Помощники - Люфанов Евгений Дмитриевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/16
• Следующая

— Подумаешь, сам! — фыркнул Вовка. — Пошёл бы на дно раков кормить. Вот и был бы сам. Верно, Алик?

Но Алик сказал:

— Пускай будет язь его. Что мы, — рыбы, что ль, никогда не видали?

— Конечно его, — вступился за Павлика и Минька. — На его удочку попался, а не на Вовкину. Жилить нечего.

Павлик был так благодарен Миньке и Алику, что решил с этой минуты дружить только с ними, а с Вовкой больше никогда не водиться. Но в глубине души всё же готов был признать правоту Вовкиных слов. Не вытащил бы язя он один. Да и дружбу с Вовкой, пожалуй, не надо бросать. Может, пожертвовать рыбой? И нехотя сказал, с грустью посмотрев на язя:

— Давайте будем считать, что мы все поймали. Хотите так?

Но Вовка не соглашался.

— Так не бывает. На одну удочку всё не ловят. Это если бы сеткой ловили, тогда другое дело.

Алик сломал гибкий ивовый прут, просунул его язю в рот и вывел под жабрами. В последний раз дал возможность окунуться язю в волжскую воду, смыл с него налипший песок и безоговорочно протянул Павлику.

— На, держи.

Стараясь не встречаться ни с кем взглядом, Павлик взял язя, тяжело повисшего на согнутом пруте.

— Подумаешь, язь! — сказал Вовка. — Мы сейчас не таких наловим.

И побежал к своей удочке.

Рыболовный азарт снова захватил всех. Юрка, Шурик, Минька и Алик тоже побежали к своим местам. Только Павлик больше не ловил. Во-первых, у него не оказалось ни одного червяка, — все куда-то расползлись из карманчика, а во-вторых, он не мог оставить язя.

«Алик… какой он хороший, — думал Павлик. — И зачем побил его тогда?. За Миньку принял… А Минька тоже хороший. Не в пример Вовке… Вот уж не знал, что он такой жадюга».

Язь оттягивал руку, и держать его становилось всё труднее. Вон какой он тяжёлый! Как пуд. А домой нести далеко.

Ребята всё ещё продолжали ловить и совсем не собирались уходить. Они перебегали с одного места на другое, по колено входили в воду, — каждый ждал своего язя.

— Ты тут не будешь ловить? — спросил Павлика подошедший к нему Вовка. — Тогда я попробую… На твою удочку. Ладно, а?.

— Ага, Вова, ладно, — охотно согласился Павлики услужливо посоветовал: — Ты вот тут становись, где я стоял.

— Подумаешь, тут!.. Я и отсюда поймаю.

Но поймать крупную рыбу никому больше не удалось. Ещё одна плотичка попалась Шурику и один ёршик — Миньке.

— Не клюёт, — заключил Юрка. — Теперь только к вечеру будет брать.

Не хотелось ребятам нести домой маленьких невзрачных рыбёшек, когда у Павлика был такой красавец-язь. Минька побросал ершей снова в воду, а Шурик отдал своих плотичек Юрке для кошки. Вместе со своим уловом Юрка засунул их в пустую банку из-под червей.

— Подумаешь, не поймали! — не очень-то огорчался Вовка. — Вот когда море разольётся, тогда будем ловить! Не таких ещё, — скользнул он глазами по язю и всё же завистливо вздохнул.

И ребята пошли домой.

Чем дальше шли, тем язь становился всё тяжелее. Павлик перехватывал его то одной, то другой рукой, пробовал закинуть за спину, но так было идти ещё неудобнее.

— Шурик, хочешь язя подержать? — предложил он шагавшему рядом Шурику.

Шурик радостно согласился. Понес язя в одной руке вместе с удочкой.

— Это такой карапуз и такую рыбину поймал?! — удивлённо воскликнула какая-то тётка, повстречавшаяся на окраине города. — Ну молодец!.. Из молодцов молодец! — похвалила она.

Тогда Павлик протянул руку за своим язем.

— Давай. А то ты, наверно, устал.

И снова понёс его сам, чтобы не вводить в заблуждение встречных, — кто именно из ребят поймал такую большую рыбу.

— Вот это рыбак!.. Гляньте-ка, какого язя мальчонка поймал! — с разных сторон слышал Павлик похвальные отзывы, и они придавали ему силу.

А дома-то как удивятся! «Вот так Павлик!» — скажут.

Дома мать действительно удивилась, но не столько язю, сколько тому, что Павлик ходил на Волгу.

