Абонент не отвечает (СИ) - Зеркало мира - Страница 19

• Предыдущая
• 19/27
• Следующая

- Кому ты звонишь? – Поинтересовался Рома, убирая платок от губы.

- Твоим родителям, - ответил Леша, поднося трубку к уху.

- Ты совсем спятил?! – Вскочил Рома и ловко выхватил телефон.

- А что ты предлагаешь? – Вмешался Сергей. – Они все равно узнают.

Рома насупился и снова уселся на диван, но телефон так и не отдал. Леша присел напротив в компьютерное кресло и уперся локтями в колени.

- Сергей прав. Будет лучше, если им расскажем мы, а не соседи или тетки с работы.

- А твои родители знают? – Поинтересовался Сергей у Леши.

Тот чуть не зашипел на него, даже зубы уже показал. По каким-то странным причинам он вызывал у него негативные чувства, хоть и человеком был вроде нормальным. Он чувствовал себя как тот лев из «Ледникового периода», который так и норовит съесть приставучего ленивца. А то, что Сергей называет его на «ты», бесило вдвойне. Он кинул в него первым попавшимся предметом со стола (ручкой), но тот увернулся.

- За что?

- Бесишь! – Заявил Леша. – Сколько раз говорил не «тыкать» мне?!

- Значит, спать с моим другом можно, а на «ты» обращаться нельзя?

- Нельзя! – Подтвердил Леша.

- А все-таки, - прервал их перепалку Рома. – Знают или нет?

- Конечно, знают. Но разница между нами колоссальная, - развел руками Леша. – Я можно сказать вырос в Европе, а там половина геи-лесбиянки-трансвеститы, а другая феминистки и бисексуалы.

- А натуралов там вообще нет? – Снова вставил Сергей.

- Встречаются, - ухмыльнулся Леша, но снова стал серьезным. – Но родители есть родители. Они надеялись, что у меня это само собой пройдет, как увлечение. Женить меня даже пытались.

- Вот и ребята девок мне все время подсовывают, - возмутился Рома. – Я и не выдержал.

- Рома, я звоню?

Любимый ученик повесил курносый нос и отдал телефон. Снова набрав необходимый номер, Леша выслушал три длинных гудка, прежде чем ему ответил всегда бодрый женский голос.

- Светлана Сергеевна, здравствуйте, - приветствовал Алексей Анатольевич, а школьники навострили уши. – Извините за беспокойство, но мне необходимо с вами поговорить... Не по телефону. Насколько я знаю, вы живете в соседнем доме?.. Нет, он ничего не натворил. Это не касается учебы… Нет, мужа и ремень брать не обязательно… Я Вас жду, - и учитель отключил телефон. – Пойду чайник поставлю. И валерьянку заодно поищу.

Школьники переглянулись. Сергей захихикал и попытался смыться, но путь ему преградил англичанин, став посреди прохода с блуждающей улыбкой на лице и искусственно добрыми глазками. Сергей сразу заподозрил подвох и насупился:

- И почему мне нельзя уйти?

- Посидишь-послушаешь, - широко улыбнулся Леша.

- Но я вообще здесь ни при чем!

- Ты же его друг. В поликлинике ведь помог, чего здесь отказываешься?

Глаза Сергея забегали по лицу учителя. До него начал доходить смысл происходящего и на лицо выбралась глупая улыбка.

- Да ни за что! Сами кашу заварили, сами и отдувайтесь. Я и в поликлинике такого наслушался, на всю жизнь хватит!

- Сереж, пожалуйста, - попросил Рома, беря друга за руку. – Мы ведь несовершеннолетние.

- Но возраста согласия достигли? Значит, уже можно!

- Нам с тобой можно. А ему все равно нельзя.

Сергей перевел задумчивый взгляд на учителя. Тот смотрел куда-то в сторону и жевал нижнюю губу. Сергей видел, что Алексей Анатольевич прекрасно понимает ситуацию и упорно пытается выкрутиться, но он так же видел, как он смотрит на Рому и пытается заботиться о нем. В дверь позвонили и учитель отмер:

- Ладно не надо. Ты прав – сам заварил кашу, - и пошел открывать.

Рома нервно дернул Сергея за рукав и заставил посмотреть себе в глаза.

- Его же посадят, - прошептал Рома со слезами на глазах. – За совращение малолетних.

Светлана Сергеевна вошла в квартиру и принялась стягивать с себя пальто, причитая о непутевом сыне. Леша помог ей раздеться и пригласил в комнату. Увидев двух побитых подростков, мать запричитала еще больше, разглядывая мордахи под разными ракурсами. Пригрозила сидением дома и бесконечными уроками, а когда стал главный вопрос «за что?», все резко замолчали и начали переглядываться.

