Вернейские грачи - Кальма Н. - Страница 20

• Предыдущая
• 20/86
• Следующая

— Э, какие там старые счеты, — досадливо отмахнулся Билл. — Дело вовсе не в этом, Хомер! Дело в том, что обстановка для службы здесь, во Франции, весьма трудная…

— Трудная? Почему? — удивленно воскликнул Хомер. — Ведь здесь не фронт, не война!

— Хуже, чем фронт, — сказал Удхауз, покраснев и теребя воротник рубашки, как будто его душило. — Каждый час, каждую минуту чувствовать, понимать, ощущать, что тебя не любят, что от тебя жаждут любым путем избавиться! Будь моя воля, я сейчас, сию же минуту, умчался бы отсюда… — Тут он заметил настороженный взгляд Хомера и, мысленно кляня себя за то, что «распустил язык», прибавил сухо: — Не советую вам этого добиваться, Хомер. Сами будете после жалеть…

— Ну, я же был прав: вы все такой же идеалист, Билл! — с фальшивым смехом объявил Хомер. — Ладно, вы уж только замолвите за меня словечко вашему майору, а я не столь чувствителен. Меня ничуть не волнует отношение «френчи». Что у них в душе, меня не интересует.

Билл жестом пригласил Хомера и мальчиков войти в вестибюль гостиницы.

— Видите ли, мое ходатайство вряд ли принесет сам пользу, — объяснил он Хомеру. — Начальство — майор Гарденер, — мягко говоря, меня недолюбливает!

— Ага, понимаю. Трения! — уточнил Хомер.

Да, если Хомер считает это подходящим определением. «Трения» начались с того самого дня, как они явились сюда, в этот городок, и здешние рабочие устроили им знатную встречу со свистом, разными недвусмысленными шуточками, надписями на стенах и пожеланиями счастливой дороги в Штаты.

— Как, неужели они посмели?! — с возмущением переспросил Хомер.

Да, очень даже посмели! Билл Удхауз тогда же сказал майору Гарденеру, что, по его мнению, это вполне нормальная встреча. Так и должно встречать население иноземную военную силу, которая приходит незваной.

В то время как Билл разговаривал с Хомером, по внутренней лестнице гостиницы неслышно спустился рыхлый, очень белый мальчик и подошел к Удхаузу.

— Отец просит, сэр, — промямлил он, глядя себе под ноги.

Билл кивнул.

— Отлично, Юджин, сейчас поднимусь к нему. — Он повернулся к Хомеру: — Вот сын майора Гарденера. Майор вызывает меня к себе. Если вы действительно хотите работать с нами, я, разумеется, скажу ему… — Он обратился к мальчику: — Юджин, познакомьтесь. Это наши соотечественники. Мистер Хомер служил на фронте в одной части со мной, а теперь он педагог и вместе со своими питомцами путешествует по Франции.

Мальчик поклонился учителю.

— Очень, очень рад знакомству с вами, молодой человек, — заискивающе сказал Хомер, тиская толстую руку Юджина. — Я уверен, вам тоже приятно встретить здесь своих земляков, познакомиться с моими воспитанниками, а? — И Хомер, не дожидаясь согласия мальчика, позвал: — Эй, джентльмены, пожалуйте-ка сюда! Я приготовил вам приятный сюрприз! Вот вам товарищ, и ровесник — сын майора Гарденера. Прошу любить и жаловать! — Хомер сделал широкий жест, как бы приглашая всех присутствующих раскрыть дружеские объятия.

Однако никто не ответил на его приглашение. Мальчики стояли молча, разглядывая друг друга.

— Ну, вы тут болтайте, знакомьтесь, а я пойду посмотрю комнаты, которые нам отвели. — И Хомер удалился.

Наступило долгое молчание. Юджин безучастно глядел в окно, остальные на него. Наконец Дэв Ванами, самый старший, заговорил:

— Давно ты здесь со своим родителем?

— Не, — сказал Юджин.

— Нравится тебе здесь?

— Не, — был тот же ответ.

— Гм… с тобой, видно, не разговоришься, — констатировал Дэв. Он отошел в сторону, выразительно посмотрев на товарищей. «Ну, кто следующий?» — говорил его взгляд.

Вперед выступил Рой Мэйсон. Как вполне светский юноша, он не боялся осрамиться в любой беседе.

— Послушай, друг, ты ведь учился в Штатах? — обратился он к вялому молодому джентльмену.

