Десять вечеров. Японские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 38

• Предыдущая
• 38/62
• Следующая

Прочла Касуга-химэ стихотворение, написанное кровью, и полились у нее слезы. Взяла она кисть и тушечницу с тушью, завернула в платок и привязала к ноге Футимару. С трудом взлетел сокол и медленно-медленно полетел вдаль. Но слишком тяжело было ему лететь, и упал он в морские волны.

Прошло несколько дней, и принесли волны труп верного сокола к берегу острова. Увидел его Юривака и похоронил на вершине горы. Теперь он остался совсем один.

Каждый день поднимался Юривака на гору и зорко вглядывался в даль моря: не покажется ли парус? И вот однажды в самом деле приплыл к острову рыбачий челнок. «Уж не сон ли это?» — подумал Юривака.

— Эй, рыбаки! — закричал он громким голосом.— Возьмите меня в ваш челнок. Зовут меня Юривака, родом я из страны Бунго...[54]

Но что это? Рыбаки должны были увидеть и услышать его, а между тем челнок вдруг поспешно повернул назад и стал удаляться.

— Эй, эй, люди на челне! Я Юривака, в самом деле Юривака... Постойте, возьмите меня! Не чудище я, а живой человек.

Но напрасно кричал он!

Юривака оброс бородой до самых глаз, волосы у него висели длинными лохмами, платье изорвалось... Даже за человека не признали его рыбаки. Понял это Юривака и горько рассмеялся.

Так пробыл он на острове два долгих года. Но наконец все же приняли его на какой-то корабль и доставили на родной берег.

А в этот самый день было там по случаю большого праздника устроено состязание по стрельбе из лука.

— А ну, кто из вас сумеет выстрелить из этого лука? Если есть такой силач, выходи! — громко потешался Каранака, показывая пальцем на огромный железный лук.

Думал он, что никто не откликнется на его зов, но вдруг выходит из толпы неторопливым шагом молодой Юривака. Никто не признал его, так он изменился.

— Ну что ж, незнакомец, попытай свое счастье! — усмехнулся Каранака.— Мы позабавимся!

Наложил Юривака на тетиву длинную-длинную стрелу и легко натянул лук. Громко завизжала в воздухе стрела, полетела так быстро, что глазом не уследишь, и вонзилась в самую середину меты...

А за ней вторая, третья... Одна стрела вонзается в другую.

— О, да ведь это сам Юривака!

— Смотрите, молодой Юривака!

— Юривака вернулся! — зашумели люди. Тут уж и братья-предатели поняли, что перед ними сам Юривака, но было поздно! Четвертая стрела пробила грудь Каранака. Хотел было Мотомаса спастись бегством, но пятая стрела догнала его и пронзила насквозь.

Так пали от руки Юривака братья-предатели, а сам он поспешил туда, где сидела в темнице жена его Касуга-химэ. Растворились перед ней двери, и вышла она, радостная, на свободу.

И с тех пор в Девяти провинциях воцарились спокойствие и мир.

ПЕВЕЦ С ОТОРВАННЫМИ УШАМИ[55]

Случилось это в старину, в далекую старину, много веков тому назад. В селенье Акамагасэ?ки был храм А?мида, где молились за упокой всех погибших из рода Та?йра. Настоятель этого храма очень любил слушать одного слепого певца по имени Хо?ити. Нищий Хоити бродил по окрестным деревням и под звуки цитры пел о падении и гибели могучего рода Тайра, о великих битвах прошлого.

Настоятель приютил Хоити у себя в храме и стал заботиться о нем.

Однажды летом, под самый вечер, позвали настоятеля в дом одного из прихожан совершить заупокойную службу. Вместе с ним пошли и служки. Хоити остался в храме один.

Стояла душная жара, и слепцу не спалось. Сидя на веранде, он поджидал настоятеля.

