Специальный приз - Ампелонов Александр Львович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/20
• Следующая

— Ну что же, для начала неплохо, — улыбнулся Витя.

— А я еще песенку подобрал, — похвастался Игорек.

Он сыграл песенку «Только ты», которую мы слышали в исполнении ансамбля на учительском «Огоньке».

— Сам подобрал? — удивился Витя. — А ну-ка дай гитару, я вам партию для ритма покажу.

Вскочив с кресла, Игорек уступил мне место рядом с Витей.

— Лень, смотри и запоминай.

Опускаясь в кресло, я почувствовал, что по спине у меня побежали мурашки. С одного раза запомнить песню!

— Нет, эта песня не пойдет, — взяв несколько аккордов, сказал Витя.

— Почему? — огорчился Игорек.

— Здесь два аккорда берутся с барэ.

— А что такое барэ? — спросил я.

— Это довольно сложный прием, когда указательный палец зажимает все струны на каком-то ладу, — объяснил Витя.

— Ничего, он научится, — взглянув на меня, твердо заявил Игорек. — Вы только покажите…

— Вообще-то здесь аккордов не так много, — подумав, согласился Витя. — «Лесенка», затем барэ на первом ладу.

Витя сыграл аккорды подряд. Даже при медленном исполнении они складывались в довольно красивую партию.

— Запоминай. Если хочешь, я запишу. Просто так, словами.

Взяв у Альбины карандаш, Игорек стал быстро записывать на бумажке мою партию, то есть названия аккордов, в той последовательности, в какой их нужно брать и как это делается.

Затем Витя повернулся к Сане:

— Ты уж звукоряд бас-гитары выучил?

Саня растерянно мигал глазами. О том, что такое звукоряд, он, разумеется, не имел никакого понятия.

— Запиши тогда партию для баса, — предложил студент Игорьку. — Когда он выучит звукоряд, вы сможете сыграть эту мелодию всем ансамблем.

Как потом объяснил Игорек, выучить звукоряд означало, что Саня должен знать, на каком ладу и на какой струне можно взять нужную ноту.

— Покажите еще какую-нибудь песню, — попросил Игорек.

— Пока не надо, — покачал головой Витя. — Лучше поскорее переделывайте гитары в электрические.

— А это трудно? — спросил я.

— Не очень, больше всего возни с бас-гитарой. У нее ведь должно быть четыре струны. Вот здесь все сказано.

Витя взял со стола потрепанный журнал «Моделист-конструктор» и, развернув его, показал нам рисунок гитары в разрезе, рядом с которым шли мелким шрифтом пояснения.

— Для баса надо купить тембр-блок и специальные струны, — продолжал Витя.

— А сколько это стоит? — испуганно спросил Саня.

— Тембр-блок стоит двадцать рублей, а струны, кажется, шесть пятьдесят — наши и тринадцать рублей импортные.

— Ого! — воскликнул Игорек.

— Для ритма и соло нужны звукосниматели и струны, — добавил Витя.

Мы молчали. В классе, когда составляли список, ни о каких струнах разговора не было.

— В крайнем случае, — сказал Витя, заметив наше замешательство, — струны пока можно не менять.

— Давайте сперва сложимся и переделаем бас-гитару, — предложил Игорек, подтолкнув меня плечом.

Еще немного, и студент мог бы догадаться, что гитар у нас пока нет.

— Правильно, — сказал Витя. — А потом остальные.

Я вздохнул. Оставался неясным один вопрос: каким образом нам из одной и той же гитары сделать одновременно бас, ритм и соло. К тому же гитара-то была чужая и переделывать ее было нельзя.

Через две недели мне купили гитару. Когда я вернулся с почты, гитара уже красовалась над моим диваном, новенькая, с блестящими золотыми струнами, точно такая, какую мы с Игорьком видели на витрине музыкального магазина.

— Ма! Где ты взяла? — подпрыгнув от радости, закричал я.

— Купила, через знакомых. А чужую гитару сегодня же отдай туда, где взял.

Это условие омрачило мою радость. Держать Колину гитару у Игорька мы не могли, а это означало, что наш ансамбль оставался с одной-единственной гитарой.

— Ма! Ну почему? — взмолился я. — Нам же нужны три гитары — ритм, бас и соло.

— Что, у твоих приятелей родителей нет? Почему я должна думать за всех?

Я взял старую гитару и отправился к Игорьку.

