Приключения 1990 - Молчанов Андрей Алексеевич - Страница 39

• Предыдущая
• 39/116
• Следующая

— Так когда мы увидимся?

— Сегодня я не могу. Надо на дачу продукты везти. Завтра. Или послезавтра. Я тебе позвоню.

Наступившее отчуждение стало еще более заметным, когда, прощаясь у подъезда, она коснулась его щеки уже знакомым, небрежным и торопливым поцелуем.

— Пока, солнышко!

Она действительно позвонила, и они снова встретились у нее. Потом исчезла на неделю, вновь появилась, и встреча их была радостной и бурной. Но всякий раз в их отношениях оставалось нечто скрытое и недосказанное, будто оборванное на полуслове.

Случалось, она становилась насмешливой, даже язвительной. Состояние это приходило без видимой причины, и всякий раз Игорь испытывал растерянность от неспровоцированных уколов Ники, но, прежде чем успевал рассердиться, она снова менялась, превращаясь в прежнюю Нику, внимательную и нежную.

— Почему ты не хочешь серьезно поговорить? — спросил он однажды.

Она взглянула на него и тут же отвернулась.

— Может, не стоит, солнышко?

Игорь напряженно ожидал именно этих слов, но Ника угадала и опередила его вспышку.

— Ну, хорошо, милый. А о чем?

Он пожал плечами.

— О нас.

— У нас с тобой все славно. Разве не так?

— Конечно. Вот поэтому...

— Ой, слушай, солнышко, я чуть не забыла, — перебила Ника, — к нам на работу курточку принесли, очень симпатичную. Как раз твой размер. Хочешь, я завтра покажу?

— Не может же так продолжаться все время. — Игорь был полон решимости довести разговор до конца.

— Как так?

И он снова разозлился, но вида не показал и даже постарался, чтобы следующая фраза прозвучала как можно небрежнее.

— Почему бы тебе не выйти за меня замуж?

— Ну что ты, — огорчилась Ника, — чего тебе вдруг в голову пришло? Вовсе мне не хочется замуж.

— Вообще или за меня? — произнес он так же небрежно.

— Да вообще, солнышко. Была я уже замужем. Хватит, надоело.

— Да? — он растерялся. — Когда же ты успела?

— Вот успела, — усмехнулась она. — Дело нехитрое.

— И... давно?

— Как посмотреть. И развестись тоже успела. А еще раз ставить такой опыт отчего-то больше не хочется.

— Почему же? — глуповато сказал он.

— О господи, — Ника устало вздохнула и сделалась вдруг намного-намного старше Игоря. — Ну подумай, солнышко, что у нас с тобой может получиться? Жить и то нам негде. Или ты меня к своей маме пригласишь?

— А что ты имеешь против?

— Да зачем же мне это? — сказала она с досадой. — В конце концов мне и со своей мамой неплохо. Не хочу я ни от кого зависеть.

— Можно снять квартиру, — упрямо говорил он, — можно на очередь встать или что еще...

Он понимал, что разговор пошел совсем не о том, но остановиться уже не мог.

— Не смеши меня, солнышко, — терпеливо сказала она. — А на что мы будем жить? Разве ты хочешь, чтобы твоя жена работала? А твоей зарплаты хватит, чтобы содержать семью? Кстати, сколько ты получаешь?

И хотя в последнем вопросе не прозвучало и тени насмешки, Игорь порывисто вскочил.

— Я все понял. Ладно, пойду я, пожалуй.

Она не сделала попытки его удержать и только, когда хлопнула входная дверь, поднялась с дивана и подошла к окну.

— Дурачок, — сказала она. — Тоже мне, муж нашелся.

Мысль об этом вызвала у нее улыбку. Хороша она будет в свадебном платье рядом с этим мальчиком. И дело вовсе не в двух годах разницы в возрасте. Просто она твердо знала, что ошибок больше не будет. Он славный, Игорь, хороший, но муж ей нужен совсем другой, и она прекрасно знает, что именно хочет.

— Дурачок, — повторила она, с удивлением ощущая, что хочется заплакать. — Вот дурачок...

Дня через два они помирились. Она сама ему позвонила, словно и не было этого неловкого разговора. Игорь был рад ее звонку. Больше он не пытался заговаривать с ней всерьез, предоставив происходящее естественному течению...

