Полвека охоты на тигров - Янковский Юрий Михайлович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/40
• Следующая

Отсюда мы направились осмотреть то место, где я накануне сделал первый выстрел. Каково же было мое приятное удивление, когда мы увидели лежащего замертво колоссального вепря — пуля попала ему в шею сзади уха и он, видимо, так быстро грохнулся, что я не успел заметить.

Этот экземпляр весил 11 пудов и пошел на чучело для Стокгольмского музея. Его купил у нас гостивший в Новине известный охотник, ученый и исследователь Бергман. Он прожил у нас год и часто участвовал с нами в охоте.

Был уже полдень и мы, пройдя немного, стали присматривать место для обеда. Наконец, остановились и стали собирать хворост для костра. В этот момент выскочили и бросились наутек две козочки, но мы удачным залпом уложили их с расстояния 200 шагов.

Из почек козы мы сделали шашлык — традиционное блюдо на охоте. День был теплый и мы, согреваясь на солнце, с удовольствием пили чай и не торопились идти дальше. Наши наличные трофеи уже гарантировали успех охоты, даже если бы мы в этот день больше ничего не взяли бы. Мы предполагали пробыть на охоте неделю и впереди у нас было еще 5 дней.

После обеда мы разошлись. Арсений пошел налево, в сторону бивуака, а я решил сделать более глубокий обход и пошел вправо.

Перевалив два холма, я заметил впереди пасущегося козла и, скрав его очень удачно, взял с первой пули. Это был поистине счастливый день!

Но этим, как оказалось в дальнейшем, счастье не кончилось! Спрятав козла, я стал взбираться на основной хребет, по которому собирался вернуться к бивуаку, так как день заканчивался и солнце было уже близко к закату. Лишь только я поднялся на гору, как заметил в ближайшем овраге новое стадо пасущихся кабанов.

Место было удобным. Я сделал небольшой полукруг и, выйдя на бугор, оказался в ста шагах от стада, которое паслось на соседнем косогоре, правда заросшем, но удобном для обстрела.

Надо указать на одну особенность кабанов. После первого выстрела они обязательно бросаются наутек в ту сторону, в которую каждый из них смотрел, а затем уже на бегу собираются снова в стадо. Если же тревога происходила в густом кустарнике, то через несколько прыжков кабаны останавливаются и прислушиваются, кто из них куда бежит. Этим моментом конечно, охотник и пользуется, чтобы стрелять по стоячему кабану. Кроме того, для первого выстрела нужно пользоваться моментом, когда пасущиеся звери стоят головами к охотнику. Тогда они с перепугу часто набегают на него и дают ему возможность легко заполучить трофей.

Осмотрев местность, я убедился, что кабаны (их было всего штук 15) разбрелись в разные стороны. Я наметил одну чушку и выстрелил в нее. Несомненно, раненая, она бросилась влево, а я тем временем выстрелил в молодую чушку, бежавшую вправо. Она покатилась под гору.

Всюду стоял шум и треск, но стадо успело уже скрыться. Лишь против меня по косогору лез кверху крупный секач. Я выстрелил в него с расстояния в 200 шагов. Зверь был ранен и стал сползать вниз. Вторая пуля в голову успокоила его на месте.

Казалось, все уже было кончено, но в это время, вправо, на косогоре, я заметил в густом кустарнике три крупных силуэта. Расстояние до них было шагов 400. Я сделал три последовательных выстрела. С третьей пули один кабан покатился вниз, а два других скрылись вправо за холмом, в том направлении, где я стоял. Местность, куда скрылись кабаны, была очень пересеченной и заросшей, благодаря чему они должны были задержаться, и поэтому я, не теряя ни минуты, бросился забегать по своему хребту наперерез.

Пробежав шагов 300, я вновь увидел убежавшую от меня пару. Они тихо стояли, пользуясь сумерками, в густой чаще, думая, что опасность уже миновала. В этот момент я услышал выстрел Арсения и понял, что часть кабанов, убежавших от меня, наскочила на него и он, в свою очередь, тоже «не зевает».