На этот раз Юджин только утвердительно кивнул головой.

— А здесь учишься где-нибудь?

— Не, — послышался знакомый звук.

Рой, однако, продолжал «разговор»:

— А почему, собственно говоря, тебе здесь не нравится? Ведь я правильно понял: тебе здесь не по вкусу?

Неожиданно лицо Юджина оживилось.

— Коробки дрянь! И выживают, — отрывисто выговорил он.

Школьники переглянулись.

— Ого, приятель, это уж целая речь, — сказал Дэв. — Может, теперь ты окончательно проснешься и объяснишь нам, что это за коробки, которые выживают?

Юджин покраснел и насупился.

— Нечего дурачками прикидываться, — сказал он сердито. — Коробки — это моя страсть! Я их собираю. Ну, спичечные коробки. — пояснил он. — А выживают французы. Как выйдешь, так: французские мальчишки начинают кричать: «Америкен-гумми!» Или поют: «Станцуй, американец, нам самый модный танец». Противно!

Школьники переглянулись.

— Ребята, а ведь это действительно так, — вмешался Тэд Маллори. — Вспомните, как на нас косился тот старик на станции. А этот карапуз, который шипел на нас, как утюг… Его еще та девочка в штанах остановила, а то бы он полез драться…

— А шофер такси! Вспомните шофера! — взвился Фэйни. — Нет, ребята, Юджин все правильно заметил. Послушай, ты, давай водись с нами, — обратился он к сыну майора. — Мы все дети одной божьей страны, стало быть, должны держаться друг за друга. Если мы будем вместе, нам никто не страшен. А уж эти французы, — он скорчил презрительную гримасу.

— Не, — снова сказал Юджин.

— А чего же ты хочешь? — не выдержал Тэд.

— Хочу быть один, — сказал Юджин.

Рой Мэйсон свистнул.

— Ого, приятель, ты, я вижу, с характером, — сказал он. — Тогда чего же ты испугался? Французских ребят? Тебе это не к лицу. Ты же сын военного! Или, может, старик твой такого же храброго десятка? — добавил он насмешливо.

Школьники с интересом ждали, что ответит Юджин. Однако вместо ответа тот широко и с удовольствием зевнул.

Снова наступило томительное молчание. Дэв Ванами ломал голову, придумывая, чем бы еще вызвать Юджина на разговор. К счастью школьников, на лестнице одновременно с разных сторон появились Хомер и Билл Удхауз.

— Мистер Хомер, майор Гарденер просит вас к себе вместе с вашими питомцами. Да, да, именно вместе. Он так и сказал, — повторил Билл Удхауз в ответ на недоумевающий взгляд Хомера. — Он сказал, что это удивительно кстати и что сам бог послал вас сюда.

Майор Гарденер производил на редкость симпатичное впечатление. Очень бравый, начищенный, с красным лицом, словно только что крепко растертым мохнатым полотенцем, майор всегда держался так, точно позировал для фотоснимка гимнастического общества. Он гордился тем, что представляет собой законченный тип бодрого, преуспевающего американца, и любил повторять, что в нем воплощены национальные черты.

— Энергия и воля плюс оптимизм, джентльмены! Никогда не теряем бодрости и чувства юмора. Никакой расхлябанности, никакой неврастении… Мы не Европа, мы Америка.

И он добродушно похохатывал, снисходя к слабостям европейцев. Ему действительно везло в жизни. До войны он ворочал делами крупного агентства по продаже недвижимости. У него был уже солидный счет в банке, он уже переходил в разряд тех дельцов, о которых пишут в «Финансовом вестнике». Женитьба на дочери короля бакалеи окончательно упрочила его положение. В армии ему служилось легко. Он быстро нашел общий язык со своими командирами — такими же дельцами, как и он, и быстро получил повышение. По окончании войны его послали в Германию: договариваться о работе с немецкими специалистами. Поручение было щекотливое и сложное, но Гарденер его выполнил с достаточным тактом, и начальство признало за ним «дипломатические способности». Сам командующий прислал ему благодарность.

Возвратившись на родину, Гарденер почувствовал, что прежняя деятельность его уже не влечет. К тому же и дела агентства в связи с атомной паникой шли тогда неважно. Кому охота покупать недвижимость, если всюду наглядным доказательством тщеты всего земного висели снимки японского города Хиросима!

• Предыдущая
• 20/86
• Следующая