Самый страшный зверь - Каменистый Артем - Страница 37

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая

Потерял стрелу, не смог взять трофей и мага не достал.

Сплошные неудачи.

И что теперь?

А теперь он будет бежать и бежать. Все дальше и дальше в глубь материка. В самые страшные земли мира. А там видно будет. Может быть, представится возможность убить мага. А может, тот сам помрет.

Такалида — место непростое… здесь всякое случается. Особенно если знаешь о ней то, о чем пришельцы не догадываются.

Патавилетти повертел стрелу в широкой мозолистой ладони, хмыкнул:

— Наконечник из меди, сильно расплющился, в полоску на щите угодил.

— Это что-то означает? — поинтересовался маг.

— В поселении он использовал стальные, боевые. Я даже удивился, откуда такие у него. Для охотника слишком роскошно, да и ни к чему, рана плохо кровоточит, зверь может далеко уйти, прежде чем свалится. Вы очень зря не носите доспехи. Он ведь в вас целился именно поэтому. Наверное, стальных не осталось, а медными броню пробить непросто. Остается бить по незащищенным местам, но расстояние слишком велико, трудно попасть в малую цель.

Маг покачал головой:

— Он выбрал меня не из-за отсутствия доспехов.

— А почему тогда?

— Думаю, увидел амулет в моих руках и понял, как мы его находим, несмотря на все уловки. Нетрудно догадаться, что, если меня не станет, вам придется прекратить погоню.

— У меня есть парочка ребят, которые хорошо читают следы. Да и остальные — не промах в этом деле. И без всякой магии находили хитрецов.

— Перестаньте, мы ведь не дети, чтобы верить в наивные сказки. Вы же прекрасно понимаете, что мальчишка — не просто крестьянский паренек, и даже для охотника он хорош. Настоящий талант. Всерьез думаете, что легко найдете его по следам? Тем более в родном лесу, где он каждое дерево знает.

— Ну не весь же лес ему родной. Далеко от селения он вряд ли уходил. Выгоним его подальше, и там что ему, что нам все одинаково будет. Выследим, если хоть немного повезет.

Маг усмехнулся:

— А я, по-вашему мнению, уже почти похоронен…

— Простите, все не так. Мы не подпустим его близко, а издали он в вас не попадет. Рядом всегда будет пара ребят с хорошей реакцией, прикроют. Но все-таки жаль, что вы доспехи не носите, было бы куда безопаснее.

— Увы, тело мое слабее духа. Я, пожалуй, устаю больше, чем твои закованные в латы воины.

— Ну толковых лат у нас ни у кого нет, мы ведь не конные, чтобы такой груз таскать. Лук бьет слышно, у ребят реакция хорошая, щитами будут прикрывать, как я.

— Если у них такая же реакция, то я в полной безопасности.

— Они не хуже меня, а может, и лучше, я ведь немолод.

— Немногие юноши смогут сравниться с тобой в проворстве.

— А как вы узнали, что мальчишка рядом?

— Амулет помог. Он вибрирует, если расстояние невелико. Сто или двести шагов, точнее сказать невозможно, все зависит от множества факторов, часть которых даже мне тяжело учитывать.

— А сейчас далеко?

— Нет. Но Дирт быстро удаляется. Похоже, он бежит.

— Бежит — это хорошо. На бегу быстрее устанет. Так и будем гнать, пока не свалится загнанным оленем.

— Ваши люди выглядят хорошо. Я опасался, что они будут быстро уставать.

— У меня отборные ребята. Если понадобится, они до самого вечера смогут шагать без остановки. И это в доспехах и при оружии с грузом. Налегке и до утра не выдохнутся.

— До вечера, говорите? Ну давайте проверим, так ли это.

Сумерки настигли Дирта, когда он пробирался по бурелому. Ровный, полого поднимающийся склон холма много лет назад посетила какая-то изощренная беда, убившая все до единого дерева. Ни одного, даже самого мелкого, не пропустила. Трупы лесных великанов остались гнить, новые почему-то не появились. Странно, но даже трава здесь росла неохотно и далеко не везде. Чахлая, нездоровых оттенков, она к тому же будто пыталась спрятаться в тени отбрасываемой грудами трухи, обломками полусгнивших веток и стволов.

