Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII - Магидович Иосиф Петрович - Страница 53

Решив, что наиболее удобное место для зимовки — все же земля тигексов, Альварадо вернулся туда и в конце сентября направил к Коронадо гонца с отчетом и картой (она не сохранилась). Он писал, что этот район превосходит «Сиволу» по всем статьям. До прихода главных сил Альварадо намеревался обследовать страну далее к востоку. В верховьях р. Пекос перед ним возник новый мираж — страна «Кивира»: он встретил пленного флоридского индейца, который переходил от одного племени к другому, пока, наконец, не очутился в тысячах километрах от своей родины. Флоридец заслужил доверие испанцев, так как оказался толковым и надежным проводником. Но наряду с правильными сведениями о гигантской судоходной роке, текущей к востоку от Пекоса, он сообщил, что у этой реки (Миссисипи) находится страна «Кивира»; что местный верховный вождь проводит свой полуденный отдых под ветвями огромного дерева, увешанного золотыми колокольчиками, и дремлет под их тихий перезвон; что жители «Кивиры» пользуются только золотой и серебряной утварью, а на носах их челнов — большие золотые орлы. И рассказчик добавил, что верховный вождь «Кивиры» и ему подарил золотые вещи, которые лишь недавно отнял у него местный вождь. Соблазн был очень велик, но Альварадо продолжил рекогносцировку. Он дошел до р. Канейдиан (приток Арканзаса) и проследил ее течение примерно на 300 км к востоку. В долине этой реки, дренирующей южный участок Великих равнин, Альварадо впервые вплотную столкнулся с бизонами, убившими несколько лошадей его отряда. Из-за наступивших холодов он вернулся в верховья Пекоса и потребовал от вождя возвратить золотые вещи, но в селении не нашлось и следа золота, а жители назвали флоридца бессовестным лжецом. Альварадо отложил выявление истины до «лучших времен» и принял участие в междоусобной войне, вскоре закончившейся победой союзников испанцев, после чего он возвратился на Рио-Гранде до подхода Коронадо.

Главный отряд Коронадо выступил на восток поздней осенью и вскоре достиг большой реки, текущей на юг, — о ней испанцы уже знали из доклада Э. Альварадо: «Все воды — реки, ручьи и потоки, — записал Хуан Харамильо, один из главных историографов похода, — которые мы встречали до «Сиволы» и за ней на расстоянии еще двух дней пути, текут к Южному морю [Тихому океану], а начиная отсюда — к Северному [Атлантическому] океану». Следовательно, он открыл водораздел между восточными притоками Колорадо и Рио-Гранде, принадлежащей бассейну Мексиканского залива. Основные силы остановились на зимовку на р. Рио-Гранде, близ верховьев Пекоса. Здесь Коронадо узнал о стране «Кивира», якобы богатой золотом, и приказал доставить к нему вождя, вновь отрицавшего все; Коронадо приказал заковать его в цепи и бросить в тюрьму. Тогда восстали окрестные индейцы и всю зиму тревожили набегами испанцев; те жестоко расправлялись с восставшими.

23 апреля 1541 г. Коронадо с частью солдат вышел в «Кивиру», сначала, видимо, на восток, а затем на северо-восток через безбрежные прерии. Здесь, на Великих равнинах, они увидели огромные стада бизонов и познакомились с бродячими индейскими племенами, которые жили только охотой на этих животных. Совершая короткие дневные переходы, испанцы в конце июня достигли крупной реки (Арканзас). На ее левобережье, там, где река делает большую излучину (у 99° з. д.), начиналась «Кивира». Харамильо и другие участники похода описывали ее как невысокую, изрезанную полноводными реками, свежую, зеленую, роскошную страну, «лучше которой не найти ни в Испании, ни во Франции, ни в Италии»; они утверждали, что страна эта пригодна для выращивания всех культур. Самый дальний пункт, достигнутый отрядом Коронадо, находился на р. Смоки-Хилл (около 1000 км), южной составляющей р. Канзас, правого притока нижней Миссури (у 38°30' с. ш. и 97°40' з. д.). Страна была хороша, но местные индейцы не имели никаких ценных вещей, даже вожди носили медные украшения. Приближалась осень. Коронадо, боясь северной зимы, в середине августа повернул к Пекосу, прямо на юго-запад —через Великие равнины; по пути ему часто встречались соляные озера. Испанцы возвратились в верховья Пекоса в середине сентября и провели там вторую зиму. Коронадо верил еще в существование страны золота и хотел весной 1542 г. повторить поход, надеясь продвинуться дальше в глубь открытой им огромной страны и дойти до «Кивиры». Но болезнь из-за несчастного случая во время турнира (декабрь 1541 г.) заставила его отказаться от дальнейших поисков, и через «Сиволу» в июне он прошел с отрядом в Кульякан.

Географические результаты экспедиции Коронадо были огромны. В погоне за фантастическими городами и странами его отряды прошли несколько тысяч километров внутри материка, который оказался гораздо больше, чем тогда предполагали. На протяжении 1000 км открыта полоса низменностей вдоль восточного берега Калифорнийского залива; обнаружены континентальный водораздел, р. Колорадо, прорезающая один из величайших в мире каньонов, и южная составляющая р. Канзас; вторично — после Кавеса де Ваки — выявлены гигантские сухие плато и высокие Скалистые горы, необъятные прерии, простирающиеся от их подножия до великой реки (Миссисипи), но Коронадо не дошел до нее.

