Полвека охоты на тигров - Янковский Юрий Михайлович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/40
• Следующая

Однажды вечером, в конце февраля 1928 года, Сибата сообщил мне по телефону из Ранана, что по точным сведениям, исходящим от корейцев, в вершине Рананской пади, верстах в 20, в тайге появился тигр. Сибата приглашал меня утром, с первым же поездом, захватив собак, приехать к нему, чтобы совместно тронуться за тигром.

У нас, конечно, все заволновались, и все имеющиеся в наличии охотники просили их взять с собой. Готовились весь вечер. Рано утром отправили на вокзал собак, а позднее на автомобиле поехали охотники в составе: меня, моего племянника Виктора Г. и сыновей — Валерия, которому тогда было 16 лет, и тринадцатилетнего Арсения. Начало было несчастливым: автомобиль опоздал с подачей, а мы, в свою очередь, опоздали к отходу поезда. Следующий поезд был только в полдень, а Сибата обещал нас ждать с утренним, предупредив, что, если мы опоздаем, он уйдет вперед один. Пришлось нажать на автомобилиста и заставить его везти нас прямо в Ранан.

Погрузившись в авто с собаками, мы пустились в перегонки с поездом, у которого в пути были две остановки, в результате чего мы и прибыли в Ранан одновременно с ним. Нас встретил Сибата, уже готовый к походу со своими собаками, что составило общую свору в шесть штук. С нами были вожак своры Сангори и Кома с Орликом. Кроме того, к Сибата присоединился охотник — кореец Ким.

Сразу же, уложив вещи на подводу, мы тронулись в путь. Сибата еще раз подтвердил, что его вызвал из гор знакомый кореец, уверявший, что там действительно есть тигр. Не скажу, чтобы я был в этом безусловна уверен, так как знаю насколько большие фантазеры в этом отношении корейцы, всегда склонные все преувеличивать. Я, не раз попавшись на удочку, не доверял им часто, из-за чего не раз и терял ценный трофей. Во всяком случае, если в данный момент это бы не тигр, а барс, то и тогда охота обещала быть интересной.

К полудню мы добрались до верхней фанзы Рананской долины на краю тайги, откуда был вызов. Хозяин фанзы продолжал нас уверять, что в ближайших горах, действительно обитает тигр. Снега было очень немного и только в глухих сиверах. Все остальное пространство было вытаявшим.

Наскоро пообедав, мы решили разойтись по горам в разные стороны в поисках следов тигра. Дело оказывалось трудным, но раз приехали, приходилось доводить его до конца.

Вышли все группой и, отойдя с полверсты от деревни, спугнули козла, который отскочил на горку и остановился на бугре. Расстояние было шагов в триста. Я вскинулся было, чтобы выстрелить, но Сибата сказал, что на такое далекое расстояние мне не попасть. Однако выстрел раздался, и замертво подстреленный козел покатился к нам по косогору. Вся свора набросилась на него — и нам стоило большого труда отогнать шесть собак.

Пройдя немного, мы разделились, чтобы идти поодиночке в поисках следов тигра. Наша свора пошла со мной. Пройдя верст десять, я забрался в старые дубняки. Скоро стали попадаться следы кабанов, причем довольно свежие. Собаки скрылись с горизонта, но через четверть часа я услыхал лай, приближавшийся в мою сторону. Выбрав для стрельбы удобное редколесье, я остановился на бугре. Лай медленно приближался. Вскоре послышалось и характерное фуканье идущих от собак кабанов. Обыкновенно, каждый такой момент переживается охотником особенно ярко. Пожалуй, даже убитый и лежащий уже у ног охотника трофей не дает такой яркости переживаний, как ожидание.

Между деревьями замелькали приближающиеся спины кабанов. Это были три старые чушки, но поросята отсутствовали. Щетина на спинах кабанов стояла торчком. Они ежесекундно оборачивались на преследующих и идущих по бокам их собак, которые лаяли, но нападать боялись, чтобы не получить ранения. Кабаны двигались с достоинством, временами останавливаясь.

Выбрав крупную чушку, я выстрелил, и она бросилась в сторону, в чащу, две других бросились мимо меня. Со второй пули бежавшая впереди замертво перевернулась на месте и лежала не шевелясь. По третьей я выстрелить не успел, и она скрылась в чаще. Собаки с яростью стали рвать поверженного врага, и я дал им некоторое время этим насладиться, тем более, что шкура кабана так крепка, что они не в состоянии ее продрать.

