, наверху, на детской площадке. Во время учебного года тетя Добози на переменках продает леденцы. Она достает их из кармана передника, но стоит появиться кому-нибудь из учителей, как тут же прячет их и берется за метлу. После дополнительных занятий Жофи непременно пройдет к ней.
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