Во время зимовки в верховьях Пекоса Францисканский монах Хуан Падилья, участник походов П. Товара и Э. Альварадо, очевидно, с согласия Коронадо, организовал небольшую группу для продолжения исследований на востоке. В нее вошли португалец Андриш Кампу, или Ду Кампу (на испанский манер До «Кампо»), и два крещеных индейца. Весной 1542 г. они вернулись в Кивиру — на среднее течение р. Арканзас (у 98° з. д.) — и направились на восток. Через несколько дней пути им повстречались индейцы, враждовавшие с кивирцами. Падилья был убит, а Кампу и два его спутника стали рабами. После десятимесячного плена им удалось бежать. Они передвигались от пункта к пункту, придерживаясь почти строго южного направления и пройдя по Великим равнинам более 1000 км. На этом пути Кампу последовательно переправлялся через Арканзас и его многочисленные притоки, в том числе Канейдиан, pp. Ред-Ривер, Бразос и Колорадо[96], и вышел к нижнему течению Рио-Гранде у 100°30' з. д. После форсирования этой крупной водной преграды и ее притока Сабинас, Кампу и его спутники перевалили Восточную Сьерра-Мадре близ 101° з. д. и прошли на юг, проследив ее западные склоны на протяжении 400 км, до устья р. Пануко. В Мехико, куда в конце концов они попали, их рассказ о путешествии по диким прериям вызвал сенсацию.

Эрнандо де Сото выдвинулся в «Золотой Кастилии» и Никарагуа, сопровождал в перуанском походе Франсиско Писсаро, и тот позднее назначил его своим заместителем. Во время кровавой борьбы между перуанскими конкистадорами Сото добровольно оставил «страну золота» и вернулся в Испанию богатым человеком. Там он предложил план завоевания Флориды, за которой мечтал найти мифическую страну «Семи Городов». 28 мая 1539 г., следуя от Кубы, он высадился с 600—900 солдатами и 200—350 лошадьми (по разным версиям) на западный берег Флориды (у 26° 30' с. ш.). Оставив для охраны судов часть солдат, Сото двинулся с остальными в глубь страны, на север[97]. По дороге испанцы встречали крупные селения, в иных было более 600 домов. Они медленно продвигались по заболоченной лесной местности, изрезанной реками. Враждебно настроенные индейцы (здесь уже зверствовали солдаты Нарваэса) укреплялись на холмах, окружая их частоколом. В октябре Сото вышел к небольшой реке, впадающей в залив Апалачи (у 30° с. ш.). Он вызвал туда свой флот и послал его на запад — разведать берег на протяжении 600 км. После зимовки в марте 1540 г. Сото двинулся на поиски «Семи Городов» на северо-восток по «богатой, плодородной… прекрасно орошаемой»[98] стране индейцев криков — восточной части Примексиканской низменности, дренируемой множеством мелких рек бассейна Мексиканского залива. Сото и его спутники не уставали поражаться обилию дичи и дарами лесов и лугов. Но на охоту и сборы испанцы не хотели тратить время. Для обеспечения своих людей продуктами, а лошадей фуражом Сото применял своеобразную тактику: в очередном индейском поселке он захватывал касика и его окружение в качестве заложников, требовал провизии и после отдыха переходил с пленниками к другому населенному пункту, где завладевал новыми, а «использованных» отпускал домой. Так он прошел около 500 км, причем первый пересек южную часть Приатлантической низменности и открыл pp. Олтамахо и Саванна (обе впадают в Атлантический океан). У 33°30' с. ш. отряд форсировал Саванну и повернул к северу. По пути несколько солдат и негров-рабов дезертировали, прельстившись свободой, обилием пищи и красотой индианок. Но большинство испанцев мечтало о городах, богатых золотом, и упорно шло за Сото: от индейцев они не раз слышали о «провинции… Куса, изобильной стране с очень большими городами»[99]. Через слабохолмистую предгорную равнину (Пидмонт), круто возвышающуюся над низменностью, Сото вышел к горам в верховьях Саванны — Голубой хребет (Блу-Ридж), т. е. положил начало открытию Аппалачей. Затем испанцы прошли вдоль юго-западного окончания этих гор, причем отметили на севере хребет с «очень высокими скалистыми гребнями» (Грейт-Смоки-Маунтинс?). Сото высылал вперед наиболее ловких солдат, которые «лаской и приветом» убеждали индейцев мирно пропустить пришельцев. Отряд пересек ряд небольших рек, текущих по плодородной равнине в южном направлении, к Мексиканскому заливу (системы Апалачиколы и Алабамы). Вождь одного из местных племен вызвался сопровождать непрошеных гостей и 16 июня 1540 г. привел их в крупный поселок, лежащий на берегу большой реки (среднее течение р. Алабамы). Его окружал высокий земляной вал и бревенчатый забор со сторожевыми башнями и двумя воротами. Поселок состоял из 80 больших деревянных домов, и некоторые из них были так велики, что там якобы размещалось по 1000 человек. Испанцы, увидев дома-крепости, решили, что их предательски заманили в ловушку, поспешно отошли назад и атаковали поселок. Они выбили топорами деревянные ворота, ворвались внутрь и подожгли дома. Со стороны индейцев сражались не только мужчины, но и женщины. Сото был ранен, но остался в строю, чтобы его люди не пали духом. Индейцы мужественно сопротивлялись, но, когда огонь распространился, обратились в бегство.