У Игорька никого из взрослых не оказалось дома. В квартире царил страшный беспорядок. Входная дверь была открыта настежь. В передней как попало валялись тапочки и ботинки. В большой комнате младший брат Игорька — Валерка — строил из кубиков и кастрюль модель Останкинской телебашни.

— Ты чего? — удивился Игорек, заметив у меня в руках гитару. — Сегодня твоя очередь.

— Мне свою гитару купили.

— Правда? — обрадовался Игорек. — А где она? Дома?

— Только мать велела, чтобы эту гитару я отдал…

— Кому отдал? — не понял Игорек.

— Кому угодно, только чтоб дома ее не было.

Игорек помрачнел.

Мы спустились во двор и пошли к Сане. Игорек за всю дорогу не произнес ни слова. Найти выход из положения было не так-то просто. На день, на два Игорек мог спрятать гитару под кровать или на антресоли, а что потом? С матерью еще можно было договориться, но отец твердо сказал Игорьку: пока не кончатся занятия в музыкальной школе — никаких гитар.

Открыв дверь, Санина мать приказала нам снять обувь: к Сане можно попасть только через гостиную, где лежит огромный красный ковер. В Саниной комнате творилось что-то непонятное. На полу лежала гитара, вокруг валялись инструменты, обрывки проводов, старые газеты и журнал «Моделист-конструктор», который нам дал студент. Над гитарой колдовали двое: Саня и его отец, дядя Толя, маленький лысый человек с большими волосатыми руками.

— Подкрепление прибыло! — обернувшись, сказал он.

Мы с изумлением озирались по сторонам. На кушетке лежали два блестящих параллелепипеда на черной пластмассовой пластине, каждый величиной с шоколадный батончик.

— Тебе что, тоже гитару купили? — наконец вымолвил Игорек.

— Да, вчера вечером, — кивнул Саня.

— Не мог сказать! — обиженно воскликнул Игорек.

— Э, друзья, чур, не шуметь! — предупредил Санин отец. — А то я вам инструмент запорю…

Осторожно вращая рукоятку дрели, дядя Толя начал сверлить отверстие на лицевой части гитары. Точно такое же отверстие, только диаметром побольше, я заметил сбоку.

— Что вы делаете? — присев на корточки, шепотом спросил Игорек.

— Тембр-блок ставим, — объяснил Саня и кивнул на пластинку, что валялась на кушетке.

Рядом с нею я заметил целлофановый пакетик со струнами. Самая толстая струна была только раза в два тоньше карандаша.

Через час гитара была готова. Отец Сани работал быстро, почти не заглядывая в журнал, и при этом еще успевал шутить с нами.

— Ну вот и все, — сказал дядя Толя, вытирая рукавом рубашки пот со лба. — В следующий раз будешь делать сам.

— Па, а можно ее попробовать?

— У тебя же усилителя нет.

— А мы к телевизору подключим…

— Нет, это не пройдет, — взглянув на часы, покачал головой дядя Толя, — через пять минут хоккей.

— Пошли ко мне, — предложил я. — У меня радиола есть, «Ригонда», и заодно мне дырки просверлим…

В этот момент я совсем не подумал о том, какое впечатление произведет такой визит у меня дома.

— Ты сперва звукосниматель купи, — возразил Игорек. — Они разные бывают. Вдруг дырки не подойдут…

— Просверлим хотя бы сбоку, для провода, — настаивал я. Мне почему-то страшно захотелось начать переделку своей гитары немедленно.

Мы спрятали дрель в Санину сумку, взяли гитару и двинулись ко мне.

— Погоди! — спохватился Игорек, когда мы погрузились в лифт. — А что с Колиной гитарой делать?

— Вы что, ее сломали? — спросил Саня.

— Да нет. Леньке купили гитару, и его мать сказала, чтобы Колину гитару он отдал… А у меня держать ее нельзя.

— Вернемся, я у бати спрошу. Если разрешит — тащи ко мне.

Мы нажали кнопку «Стоп», снова поехали на седьмой этаж.

Дядя Толя уже сидел у телевизора.

— Пап! — крикнул Саня. — Можно, Игорь у нас свою гитару подержит? Мы вместе заниматься будем.

— Пусть висит, мне гвоздя не жалко, — кивнул дядя Толя. — Только, чур, не озорничать, а то я вашу джаз-банду в два счета разгоню!

• Предыдущая
• 12/20
• Следующая