Выделив по секачу, я выстрелил. Он свалился и поехал по косогору, а чушка пустилась удирать по ключу, параллельно моему холму, спускавшемуся в падь. Окончательно одуревший и ободренный диким успехом, я решил попытать счастье увидеть еще раз эту чушку, когда она будет подыматься на противоположную мне гору. Я пустился бежать вниз и, как оказалось, не напрасно. Вскоре я увидел ее подымающейся по совершенно чистому месту горы, шагах в 600 от меня. Хотя здравый смысл говорил за то, что стрелять на такое расстояние не следует, но бывают особенные моменты удачи, когда хочется дерзнуть.

Усевшись, я выделил с колена и выстрелил. Пуля взрыла землю под зверем. Косогор был крутой. Чушка подскочила и встала почти на то же самое место. После второго выстрела получилась такая же картина. Наконец, после третьего она упала и медленно поползла вниз.

Солнце уже село и мне, буквально, пришлось спускаться в черную пропасть на противоположную от бивуака сторону хребта, чтобы выпотрошить убитую чушку. Причем от нее до первой убитой чушки было не менее версты, а в промежутке были разбросаны остальные убитые кабаны. Необходимо было успеть всех выпотрошить, а я не знал даже, где они лежали. Конечно, среди них могли быть и только раненые.

Спустившись в овраг, я выпотрошил свою последнюю жертву и оставил ее, не закрывая, с тем, чтобы на завтра придти пораньше утром. Стал снова подыматься чтобы отыскать вторую. Было настолько уже темно, что я с трудом нашел ее и, вспоров живот, оставил невыпотрошенной. Из остальных я с трудом нашел еще одного кабана, а двух так и не разыскал, оставив поиски на следующий день. Пробираясь домой приходилось ощупью и в этот вечер мои компаньоны ждали меня еще значительно дольше, чем накануне.

Вечер прошел в приподнятом настроении и мы все делились впечатлениями дня. Оказывается, на Арсения набежали от меня четыре секача, из которых он одного убил, а второго ранил, но взять его не удалось.

Решили, что Арсений будет следить раненого накануне им кабана, а мне пришлось озаботиться подвозом дичи к бивуаку. Рабочим, не успевшим вывезти вчерашнюю дичь, прибавилось много новой работы. Кореец Иван рассказал нам, с каким трудом ему с четырьмя помощниками удалось извлечь гиганта-секача из крутого оврага, глубиною в несколько сажен и при том сохранить несломанными клыки, которые отличаются большой хрупкостью и при перевозе для их сохранения приходиться морду зверя обматывать мешками с соломой.

Взяв рабочих, я с утра отправился на розыски выпотрошенных накануне кабанов. Вскоре к трем выпотрошенным прибавились еще один секач и чушка, так что всего из последнего стада я взял пять штук. Не мог выследить только одну, которую я стрелял первой, хотя позднее и оказалось, что она была смертельно ранена и отбежала в обратную сторону за густо заросшим склон, шагов на 300. Я нашел ее спустя 5 дней сильно объеденную тигром.

Общий результат двухдневной охоты оказался рекордным: мы взяли с Арсением 11 кабанов и 2 козы. Только одна чушка была молодая, остальные были исключительно крупными — общий вес 11 зверей был около 100 пудов!

Но этим наша охота не закончилась. Поджидая снега мы продолжали бродить по чернотропу. Погода стояла на редкость приятная и в меру холодная, вполне дающая возможность замораживать убитого зверя и предохранять его от порчи.

Фанза Макара стояла под горой в очень глухой, заросшей старым лесом, долине, с получистыми солнопеками. По окрестным горам было много пашен, всегда привлекавших к себе внимание кабанов. По неписаному закону тайги посторонние охотники сюда не заглядывали, уступив этот район нам. Кроме того, он находился всего лишь в 15 верстах от границы Маньчжу-Го, на хороших переходных путях зверя, забирающегося в Корею из Маньчжурии.

Сейчас, когда я пишу эти строки, прошло со времени описываемых событий ровно десять лет. За эти прошедшие годы ни одну чудную неделю мы провели в Унгидоне и теперь, как только выпадет снег и мое бренное тело почему-либо не может вырваться туда, душа моя часто уносится в Унгидонские горы.

На четвертый день охоты, спускаясь поздно вечером к фанзе Макара, я услышал страшный рев зверей. Было темно и вначале я не мог понять, в чем дело, но, подойдя ближе, убедился, что подо мной в овраге происходит страшная драка секачей. Темнота помешала начать охоту и ее пришлось отложить на следующий день.

• Предыдущая
• 26/40
• Следующая