Вдруг подул прохладный ветерок, и со стороны ворот послышались чьи-то тяжелые шаги. Слепец прислушался. Наверно, это шел воин: в лад шагам доспехи побрякивали. Воин остановился прямо перед слепцом и сказал:

— Я слуга одного высокого лица. Мой господин сейчас находится в Акамагасэки. Узнал он, что есть здесь хороший певец, умеющий играть на цитре. Он хочет послушать тебя. Идем же со мной немедля.

Слепцу показалось, что его влечет какая-то неотвратимая сила. Не мог он отказаться и взял свою цитру, а воин повел его куда-то за руку.

Короткое время шли они по дороге неизвестно куда, а потом поднялись по ступеням лестницы, такой высокой, словно вела она во дворец. Удивился Хоити, он ведь знал, что поблизости никакого дворца не было. Но вот слышит он: ввели его в залу, полную знатных людей; шуршат шелка женских одежд, слышится вежливая речь придворных...

— Господин наш соизволил пожелать, чтоб исполнил ты сказ про битву Данноура?. Начинай же! — прозвучал властный, сухой голос. Так могла говорить только самая знатная госпожа.

Повинуясь ей, Хоити заиграл на цитре и запел о гибельной битве. В зале все затихло, не слышно было ни звука.

Но вот начал он сказ о том, как старая государыня Ни?и погрузилась в пучину моря вместе с юным императором Анто?ку.

При этих словах вдруг послышались неистовые стоны и леденящий душу плач. Певец замолк, но рыдания долго не утихали.

Наконец Хоити покинул дворец, удостоившись самых высоких похвал.

— Наш господин восхищен твоей игрой на цитре. Еще шесть ночей подряд мы будем посылать за тобой. Смотри же непременно приходи, но никому об зтом ни слова! — приказал певцу тот же самый повелительный женский голос.

Хоити обещал молчать.

На следующую ночь опять пришел за ним тот же воин и снова отвел слепца туда же, куда и прежде.

Снова Хоити начал сказ о гибели рода Тайра. И снова еще громче прежнего раздались рыдания, возгласы: «О, горе нам, горе!», глухо зазвенело оружие... И раньше, бывало, люди плакали, слушая певца, но таких скорбных вздохов и стенаний он никогда еще не слышал.

Незадолго до рассвета слуга отвел его назад в храм.

Но настоятель заметил, что Хоити странным образом ушел куда-то поздней ночью, никому не сказавшись.

— Послушай, Хоити! Куда это ты ходил в такой поздний час? — мягко спросил он слепца.

Но Хоити, помня свое обещание, не проронил ни слова.

Встревожился настоятель и велел служкам следить за слепцом. Когда ночью Хоити потихоньку вышел из храма, один из служек пошел за ним по пятам.

Ночь была ненастная. Стояла непроглядная темь. Хоити шел вперед уверенным и быстрым шагом, как будто кто-то вел его за руку. Служка скоро потерял слепца из виду и хотел уже повернуть назад, как вдруг до него донеслись со стороны кладбища громкие звуки цитры.

«Тут что-то неладно...» — насторожился служка и пошел поглядеть. Видит он: сидит Хоити перед усыпальницей Тайра, играет на цитре и поет о битве при Данноура, а вокруг него летают синие огоньки.

Испуганный служка схватил слепого певца, силой потащил его оттуда и все рассказал настоятелю. Лишь тогда Хоити поневоле открыл свою тайну.

— Страшное дело! — воскликнул настоятель.— Жаль мне тебя, Хоити, ты попал во власть мертвецов. Того, кто хоть раз говорил с мертвецами, они уже считают своим и ни за что не выпустят из-под своей власти. Ночь от ночи они будут все больше приходить в неистовство, пока не растерзают тебя. Беда нависла над тобой. Но попробую спасти тебя чудесной силой сутры, отгоняющей демонов.

Тут, с помощью служки, раздел он Хоити донага и написал повсюду кистью на его теле священные знаки этой сутры.

— Когда за тобой придут ночью, смотри — ни звука. Сиди неподвижно. Если пошевелишься, если подашь голос, тебя утащат силой, и тогда ты погиб,— сказал слепцу настоятель, и к вечеру он снова ушел. Хоити остался один.

• Предыдущая
• 38/62
• Следующая