- Светлана Сергеевна, присядьте, пожалуйста, - нашелся Леша. - А ты воды сразу принеси, - кивнул он Сергею и тот скрылся на кухне.

Озадаченная мама опустилась на диван и сложила руки на коленях, глядя то на учителя, то на сына. Леша снова сел в кресло и наклонился вперед, упершись локтями в колени. Рома покрылся краской с головы до пят и испуганно смотрел на него.

- Видите ли, Светлана Сергеевна, Рома не совсем обычный мальчик, - осторожно заговорил Леша. – И его сверстники, скажем так, немного остро отреагировали на это.

- Что вы хотите сказать? Не тяните уже! – Воскликнула Светлана Сергеевна.

- Мама, я гей, - выпалил Рома.

- Что? – Уставилась она на сына.

- Педик, - уточнил Рома и опустил голову. – Извини уж.

У несчастной мамы лицо пошло пятнами. Она посмотрела на учителя в поисках разъяснений, но тот лишь поджал губы и поднял брови, глядя в ответ. Женщина попыталась проглотить набежавшую слюну, но ком в горле мешал это сделать, но тут Сергей шустро вручил ей стакан с водой и поддержал, пока та пьет.

- Я так и знала, - выдала родительница, осушив стакан одним махом и отдавая его обратно Сергею.

Настала очередь окружающих удивляться и смотреть на нее вопросительно.

- Как это ты знала? – Подал голос непутевый сын.

- Да ты с детства мои юбки таскал и косметику, - обмахивалась мама руками и откидывала челку.

- Мам! – Ужасаясь, что она при всех выдала страшную тайну.

Леша закусил нижнюю губу сильнее, не позволяя рту расползаться в разные стороны, а его плечи подозрительно подрагивали. Рома снова стал пунцовым и спрятал лицо в ладонях. Сережа откровенно лыбился, шокировано глядя на друга. Мама посмотрела на последнего и снова выдала:

- И я так понимаю ты туда же?

Друг резко перестал улыбаться и испуганно икнул. Его рот несколько раз беззвучно открылся, но он не успел ничего сказать, как вмешался Леша:

- Светлана Сергеевна, дело в том, что…

- И я, - перебил его Сергей. – Мы с Ромой с детства дружим. И как-то оно само собой получилось.

Алексей словно застыл с открытым ртом. Все происходящее вокруг почему-то отошло на задний план, сердце болезненно сжалось, а в горле стал ком. Он не ожидал от себя подобной реакции. Казалось бы все всех должно устраивать: мать в курсе событий и вроде не особо сердится; Рома, хоть и пунцовый до сих пор, смотрит с облегчением; а вот Леша словно оказался за бортом. Реакцию родителей на то, что именно взрослый мужчина, к тому же учитель, совратил их сына можно было представить. А теперь он вроде и не при чем, и можно вздохнуть свободно. Но в груди оставалось чувство, что все не правильно.

Пока Алексей Анатольевич придавался самобичеванию, Светлана Сергеевна успела надавать подзатыльников подросткам, всплакнуть о будущих несостоявшихся внуках, напомнить о безопасном сексе, подумать как рассказать мужу, снова отвесить оплеуху сыну, затем его другу, пригрозить последнему рассказать родителям. Сергей поклялся сделать это сам, но потом. А Леша оставил семейство разбираться со своими проблемами и деликатно ушел на кухню курить.

Сизый дым распространился по маленькой кухоньке легким облаком и поселился в легких. Причудливыми узорами он раскручивался от незаметного для человека дуновением. Леша осмотрелся вокруг. Что он вообще здесь делает? По чьему глупому велению он оказался за двести километров от своего родного дома, работает школьным учителем и трахает своего малолетнего ученика? Что и кому он хотел доказать, переселившись сюда? И какого черта ему хочется здесь остаться и стать частью жизни людей в соседней комнате? Глядя, как мать ругает своего сына и тут же плачет над ним, Леша вспомнил своих родителей, отправивших его далеко за пределы страны еще совсем ребенком. Когда ехидна-Яна сказала, что его не любили и отправили подальше специально, его сердце на мгновение сжалось, воскресив воспоминания далекого прошлого. Ведь он действительно думал, что его не любят и не хотят видеть рядом. Поначалу, приезжая домой на каникулы он безумно радовался теплым объятиям и вниманию матери. Отец же всегда был сдержан и немногословен, зато по части наказаний и указаний был в первых рядах – по головке сына он редко гладил.

• Предыдущая
• 19/27
• Следующая