Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII - Магидович Иосиф Петрович - Страница 51

Среди кандидатов на пост командующего флотилией, направляемой Карлом I на поиски западного прохода к Молуккам, кроме Магеллана, был и другой выходец из Португалии — Эстеван Гомес (по-португальски Гомиш). Выбор короля, как известно, пал на Магеллана, а Гомес пошел штурманом на «Сан-Антонио». В Магеллановом проливе он дезертировал и в мае 1521 г. вернулся в Испанию. Причину, побудившую его на такой поступок, он объяснил просто: обнаруженный пролив находится слишком далеко на юге, чтобы быть практически полезным; он берется найти более удобный проход на севере. Карл I, придавая большое значение поискам желанного прохода, предоставил Гомесу специально построенное судно «Анунсиада» (75 т), хорошо экипированное, с командой 29 человек.

Журнал плавания и отчет Гомеса не сохранились, и мнения ученых о маршруте прямо противоположны. Часть историков открытий, в том числе и С. Морисон, считают, что Гомес двигался вдоль побережья Северной Америки с севера на юг до Флориды; другие полагают, что шел он от Флориды на север. Ниже излагается версия С. Морисона.

«Анунсиада» пересекла Атлантику и в феврале 1525 г. у 46° с. ш. достигла о. Кейп-Бретон. Гомес попытался войти в залив Св. Лаврентия, но льды вынудили его отступить. Остаток зимы он провел в заливе Ингониш (восточное побережье о. Кейп-Бретон) в селении, брошенном Фагундишем (см. гл. 7), а весной вновь проник в залив и прошел к северо-западу или западу, не ясно, правда, как далеко. По словам историка А. Санта Круса. писавшего около 1545 г., Гомес решил, что любой пролив у западного конца этого большого залива на такой широте будет забит льдом долгое время и, следовательно, мало доступен. Вот почему он повернул на юг, коснулся восточного выступа о. Принца Эдуарда и открытым им очень узким проливом Кансо, отделяющим о. Кейп-Бретон от п-ова Новая Шотландия, вновь вышел в Атлантику.

Затем судно двинулось на юго-запад. О дальнейшем маршруте экспедиции рассказывают два документа: португальская карта мира Д. Рибейру (1529 г.) и карта А. Санта Круса (1545 г.) Повторив в общих чертах маршрут Фагундиша, в июне Гомес вошел в залив Пенобскот (у 44° с. ш.) и по одноименной реке поднялся до пределов навигации. На ее покрытых лесом берегах[91] паслось множество оленей, а встретившиеся испанцам индейцы вели себя дружелюбно. Далее к юго-западу Гомес обнаружил залив Каско и в отдалении на материке усмотрел вершины Белых гор — северная часть Аппалачей. В конце июля, завершив обход крупного залива Мэн, испанцы открыли п-ов Кейп-Код и прошли на некоторое расстояние далее к юго-западу, возможно до 40° с. ш. От какого пункта Гомес повернул домой, неизвестно, но это произошло не ранее августа, ибо в Испанию он прибыл 21 августа 1525 г. Не желая возвращаться с пустыми руками, [Гомес]… загрузил свой корабль полуголыми людьми обоего пола, из них около 60 человек достигли Испании. Видимо, вскоре после возвращения Гомеса португальский картограф на испанской службе Диего Рибейро (Диогу Рибейру) скопировал карту его плавания и использовал ее при составлении своей уже упоминавшейся карты мира. Рибейро, очевидно, не знал о плаваниях Айльона и Верраццано и поэтому значительно преувеличил открытия Гомеса: между 30 и 45° с. ш. он поместил надпись: «Земля, открытая Эстеваном Гомесом в этом, 1525 г.». Несомненно, однако, что побережье Северной Америки между 40 и 45° с. ш. изображалось на картах по данным Гомеса вплоть до начала XVII в.

