Мор, ученик Смерти - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 48

• Предыдущая
• 48/61
• Следующая

Альберт содрогнулся и закрыл глаза.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – промолвил он с чувством более глубоким, чем могут выразить слова. – Иначе никогда не сказал бы этого. Чего ты хочешь?

Мор объяснил. Альберт крякнул:

– И только-то? Всего лишь изменить Реальность? Невозможно. Магии, способной справиться с этим, больше не существует. Вероятно, Великие Заклинания могли бы помочь тебе. Но больше ничто. В общем, ты можешь поступать как тебе угодно, и всяческих удач.

Вернулась слегка запыхавшаяся Изабель, крепко сжимая в руке последний том Альбертовой жизни. Альберт снова фыркнул. Крошечная капля на конце его носа поражала Мора. Вечно на грани падения, но мужества, чтобы действительно упасть, не хватает. Точно как он сам, подумал Мор.

– Эта книга тебе не поможет, – утомленно произнес старый волшебник.

– Ну и ладно. Но меня поражает вот что: похоже, если всегда говорить правду, ни за что не станешь могущественным волшебником. Изабель, читай вслух, что там сейчас пишется.

– «Альберт неуверенно посмотрел на него», – начала Изабель.

– Нельзя верить всему, что там пишется…

– «Взорвался он, в потаенном уголке сердца зная, что верить можно и нужно», – прочла Изабель.

– Прекрати!

– «Прокричал он, пытаясь вытеснить из мыслей знание того, что хотя Реальность и нельзя остановить, но слегка замедлить ее ход вполне возможно».

– КАК?

– «Медленно, свинцовым голосом Смерти осведомился Мор», – захваченная энтузиазмом добросовестности, начала Изабель.

– Ладно, ладно, обо мне читать не трудись, – раздраженно бросил Мор.

– Может, мне еще извиниться за то, что я живу?

– ЗА ЭТО ИЗВИНЯТЬСЯ БЕСПОЛЕЗНО.

– И не разговаривай со мной так. Меня ты этим не испугаешь, – она взглянула на страницу, где бегущая строчка как раз обзывала ее лгуньей.

– Скажи мне, как это сделать, волшебник, – повелительно произнес Мор.

– Моя магия – это единственное, что у меня осталось! – возопил Альберт.

– Ты больше не нуждаешься в ней, старый скряга.

– Тебе не испугать меня, мальчишка…

– ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА И ПОВТОРИ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО.

Мор повелительно щелкнул пальцами. Изабель вновь склонила голову над книгой.

– «Альберт посмотрел в ослепительно-синие бездны глаз, и его голос окончательно лишился своих вызывающих интонаций, – читала она, – поскольку он увидел не просто Смерть, а Смерть, приправленную всеми человеческими качествами в виде мстительности, жестокости и мерзости. С ужасающей определенностью он осознал, что это его последний шанс, что Мор действительно отошлет его обратно во Время, загонит там в западню, как зверя, возьмет его и доставит в мрачные Подземельные Измерения, где Твари, порождения ужаса, будут точка, точка, точка, точка», – закончила она. – Полстраницы точек.

– Это потому, что даже книга не осмеливается назвать эти ужасы, – прошептал Альберт.

Закрыв глаза, он попытался спрятаться от образов мрака, но под веками те предстали с такой живостью и яркостью, что Альберт решил: уж лучше смотреть на Мора…

– Хорошо, – сказал он, – есть одно заклинание. Оно замедляет течение времени в отдельно взятой небольшой области. Я напишу руны, но тебе придется найти волшебника, который произнесет его.

– Я сам могу это сделать.

Языком, похожим на большой увядший лепесток, Альберт облизал пересохшие губы.

– Однако всему есть цена, – добавил он. – Сначала тебе придется исполнить Обязанности.

– Изабель? – произнес Мор.

Она заглянула в раскрытую перед ней книгу.

– Он говорит серьезно, – ответила она. – Если ты не исполнишь этого, то все пойдет наперекосяк и он все равно выпадет обратно во Время.

Все трое обратили взгляды на огромные часы, нависающие над дверным проемом подобно гигантской сове, раскинувшей грозные крылья. Острый маятник медленно раскачивался, распиливая время на мелкие кусочки.

Мор застонал:

– Времени не хватает! Я просто не успею.