— Это ещё что за новости? Кто тебе разрешил?.. Ещё купаться там вздумаете, перетонете все… Я вот привяжу тебя за ногу, и будешь дома сидеть. Ну, погоди, погоди, отец придёт, он тебе покажет язя!

До самого прихода отца язь пролежал в кухне на табуретке. Мать не хотела даже смотреть на него. А отец пришёл и разделил восторг Павлика.

— Молодец, сынок! Теперь тебе, Павлушка, не миновать рыбаком быть.

Он пошёл к соседям и принёс от них безмен, чтобы взвесить язя.

— Пуд? — нетерпеливо спрашивал Павлик.

— Пуд не пуд, а хорош!

В язе оказалось почти полтора килограмма.

Павлик пожалел, что не было здесь сейчас деда. Интересно, ловил ли он таких больших рыб?

За ужином, когда по тарелкам разложили куски жареного язя, мать подобрела и, засмеявшись, погладила Павлика по голове.

— Вот какого сынка себе вырастили. Кормить уже стал нас.

— Такой улов и большим не каждый раз выпадает, — заметил отец.

— Подумаешь, большим! — подражая Вовке, проговорил Павлик. — Думаешь, только большие умеют всё? Мы вон тоже завтра школу будем переносить.

— Ишь ты!

— Да, — подтвердил Павлик. — Сам Николай Андреич, завхоз, будет ждать нас.

— А сколько же это вас? — поинтересовался отец.

— Все. И Минька, и Алик, и Вовка. И девчонки из города. Шурик, Юрка. Все.

— Ну и богатыри! — удивлялся отец. — Ты смотри, мать!

— Смотрю, смотрю, — смеялась она.

— Конечно, богатыри, — невозмутимо сказал Павлик и вдруг вспомнил: — Чешуя…

— Где чешуя?

— Какая чешуя?

— С язя с этого.

— Выбросила я её, — ответила мать.

— У, какая, — надул губы Павлик.

— А зачем она тебе?

— Зачем… значит, надо зачем, — недовольно проворчал Павлик.

И как он об этом забыл! Ведь хотел собрать чешую, чтобы сделать из неё богатырский наряд. А мама выкинула на помойку.

В тот же вечер Павлик договорился с ребятами из Порт-города, чтобы они завтра утром долго не спали.

— Папа в старый город поедет и нас на грузовике подвезёт.

Так бы оно и случилось, если бы сам Павлик не проспал. Утром отец подошёл к его кровати и легонько дёрнул одеяло.

— Эй, богатырь! Вставать будешь?

А богатырь промычал что-то невнятное, перевернулся на другой бок и, раскинув руки, ещё крепче заснул.

— Оставь его, — сказала отцу мать. — Он вчера вон как набегался.

И отец уехал на работу один.

Таким же крепким сном, как и Павлик, спали в это утро Минька, Алик и Вовка. А когда проснулись и прибежали к Павлику, солнце было уже высоко.

— Эх ты, соня!.. Сам говорил, а сам… — упрекал Минька Павлика.

— Это он рыбы вчера много съел, — язвительно заметил Вовка. — Вот и стал тяжёл на подъём. А теперь будет чаем ещё надуваться.

Обжигаясь, не дуя на блюдечко, Павлик старался скорее допить чай. Без этого мама не отпускала его. А ведь каждая минута была дорога! Вдруг они опоздают. Прибегут в старый город, а там школу уже погрузили на какой-нибудь большой-пребольшой домовоз, и они найдут на её месте только пустырь.

Наконец всё было съедено, выпито. Павлик выскочил на крыльцо и побежал под гору вместе со своими дружками. Только пятки засверкали у них.

Нет, не увезли ещё школу. Только крышу снимали с неё.

На школьном дворе стояло несколько автомашин. Около одной из них Павлик увидел отца. Хотел было выговорить ему, почему не разбудил, как обещал, но подумал, что тогда все узнают, что он, Павлик, проспал и ему же будет неудобно. Лучше промолчать. А отец увидел Павлика с ребятами и засмеялся.

— Николай Андреевич, — обратился он к завхозу школы. — Вот они, явились твои богатыри.

Николай Андреевич улыбнулся и, подняв руку, приветствовал ребят.

— Здорово, чудо-богатыри! — громко крикнул он.

Взрослые, которые были тут, засмеялись. Но Павлика и остальных ребят это не смутило. Что смешного в том, что они пришли помогать?

Потом Николай Андреевич поправил пальцем свои усы и уже серьёзно сказал:

— Ну, богатыри, осилим мы с вами такое дело? Перенесём школу?

• Предыдущая
• 9/16
• Следующая