Человека преследует тень - Шульман Илья Михайлович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/28
• Следующая

А Серегин все ходил и ходил по комнате.

Часов около четырех тишину ночи нарушил шум мотоцикла. Владимир насторожился, подобрался поближе к дороге.

Серегин подошел к окну и отдернул занавеску.

Треск мотоцикла внезапно оборвался. В ту же минуту в окнах серегинского дома погас свет, а сам Серегин появился на крыльце. Он вполголоса спросил о чем-то владельца мотоцикла и, не дожидаясь ответа, сел на заднее сидение.

Взревел мотор, и мотоцикл рывком двинулся с места, оставляя за собой шлейф пыли.

До почты, где имелся телефон и возле которой стояла оперативная машина, Романов долетел одним духом.

— Станция, дайте поселок дорожников... Срочно... Поселок? Седьмой... Здравствуйте, Романов. Сейчас к вам подойдет мотоцикл со стороны угольного разреза. У мотоцикла не освещен задний номер. Задерживать не надо, но запомните номер и заставьте мотоциклиста при вас наладить свет. После этого подробно доложите обо всем дежурному по райотделу. Да, да, по телефону...

Романов повесил трубку и выбежал к машине. Мягко загудел стартер, и «газик» плавно покатился вниз в ту сторону, где несколько минут назад исчез мотоцикл.

В поселке дорожников, возле дома участкового уполномоченного, машина затормозила. Не выходя из нее, Романов нетерпеливо бросил подбежавшему младшему лейтенанту:

— Ну, как?

— Мотоцикла не было.

— Как не было?!

— Не появлялся. Дежурю на дороге с тех пор, как вы позвонили, а мотоцикла не видел.

— Плохо...

— Извините, но я не виноват...

— Это я не вам, себе.

— Может, что нужно?

— Нет, ничего. Впрочем, какие проселки отходят от этой дороги?

— Больше пяти. Два на открытые разработки, один на лесосеку и два — на горную трассу. Плохой путь, но ездить в сухую погоду можно. Кроме того, одна дорога ведет на старую шахту...

Романов развернулся и медленно поехал обратно к поселку угольщиков.

Он оставил машину на старом месте возле почты и осторожно пробрался на свой укромный наблюдательный пост...

Серегин вернулся домой часов около восьми утра. Он занес со двора охапку дров и пошел на кирпичный завод.

Нужно было начинать поиски мотоциклиста.

«Трудное это дело, — рассуждал про себя начальник ОБХСС. — У нас в районе больше двухсот мотоциклов...»

Сразу же после ухода Серегина Лопаев обратился к дежурному администратору гостиницы с вопросом:

— Когда же я дождусь обещанного мне отдельного номера?

Дежурная заволновалась:

— Вы уж не серчайте, все время занят номер. То из райисполкома заказывали, а сегодня из Северска звонили. Начальство едет.

Лопаев нахмурился.

— Уже второй день пустует отдельный номер напротив комнаты, где я сейчас живу.

— Так это же люкс. С гостиной и ванной. Семьдесят пять рублей в сутки.

— Дайте мне от него ключ. Вот вам за неделю вперед. А вот ключ от комнаты, где я жил. Можете селить там разных пьяниц..

— Почему же пьяниц? У нас народ спокойный. А если выпьет кто, так ведь в отпуск едут. С кем не бывает?!

Но Лопаев уже не слушал. Он перенес чемодан, пальто и несколько маленьких пакетов в люкс и запер за собой дверь.

«Оберегает себя от посторонних глаз или что-то заметил?» — ломал голову Ильичев.

Переселение Лопаева в отдельный номер явно усложняло действия опергруппы. В том, что инженер является главным связующим звеном между шайкой Огаркина и Полевого, теперь уже никто не сомневался. Значит, золото доставят ему. «Кто: Серегин или Ковач? — размышлял Ильичев, — а может, появится новый человек?..»

А Лопаеву в эту ночь не спалось. Он несколько раз выходил на крыльцо гостиницы и подолгу курил, поглядывая на мерцающие вдали огоньки поселка.

Выйдя на улицу в четвертый или пятый раз, инженер не стал закуривать, а быстро пересек открытую площадку перед гостиницей, юркнул в кусты и торопливо зашагал к центральной трассе. Затем он остановился, прислушался и растворился в темноте.