Да и о работе пора было подумать. Игорь не стал подавать документы в институт, чем немало огорчил мать. Но пытаться сейчас сдавать экзамены означало для него просто бессмысленную трату времени. За два армейских года он все напрочь забыл. Сошлись на том, что, устроившись на работу, он пойдет на подготовительный.

Как-то позвонил Валерка — с ним они тоже отчего-то перестали встречаться даже случайно. Голос его был странно напряжен и взволнован, даже когда он произносил самые первые, совершенно незначащие фразы. Он хотел зайти к Игорю вечером, о чем-то ему вдруг потребовалось срочно поговорить, но в назначенное время он так и не появился, и, честно говоря, Игорь был этому рад.

У них с Крисанем было еще одно очень важное дело: основательно взяться за Юрку Васильева. Крисань уже вправил ему как следует мозги, застав-таки Юрку вполпьяна, кое-что соображавшего. В конце их беседы Юрка плакал от стыда и водки и твердо обещал больше «ни-ни». На следующий день, впрочем, он снова надрался. Они с Крисанем решили, что нужно постоянно быть с Юркой. Игорь как раз собирался на дежурство, когда в комнату вошла мать и сказала, глядя отчего-то в сторону:

— К тебе какая-то девушка.

Тон у нее был строго нейтральный, следовательно, девушка ей не понравилась.

Пришла Ника. Игорь был обрадован и удивлен, потому что прежде Ника наотрез отказывалась бывать у него, как он ее ни просил.

— С тобой можно поговорить? — спросила она, ничуть не теряясь под пристальным, изучающим взглядом матери.

— Конечно. Пойдем ко мне.

Едва он прикрыл дверь, она спросила:

— Ты Валерку давно видел?

— Изрядно, —пожал Игорь плечами. — Не встречались как-то. Правда, он недавно звонил... А что такое?

— Валерка в больнице, — сообщила Ника. — В тяжелом состоянии.

— Да?! Что с ним?

— Его избили. И очень сильно.

— Кто?

— Откуда я знаю.

— Но за что? Что случилось?

— Ничего не знаю. — Досада ее отчего-то возрастала, она даже ногой топнула. — Он дурак, твой Валерка. Не надо было лезть куда не просят.

— Тебе что-нибудь известно?

— Ничего мне не известно, — отрезала она. — Просто он тебя хочет видеть. Просил передать. Вот и все. Только послушай, прошу тебя, ни во что не ввязывайся.

— Все-таки ты что-то знаешь, — сказал он, но Ника не стала больше разговаривать. Повернулась и ушла, хлопнув дверью, будто Игорь был перед ней в чем-то виноват.

Вероятно, его бы не пропустили так легко, да нянечка в дверях немного замешкалась — отошла в сторону. Игорь и проскочил вверх по лестнице. Валерка лежал в двухместной палате один, из чего Игорь заключил, что дела его действительно неважные.

Голова у Валерки была обмотана бинтами, лицо сплошь синее, в кровоподтеках.

— Валера, что с тобой? — сказал он, тихонько присаживаясь на постель.

Валерка с видимым усилием разлепил веки.

— А-а, — слабо зашевелил он избитыми губами. — Игорек. Спасибо, что пришел.

— Кто тебя так?

— Гады! — жалобно простонал Валерка. — Чуть не убили, сволочи. Это все Кондуктора штучки. Игорек, я тебя прошу, если что со мной случится, отомсти им, гадам! Игорек! У меня ж больше никого... мне больше не к кому даже...

— Что случилось? Расскажи!

— Кондуктор, мразь, все под себя тянул, а в последнее время совсем обнаглел, я у него за холуя, за шестерку... А когда я сказал, чтобы все по-честному, он, гад, пообещал, а потом навел на меня этих... парковских... Только я им попомню, они же не знают, гады! Я все записывал, все! И когда Кондуктор левый товар принимал, и как пиво водой баловал. У меня все на них есть, ты понимаешь!

Валерка говорил с трудом, часто останавливался, отдыхая, и Игорь подумал, что у него и ребра могут быть поломаны.

— Кто такой Кондуктор?

— Да это наш шеф, ну, Игорек. Я не знал, что он такая сволочь.

— Директор бара?

— Заведующий, — Валерка шевельнулся и коротко простонал от боли. — Я тебя прошу, Игорек, их всех надо давить. Воруют тысячами, народ обкрадывают, и все мало. Но я их контору раскатаю. Они навсегда запомнят.

• Предыдущая
• 39/116
• Следующая