– Старый хозяин нашел бы время, – прокомментировал Альберт.

Мор выдернул лезвие из косяка и бешено, но бесплодно потряс им перед носом Альберта. Тот отклонился.

– Тогда давай, пиши заклинание! – закричал Мор. – Да поторапливайся!

Резко повернувшись на каблуках, он величественно прошествовал в кабинет Смерти. В углу располагался большой бронзовый диск мира, выполненный во всех деталях, вплоть до отлитых из серебра слонов на спине Великого А’Туина. Главные реки были представлены нефритовыми венами, пустыни – бриллиантовой крошкой, а самые выдающиеся города помечены драгоценными камнями; Анк-Морпорк, к примеру, обозначался карбункулом.

Резким движением поставив часы на места приблизительного местонахождения их хозяев, он рухнул в кресло Смерти и сверкающим взором воззрился на жизнеизмерители, словно подталкивая их друг к другу. Кресло тихонько поскрипывало, пока он ворочался из стороны в сторону, сердито взирая на крошечный Плоский мир.

Через некоторое время, негромко ступая, вошла Изабель.

– Альберт записал заклинание, – тихо сообщила она. – Я сверилась с книгой. Он не обманывает. Сейчас он ушел и заперся в своей комнате…

– Посмотри-ка на эту парочку! Нет, ты только посмотри на них!

– Мне кажется, тебе надо немного успокоиться, Мор.

– Как я могу успокоиться, когда, смотри, первый находится чуть ли не в самом Великом Нефе, а этот – в Бес Пеларгике. И я еще должен успеть вернуться в Сто Лат. Как ни крути, это путешествие в десять тысяч миль. Нет, ничего не выйдет.

– Уверена, ты найдешь решение. И я тебе помогу.

В первый раз за все время беседы он посмотрел на нее: она была одета в несуразное выходное пальто с большим меховым воротником.

– Ты? Что ты можешь сделать?

– Бинки с легкостью понесет двоих, – кротко произнесла Изабель. Неопределенным жестом она помахала в воздухе бумажным пакетом. – Я упаковала нам кое-какую еду. Я могла бы… держать двери открытыми и все такое.

Мор невесело рассмеялся:

– ЭТО НЕ ПОНАДОБИТСЯ.

– Прекрати говорить таким тоном.

– Я не принимаю пассажиров. Ты задержишь меня.

Изабель вздохнула:

– Слушай, давай посмотрим на это следующим образом. Притворимся, что мы с тобой поспорили и я выиграла. А вообще, вдруг ты обнаружишь, что Бинки не так уж и рвется отправляться без меня? Ты не представляешь, сколько сахара я ей скормила за долгие годы. Ну как, мы идем?

Альберт сидел на своей узкой кровати, гневно уставившись в стену. Услышав цокот копыт, резко оборвавшийся, когда Бинки взмыла в воздух, он пробурчал что-то себе под нос.

Прошло двадцать минут. Сменяя одно другое, выражения скользили по лицу старого волшебника, как тени облаков по склону холма. Время от времени он шептал про себя что-нибудь вроде: «Я говорил им», «Никогда не стал бы участвовать в подобной авантюре» или «Надо поставить в известность хозяина».

В конце концов он, по-видимому, пришел к некоему согласию с самим собой, осторожно опустился на колени и выдвинул из-под кровати старый, видавший виды сундук. С трудом подняв крышку, он развернул насквозь пропылившуюся серую мантию, с которой на пол посыпались яйца моли и потускневшие блестки. Вытащив мантию, он стряхнул самые тяжелые наслоения пыли и вновь заполз под кровать. Некоторое время оттуда доносились сдавленные, но с чувством произносимые проклятия да периодически – стук фарфора. Наконец Альберт появился снова, держа в руке посох, рукоять которого торчала где-то у него над макушкой.

Это волшебное орудие было толще всякого нормального посоха – главным образом из-за затейливой резьбы, покрывавшей его сверху донизу. Фактически линии казались довольно неразборчивыми, но производили впечатление, что если вы разглядите их лучше, то сильно пожалеете.

Альберт еще раз отряхнулся и принялся критически изучать собственное отражение в зеркале умывальника.

Затем произнес:

– Шляпа… Нет шляпы. Для волшебства нужна шляпа. Проклятие!

• Предыдущая
• 48/61
• Следующая