Вернейские грачи - Кальма Н. - Страница 22

• Предыдущая
• 22/86
• Следующая

— Мистер Хомер, я рад видеть здесь, на чужбине соотечественника…

— О да! — восторженно подхватила жена. — Это просто замечательно — встретить в чужой стране земляка!

— Удхауз сказал мне, что вы служили вместе с ним, — продолжал Гарденер.

— Ах, так вы офицер! — воскликнула миссии Гарденер. — Ну, конечно же! Я давно должна была об этом догадаться по вашей превосходной выправке!

Майор потерял терпение. К тому же он вдруг увидел угнездившегося в кресле Юджина.

— Опять залег! — с возмущением пробормотал он. — Ну что прикажете с ним делать? — Он возвысил голос: — Юджин, наконец-то у тебя появились здесь товарищи — твои сверстники. Теперь тебе будет не так скучно. Поди-ка покажи им сад, пока мы разговариваем с мистером Хомером.

Юджин нехотя повернулся.

— Не стоит, отец, — сказал он. — Право, не стоит.

— В чем дело? Почему не стоит? — нахмурился майор.

Видно было, что его коробит и тон и поза Юджина. Вмешалась миссис Гарденер.

— Что ты хочешь от мальчика, Энтони? — сказала она раздраженно. — Разве ты не знаешь, что он отказался выходить на здешнюю улицу. Вы видите, джентльмены, — обратилась она к присутствующим, — мальчик просто травмирован местными хулиганами. Когда мы прибыли сюда, здешний сброд устроил вокруг нашей машины целое представление: гримасничал, выкрикивал разные слова…С тех пор Юджин избегает выходить.

— Ты сильно преувеличиваешь, дорогая, — нахмурился Гарденер. — Конечно, были какие-то субъекты, которые что-то там кричали. Но это еще не повод, чтобы бояться Юджину. — Он обратился к сыну: — Пройди с мальчиками к себе в номер, сыграйте там партию в шахматы или во что-нибудь другое…

Юджин с явной неохотой покинул кресло и, махнув рукой школьникам, первым вышел из комнаты. За ним последовали питомцы Хомера.

Гарденер проводил их внимательным взглядом, пот ом повернулся к Хомеру.

— Капитан Удхауз говорил мне, что вы желали бы снова вернуться в армию, — сказал он, косясь на грузную, обмякшую фигуру учителя математики.

— Я был бы счастлив опять служить со старыми товарищами, — подобострастно отвечал Хомер. — Кроме того, находиться под руководством такого начальника, как вы, сэр, — это большая удача для каждого офицера…

— Гм… под моим руководством? — повторил вопросительно Гарденер. — Признайтесь, мистер Хомер, вам в Штатах все представили в розовом свете, внушили, что здесь не жизнь, а вечный праздник! Так?

Хомер не отвечал, но по его лицу было заметно, что он все воображал себе именно так.

— Так вот, сэр, вас просто ввели в заблуждение! Вряд ли вы получите здесь удовольствие, — хладнокровно сказал Гарденер. — Газеты в Штатах пишут, что Европа готова сотрудничать с нами, что в скором времени будет создан сильнейший союз, в который войдут все страны нашего блока, что к нам примкнут Ближний и Средний Восток, что Германия пойдет по той дороге, которую укажем ей мы… На самом деле, мягко говоря, это заблуждение, мираж… Мы здесь видим яснее. Германия дружит с Советами, во Франции коммунисты пользуются завидной популярностью. Даже в больших городах очень часто выбирают мэрами коммунистов. Правда, в правительстве еще много людей, связанных всеми своими интересами с нами, но народ… — майор сделал многозначительную паузу. — Мы здесь в трудном положении, мистер Хомер. Верно я говорю, Вэрт? — обратился он к своему невзрачному заместителю. — Вас, сэр, я не спрашиваю, ваша точка зрения, насколько я понимаю, сильно отличается от моей, — бросил он Удхаузу.

Билл промолчал, будто не к нему обращался начальник.

— Капитан Удхауз, кажется, всерьез считает, что французы вправе нелюбезно принимать нас. Мы, видите ли, для них нежелательная иноземная сила. — Гарденер явно старался вызвать Удхауза на ответ, но тот упорно отмалчивался.

— У капитана Удхауза всегда был свой, особый взгляд на вещи, — подхватил Хомер, с жаром бросаясь лягать того, кого покусывал хозяин. — В нашей части он славился как чрезвычайно… э… э… оригинальный человек.