Выпотрошив кабана и вынув желчь, которая в корейской медицине играет не последнюю роль и часто оценивается в четверть стоимости всего кабана, я завалил тушу хворостом и пошел посмотреть следы раненой первым выстрелом чушки. Она теряла много черной крови, что доказывало серьезность ранения, но день уже кончался и в лесу темнело. Следить стало невозможно, и мне пришлось повернуть на ночлег к бивуаку, до которого через горы было не меньше двух часов ходьбы.

Проведенным днем я был вполне доволен и спешил увидеть всех участников разведки, чтобы узнать новости о тигровых следах. Вернувшись, я застал всех уже лежащими на теплых канах в фанзе. Никто из них, как и я, никаких признаков пребывания тигра не обнаружил, что, конечно, понизило общее настроение. Смущали только две вещи — кореец категорически уверял, что тигр есть, а отсутствие при взрослых чушках поросят как будто бы говорило за то, что они стали жертвами хищника.

Сибата ругал корейца, будучи смущен тем, что вызвал нас напрасно. Но у меня настроение было прекрасное, и мы решили следующий день вновь посвятить поискам тигра. Необходимо было также вывезти убитого кабана и постараться отыскать раненого.

С раннего утра все охотники вновь разошлись поодиночке в различных направлениях, а я пошел с возчиками показать убитого кабана. Не дойдя версты до места, где лежал убитый накануне зверь, я обнаружил в полуверсте от себя на старой липе несколько каркающих ворон. Они временами слетали на землю и вновь поднимались на дерево. У меня тотчас же появилась уверенность, что следить кабана мне не придется, ибо за меня это уже сделали вороны, которые уже предвкушают пиршество, но ждут только когда прилетит к ним на помощь орел и своим сильным клювом прорвет толстую подмерзшую кожу, или же, чтобы на их карканье подошел голодный волк. Предположение оказалось точным. Под липой лежала вчерашняя чушка, которую я передал возчикам так же, как и выпотрошенную накануне, после чего пошел дальше на разведку.

За этот день я отошел дальше, чем за предыдущий, тщательно все обследовал, но никаких признаков тигра не нашел. Вернувшись на бивуак, я узнал, что таких же плачевных результатов добились и остальные охотники. Приходилось предполагать, что если тигр и был, то по своей бродяжнической привычке перешел куда-нибудь уже далеко. За весь день никто ничего не добыл и настроение у охотников было нерадостное. Между тем меня призывали домой текущие дела, а молодежь должна была мне сопутствовать, так как сыновей ждали уроки, а старших работа.

Сибата со своим компаньоном также решили вернуться восвояси.

Позавтракав утром, мы стали укладывать вещи. Уже подъехали нанятые нами сани, и мы решили ехать напрямик в Сейсин, не заезжая в Ранан. Когда уже половина вещей была сложена, прибежал кореец из соседней фанзы и взволнованно сообщил, что ночью у него из фанзы тигр унес собаку.

Известие казалось настолько фантастичным, что я не сразу ему поверил, но затем все же решил проверить, хотя и оставил молодежь продолжать укладываться.

Дойдя до фанзы, я действительно установил по следам, оставленным на пашне и на песке около фанзы, что ночью приходил барс, который и залег в засаду в непосредственной близости от входа в нее (шагах в трех). Обыкновенно в Корее, внизу входной двери прорезывается отверстие и на шарнире привешивается маленькая болтающаяся дверка для свободного прохода собаки, так что хозяину не нужно впускать и выпускать ее, открывая дверь.

Ночью, когда собака выскочила, во двор, барс схватил ее, загрыз и унес в соседние скалы, расположенные на горе позади фанзы, что было видно по следам, волоку и оставленным кое-где каплям крови.

Как видно, во всем играет большую роль «Его Величество Случай» и, уйди мы на полчаса раньше, я, конечно, так бы и не знал о приходе барса.

Гора, в которую ушел барс со своей ношей, возвышалась на версту. Это был южный склон (так называемый солнопек), густо заросший кустарником, крутой, перемежающийся скалами. Кое-где росли отдельные старые сосны. Самое любимое место для пребывания хищников днем является солнопек, и барс, плотно позавтракав собачиной, наверняка лежал в это время в одном из уступов скалы и дремал, время от времени лениво наблюдая жизнь внизу и высматривая собачонку, которая подошла бы ему на поздний ужин. В этот момент он, конечно, не предполагал о грозе, могущей разразиться над его головой, а правильнее шкурой.

• Предыдущая
• 18/40
• Следующая