Морские экспедиции Кортеса доказали, что западный берег нового континента простирается далеко на север. Но по суше испанцы очень медленно продвигались в более пустынные области, лежащие к северу от Новой Испании. Слишком велики были трудности и слишком, как казалось сначала, малы перспективы в этом направлении. Вскоре, однако, легковерие и фантазия конкистадоров создали в этих почти безлюдных и пустынных горных областях богатые страны и города, к которым они решили проложить путь. Еще в 1530 г. Нуньо Гусман услышал от раба-индейца, родом из северной страны «Техос», рассказ о богатой стране «Сивола», где тот якобы видел «Семь Городов»; каждый из них величиной с Мехико, и в каждом целые улицы заняты лавками ювелиров. Дорога туда ведет через пустыню и длится 40 дней. Гусман немедленно собрал отряд из 400 испанцев и нескольких тысяч индейцев и двинулся на север на поиски чудесной страны. Он шел по приморской низменности вдоль Западной Сьерра-Мадре, но, еще не доходя до 25° с. ш., встретился с такими трудностями, что отказался от предприятия. Однако основанный им у юго-восточного берега Калифорнийского залива г. Кульякан (близ 24° 50' с. ш.) позднее стал отправным пунктом испанских экспедиций в северные районы, а легенда о «Семи Городах» получила неожиданное «подтверждение». В 1536 г. после почти восьмилетних скитаний четверо чудом уцелевших людей Нарваэса, в том числе коронный контролер экспедиции Альваро Нуньес Кавеса де Вака и мавр (марокканец) Эстеван вернулись в Новую Испанию. Они несколько лет были в плену у индейцев, переходили от племени к племени и невольно совершили изумительное путешествие с востока на запад — от Флориды до Калифорнийского залива. Их одиссея началась 6 ноября 1528 г. Огромная волна выбросила несколько лодок экспедиции Нарваэса, в том числе и суденышко Кавеса де Ваки, на берег залива Галвестон (близ 95° з. д.). Дружелюбно настроенные индейцы снабдили потерпевших крушение пищей, хотя сами недоедали. Вскоре наступили холода, к ним присоединился голод, который буквально косил испанцев, и часть их стала людоедами. Доброжелательность индейцев резко пошла на убыль — и в мае 1529 г. Кавеса де Вака бежал на запад, пересек низовья р. Бразос и на р. Колорадо, впадающей в Мексиканский залив, нашел приют у другого племени. Из раба он превратился в бродячего торговца, благодаря чему разыскал двоих испанцев и Эстевана. Вместе с ними Кавеса де Вака кочевал несколько лет по южной части Примексиканской низменности, в междуречье Тринити и Гуаделупе, впадающих в Мексиканский залив в пределах 95—97° з. д. Они выполняли разнообразную черновую работу и постоянно испытывали чувство голода. Лишь в осенние периоды, когда созревали плоды кактуса опунции, удавалось вдоволь поесть. Во время кочевок Кавеса де Вака впервые увидел и описал бизона, называя его «коровой»; огромные стада бизонов приходили с севера.

В октябре 1534 г. скитальцы решили отказаться от такой жизни, «лишенной всякого смысла», и двинулись на северо-запад, переходя от одного племени к другому в сопровождении большой «свиты» индейцев. Они впервые пересекли сухую степь плато Эдуарде и таким образом положили начало открытию Великих равнин, гигантской полосы предгорных плато, протягивающихся по материку к северо-западу на 3600 км. Через некоторое время (примерно у 103° з. д.) Кавеса де Вака дошел до р. Пекос — крупнейшего (1215 км) притока Рио-Гранде, форсировал ее и по правому берегу, по-прежнему в сопровождении индейского «эскорта», поднялся на плато Льяно-Эстакадо с полупустынной растительностью — на более высокую ступень той же полосы Великих равнин. Слава о бородатых знахарях опережала группу Кавеса де Ваки. Из несчастных, забитых рабов они превратились в «детей солнца» и, естественно, получали от этого немалые выгоды — пищу, одежду, а главное, безопасность передвижения. Эстеван освоил язык ряда племен и играл роль основного переводчика, Кавеса де Вака изучил шесть языков. Дня через три-четыре после переправы через р. Пекос на западе путники увидели горы — южное окончание системы Скалистых гор. «Нам показалось, — замечает Кавеса де Вака, — что они тянутся отсюда к Северному морю»[92]. Отряд перевалил их, вероятно, у 33° с. ш., в районе вершины гор Сакраменто (3658 м). У их западного подножия расстилалась пустыня Тулароса — группа повернула на юг и, придерживаясь примерно 106° з. д., в начале ноября 1535 г. вышла к р. Рио-Гранде (Рио-Браво-дель-Норте, 2880 км), чуть севернее нынешнего г. Эль-Пасо (у 32° с. ш.). Форсировать эту «большую реку, которая текла с севера», здесь не удалось — переправа была найдена в 100 км выше по течению. Оттуда проводники повели отряд на запад по «безлюдным и суровым горам», водоразделу Атлантического и Тихого океанов, к р. Хила, левому нижнему притоку р. Колорадо, впадающей в Калифорнийский залив. В этой безжизненной местности дичь не водилась, и все сильно страдали от голода. От р. Хила группа прошла на юг по лабиринту хребтов и долин с пересыхающими потоками (северная часть Мексиканского нагорья) и у 31°30' с. ш. вступила в богатую «маисовую страну»[93]. Население многочисленных поселков снабжало путников одеждой и едой; больше всего испанцев потрясло подношение из 600 сердец антилоп и нескольких наконечников для стрел, вырезанных, как они посчитали, из изумрудов. Переходя от одного селения к другому, в начале января 1536 г. они достигли р. Яки (бассейн Калифорнийского залива), открытой одним из офицеров Н. Гусмана.