Через час инженер возвратился. Когда он вошел в полосу света, отбрасываемую в темноту открытой дверью, Доронову показалось, что карманы лопаевского пиджака сильно оттянуты чем-то тяжелым...

— Ваши выводы? — обратился к оперативным работникам Ильичев после того, как Доронов рассказал о ночных наблюдениях.

— Лопаев получил золото, — уверенно заявил Романов. — Если не все, то, во всяком случае, часть золота уже у него. Ночью на прогулку по бездорожью не ходят...

— Лопаев готовится к отбытию, — подтвердил Доронов. — Он встретился с Ковачем и Серегиным. Серегин по его поручению ездил куда-то с неизвестным мотоциклистом... Я тоже уверен, что сегодня ночью Лопаев взял из тайника золото.

Такого же мнения были и другие.

— Нужно решать, когда брать Лопаева: сейчас с тем, что у него есть, или подождать, когда он будет садиться в самолет. Прошу высказать свои соображения, — предложил Ильичев.

— Нужно ждать! — заявил Романов. — Возьмем сразу всех. И золото...

— Возражения есть? — перебил Ильичев. — Стало быть, ждем, товарищи!

Последние дни Ковач явно нервничал. Он дважды уже прибегал в общежитие Павла, но повидать молодого старателя не удавалось: Павел находился на полигоне.

— Срочно привезти парня, — распорядился Ильичев, узнав об этом. — Нужно узнать, зачем он понадобился Ковачу.

К вечеру Павел был уже в поселке и, будто невзначай, заглянул в столовую.

Увидев его, Ковач оживился и знаками показал, что ждет его у себя.

Павел неторопливо поужинал, перебросился шуткой со знакомыми ребятами, вышел на улицу и нырнул в калитку.

Дверь ему открыл сам Ковач.

— Скорее, паря, — потянул он Алешкина в свою каморку. — Слушай, товар твой нужен... Сегодня, сейчас же, а то опоздаешь...

Павел сделал вид, что не понимает.

— Да что ты, обалдел? — рассердился Ковач. — Хочешь продать, тащи товар мне.

— В тайге у меня припрятано, далеко...

— Слетай живо! Больше такого случая не будет, уплывет твое счастье.

Павел задумался.

— Ладно, согласен. Только ночью идти по тайте как?

— Дойдешь, не новичок! Ради такого на коленях доползешь.

— Попытаю, коль так. Но верно говоришь-то?

— Ну... как тебе? Божиться, что ли? Беги, неси товар. Только до рассвета успевай. Успеешь, — постучи в окно и жди, пока выйду. Ох, повезло же тебе, паря! Деньги получишь и езжай себе куда глаза глядят.

— А ты?

— Я? Что я... Золота у меня нет. Что с чужого стола перепадет, тому и рад. Останусь я... Ну, прощай, паря. Спеши, не оглядывайся!

Он проводил Алешкина до калитки и долго смотрел ему вслед, на узенькую тропку, которая через перевал уходила в тайгу...

К вечеру поднялся ветер. Он разогнал облака и обнажил край неба, накаленный жарким закатом. Устраиваясь поудобнее в густом кустарнике неподалеку от дома кирпичного мастера, Романов вспомнил о сегодняшнем разговоре с Ильичевым.

«Прав, ну конечно же прав Дмитрий, — рассуждал он. — Появление нового действующего лица в этом многоактном спектакле — явление не случайное. Мотоциклист даст о себе знать еще...»

Было совсем тихо, только под самым боком бормотал о чем-то своем ручеек, да на другом конце поселка злобно переругивались собаки. Как и накануне, в окнах серегинского дома горел свет, но Серегин не появлялся.

«Неужели не ждет?» — подумал Романов...

Мотоциклист, лихо влетевший ночью в поселок Угольщиков, чуть было не врезался в вывернувшийся из-за угла самосвал. Пока он, отчаянно бранясь, метался, как ночная бабочка, в сильном свете автомобильных фар, Романов успел разглядеть номер мотоцикла.

«Молодец, Костя! — с благодарностью подумал оно водителе самосвала. — Не опоздал».

На этот раз Романов не досадовал на таинственное исчезновение Серегина. «К чему досадовать, — размышлял он, — если через полчаса мне будет известна личность этого мотоциклиста». И действительно, через полчаса Романов уже знал, что владельцем мотоцикла, на котором уехал Серегин, является бывший председатель старательской артели Лукин.

• Предыдущая
• 20/28
• Следующая