— Ах, вот как? — снова вмешалась приумолкшая было миссис Гарденер. — Это любопытно! Видимо, с тех пор капитан Удхауз ничуть не изменился. Он все такой же «оригинальный», — она с нескрываемой насмешкой посмотрела на Билла.

Между тем майор, переглянувшись со своим помощником, обратился к Удхаузу:

— Капитан, вы, кажется, собирались съездить на Старую Мельницу? Пожалуй, не стоит это откладывать. Прошу вас, отправляйтесь. Проверьте, все ли в порядке, захватите для меня пакет, а когда вернетесь, доложите.

Билл встал, мельком глянул на присутствующих, чуть дольше задержавшись взглядом на заместителе майора, откозырял и вышел четким шагом.

— Уф!.. — с облегчением вздохнула миссис Гарденер. — Наконец-то можно спокойно поговорить! Какой невыносимый субъект!

— Милая, ты слишком строго судишь о людях — остановил ее Гарденер. — Капитан Удхауз в общем не плохой офицер.

— А это покажет будущее, — выговорил вдруг Вэрт. — Теперь на свободе побеседуем, Хомер, — обратился он к учителю, отбрасывая официальное обращение «мистер». — Думается, мы должны с вами подружиться.

Удивленный донельзя таким обращением, Хомер перевел глаза на Вэрта и впервые по-настоящему вгляделся в него. Он увидел лицо, точно смазанное резинкой. Ни одной приметной черты, никакой особенности: ни родинки, ни усов, ни веснушек, ничего такого, что могло бы зацепить глаз, запасть в память. Подобранное, вышколенное, мускулистое тело, но опять-таки ничего приметного, обращающего внимание. Таких лиц, таких фигур тысячи, и обычно они не останавливают на себе даже мимолетного взгляда. Кто-то прошел, кто-то взглянул, а кто — неизвестно. Идеальная внешность для сыщика.

Да он и был сыщиком, этот человек, прикомандированный к Гарденеру «ввиду сложной обстановки в Европе»! Гарденер отлично понимал, что за помощник прибыл к нему. В анкете Вэрта значилось, что до войны он работал в частном сыскном агентстве, во время войны служил в какой-то секретной разведывательной части, а после войны проходил некую школу в Федеративной Республике Германии. Вэрт знал в совершенстве немецкий язык и говорил на нем с истинно берлинским шиком. Он был почему-то очень сведущ в бактериологии и с педантичной аккуратностью вел все дела и бумаги. От подчиненных он требовал неуклонного соблюдение дисциплины. «Демократизм» Гарденера, который любил рассказывать младшим офицерам анекдоты и иногда шутил с ними, постоянно вызывал едкие замечания Вэрта, и майор всегда ощущал в присутствии своего заместителя некоторую неловкость.

Официально Вэрт был подчиненным Гарденера, но на деле майор был вынужден выполнять указания капитана. Часто в присутствии Вэрта Гарденер чувствовал себя отсталым, сентиментальным, даже глуповатым. Это его раздражало, лишало веры в себя к обычного оптимизма. В нем росла неприязнь к помощнику, но ссориться с ним открыто он не решался: у Вэрта были, по-видимому, большие связи «в верхах».

В описываемый день именно Вэрт заинтересовался приездом Хомера и его питомцев и сказал, что учитель мог бы им пригодиться.

— Но чем же? — спросил Гарденер, пристально глядя на помощника и еще более, чем всегда, удивляясь, как тот похож на нациста. — Чем он может быть полезен нам?

— Многим, — неопределенно отвечал Вэрт. — Вот вы, сэр, кажется, собирались поместить вашего Юджина в одну из здешних школ. Хомер — профессиональный педагог. Он мог бы осмотреть эти школы, посоветовать вам, которая лучше…

Гарденер помедлил, соображая, потом кивнул.

— Отличная мысль. Как это сразу не пришло мне в голову?

Но тут вмешалась миссис Гарденер.

— Помилуй, что ты говоришь, Энтони? Отдавать Юджина в здешнюю школу? К чему это? Ты же обещал, что вскоре здесь будет наша американская школа. И чему учить там Юджина? Французскому языку? Так для этого достаточно приходящей учительницы, которую я ему подберу.

Майору пришлось пообещать, что он не пошлет Юджина в школу без согласия жены. Миссис Гарденер ушла успокоенная. Между тем Вэрт уже беседовал с Хомером.

• Предыдущая
• 22/86
• Следующая