Что здесь приключилось, Дирт не знал, но сильно подозревал, что ветер тут ни при чем. А если и виноват, то действовал не в одиночку. Такалида — непростое место. Здесь всякое случается, в том числе и уму непостижимое. Так что он не очень-то забивал себе голову размышлениями на тему произошедшего в этом месте годы назад, а просто продолжал двигаться к вершине. Там, если глаза в полутьме не обманывают, темнеет ровная линия опушки соснового леса. Надо успеть добраться до темноты.

Дирт ни за какие блага мира не согласился бы ночевать в таком мрачном месте. Да и почти полное отсутствие растительности намекало, что здесь может сохраняться нечто, убившее деревья и не дающее вырастать новым. Очень маловероятно, что это нечто полезно для человека, а вот вредным может оказаться запросто.

Лэрд Далсер не так уж часто рассказывал о Такалиде, но слова о том, что здесь следует опасаться всего, а непонятного — в первую очередь, повторял не один десяток раз. И дурак бы запомнил, а причислить к дуракам Дирта язык не повернется.

Даже днем здесь было бы непросто двигаться, а уж в полумраке приходилось куда труднее. Дирт то и дело спотыкался, а один раз чуть ли не по колено провалился в коварную ямку, засыпанную трухой. Своего рода ловушка, сталкиваться с которыми до сей поры не доводилось. Похоже на остатки пня, вот только в нормальных местах пень сгнивает только тогда, когда от стволов следа не остается.

Это место точно ненормальное…

Дирт мог бы обойти этот склон стороной, но поперся по нему сознательно. Ведь несложно догадаться, что если в сумерках здесь так непросто приходится, то в темноте и подавно. Если преследователи продолжат путь ночью, велик шанс, что кто-то из них сломает ногу. А если пострадавших окажется двое или трое, положение отряда усложнится. Обремененный пострадавшими, он не сможет двигаться с прежней скоростью.

Дирт не собирался отрываться от спайдеров. У него другие цели. Но очень уж напрягает, что даже тяжесть доспехов и груза не слишком сказывается на скорости погони. Ему приходится прилагать немалые усилия, и все лишь ради того, чтобы выдерживать дистанцию. Ни на что другое не остается времени. Если есть шанс замедлить врагов — надо использовать.

Хотя насчет трех хромоногих он слишком уж размечтался. Тут хотя бы одному покалечиться. Но как ни мал шанс, надо им пользоваться. Иначе так и будут наступать на пятки, пока он не ослабеет от голода. Как назло, дичь будто сгинула, даже птицы встречались редко, и ни одну не удалось добыть. Дай Дирту время, уж рябчиков бы точно настрелял, но возможности задерживаться ради охоты у него не было.

Лес на опушке выглядел пугающе. Даже сгущающаяся тьма не помешала Дирту разглядеть нездорово кривые стволы и лысоватые кроны. Двигаться дальше в поисках нормальных деревьев? Ну уж нет. Отсюда он прекрасно может рассмотреть бурелом, а ведь тянется тот далеко. И темнота — не помеха, в случае если преследователи разведут костер. У них-то огниво точно есть. Так что можно будет оценить расстояние до места, где они устроили привал. Уж очень хочется знать, как далеко от них он сумел оторваться, ведь последние часы двигался с максимально возможной скоростью, временами переходя на бег.

Если враги успели добраться до бурелома, он их увидит. Если не станут разводить огонь, значит, решили двигаться в темноте. Тогда Дирт тоже не ляжет спать. Как ни трудно ночью в лесу, но придется продолжать бег. В своем железе и толстой коже спайдеры выдохнутся раньше его.

Мексарош, застыв изваянием из черного камня на границе тьмы и круга света, создаваемого противно чадящим костром, неотрывно смотрел в сторону невидимой во мраке вершины холма. В такой позе он стоял с того самого момента, когда отряд остановился, выбравшись к бурелому. То, что место это непростое, было очевидно даже полному идиоту, да и народ устал, потому приказ Патавилетти о привале на ночлег был воспринят со всеобщим одобрением.

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая