Пятая жертва - Никольская Наталья - Страница 20
- Предыдущая
- 20/28
- Следующая
– А если у тебя и отыщется какая-нибудь мизерная проблемка, ты легко справишься с ней сама. Могу тебе только сказать, что для таких женщин как ты, то есть женщин с резко выраженным симптомом независимости и организаторскими способностями, ничто так не вредно как длительное сексуальное воздержание. – в его темных глазах забегали озорные огоньки.
– Если иметь такого любовника как ты, то можно запросто лишиться организаторских способностей, а вкупе с ними и независимости, – иронично парировала Валандра. – Вообще-то неплохое хобби – слоняться по кафе… – намекнула она на воскресное времяпрепровождение Виталия.
– Согласен. Люблю наблюдать за людьми – профессиональный интерес, милочка. А у тебя разве люди не вызывают любопытства?
– Вызывают, и по роду службы, и вообще. Но что касается нынешнего момента, ничто не занимает меня так, как психология того маньяка, от руки которого погибла Трауберг. – она пристально взглянула на него. – У меня есть еще кое-какая информация…
– Что за информация? – оживился Виталий.
– Ты мне лучше скажи, скольким женщинам ты мозги запудрил?
– Не запудрил, а лишь слегка припудрил, – отозвался с юмором Виталий, – а где еще, по-твоему, я должен с прекрасным полом знакомиться? Есть у меня, конечно, психологини…
– Это что за штучки?
– Так я называю неоперившихся студенток факультета психологии, чей неустойчивый мозг и общая моральная неустойчивость провоцируют иногда меня на разного рода авантюры в духе Дон-Жуана…
– Хитер ты, братец, как я погляжу, – шутливый тон Валандры подействовала на Виталия возбуждающе: едва она успела закончить реплику, он обнял ее и попытался подмять под себя.
– Во мне проснулся маркиз де Сад, – захохотал он, преодолевая игривое сопротивление Валандры.
– Да подожди ты, – ей удалось сбросить его с себя, – успеем еще, давай лучше поговорим.
– Поговорим? – разочарованно протянул Виталий, – о чем же? О твоих шелковых трусиках?
– Хватит придуриваться. Мне действительно нужно кое-что обсудить с тобой…
– Что, например? Психические отклонения маньяка, который вместо того, чтобы бабам зубы заговаривать, а потом трахать их под приятную музыку, глаза им выкалывает и убивает?
– Представь себе!
– Я же тебе уже говорил, что может руководить этим калекой. Невроз навязчивых состояний. Для него – это его не дающая ему покоя, я бы сказал, нереализованная ситуация из прошлого, травма.
– Помнишь, мы говорили о знаке, который он вырезает ножом на коже своих жертв. Я видела снимки тех несчастных женщин… Так вот, надпись внутри яблока означает название города, столицы Киликии.
– Об этом ничего в газетах не сообщалось, – Виталий с недоумением пялился на Валентину.
– Тарс, родина апостола Павла, – продолжала Валандра, – что ты можешь по этому поводу сказать?
Она вперила в него цепкий взгляд.
– Дело пахнет керосином – вот что могу сказать… – усмехнулся он.
– А яснее выражаться можешь? – Валандра сгорала от нетерпения.
– Могу.
Виталий нацепил на лицо маску невозмутимого профессора психиатрии медицинского колледжа имени Альберта Энштейна и принялся объяснять:
– Так вот, в случае с Тарсусом я могу дать следующую разнарядку: Оно – бессознательное, этот сливной бачок для Эроса и Танатоса, понимаешь, о чем я говорю, бурлит и норовит прорвать заслон цензуры. Самые нескромные наши желания трансформируются и преображаются, и только в таком модифицированном, наштукатуренном виде подаются на блюдечке с голубой каемочкой нашему сознанию, этакому неженке! Нашему «Я» не позавидуешь, ведь в его функцию входит занудная дипломатия и вечное примиренчество. Оно (бессознательное) всегда не согласно с диктатом Сверх-»Я», которое в свою очередь пытается всячески подавлять Оно.
А наше «Я» мечется как сумасшедшее между Бессознательным и культурой, утрясая конфликты и сглаживая противоречия.
Действия маньяка направлены на определенных людей. В быту он может оказаться милым и интеллигентным человеком, добрым, отзывчивым… хорошим семьянином и так далее.
Он сдерживает свою агрессивность, подавляет, так сказать. Результатом же подавленных влечений является чувство вины. Совесть становится тем суровее и чувствительнее, чем больше человек воздерживается от агрессии против других. Но однажды крышку котла срывает, и тогда вся накопившаяся разрушительная энергия устремляется вовне.
В сумке, которую Вершинина оставила на столе, зазвонил сотовый.
– Будь другом, подай сумку, – попросила она Виталия.
Тот встал и, сверкая крепкими ягодицами, подошел к столу. Поднял сумку за ремешок и, вернувшись, плюхнулся на постель. Вершинина быстро достала телефон и, откинув крышку с микрофоном, произнесла:
– Да.
– Валентина, – она узнала голос Виктора, – ты где?
– Я пока что занята.
– Занята? – недоверчиво переспросил Ромашов, – мы же с тобой договорились.
– Да, я помню, – спокойно ответила она, – просто немного задержалась.
– Так мне ждать тебя?
– Жди, я скоро.
Она спрятала телефон.
– Что-то срочное? – полюбопытствовал Виталий.
– Не то, чтоб очень… Давай продолжим. О чем ты говорил?
– Ты сегодня не останешься?
– Нет, но некоторое время еще побуду.
В голосе Виталия звучала досада, и Валандра была благодарна ему за это.
– Агрессия, – продолжил Виталий свои рассуждения, – поначалу нацеленная на внешний мир, трансформируется в агрессию Сверх-»Я» против «Я». Религия – часть Сверх-»Я». Твой маньяк руководствуется импульсами Оно, преобразованными в религиозный императив Сверх-»Я».
Вот такое неутешительное превращение. Упорно вытесняемый им мотив, порожденный нереализованной энергией либидо, извратился до неузнаваемости, став религиозным фантомом.
– Ты можешь выражаться яснее?
– Твой маньяк, скорее всего, идентифицирует…
– Стой, поняла!
– Ты еще закричи: эврика! – усмехнулся Виталий. – Ты как хочешь, а я – в душ… Так ты знаешь, в каком направлении…
– Знаю, – не дала договорить ему Валандра. – иди, я тут немного понежусь, а потом по…
Виталий закрыл ей рот глубоким долгим поцелуем.
– Я скоро.
Он спрыгнул с дивана и направился в ванную.
«Чушь какая-то, не может он быть убийцей. Найти с женщиной общий язык – для него не проблема. А маньяк, он ведь тоже должен знать, как понравиться женщине… То, что он частенько проводит время в кафе, еще ни о чем не говорит… Да и как самец он – хоть куда! На кой ляд ему вся эта свистопляска с выкалыванием глаз? Нет, интуиция меня не обманывает. Иначе… иначе я бы не легла с ним в постель…
А тут еще Виктор на хвосте…».
Ее передернуло, едва она представила себе сцену объяснения с Ромашовым.
«Значит, маньяк персонифицирует себя с… апостолом Павлом. Только этого мне не хватало! Надо признаться, религиозные сюжеты – не мой конек. Надо почитать библию, все, что касается Павла. А вон как раз и она!»
Валандра поднялась с постели и подошла к книжному шкафу. Но прежде чем достать с полки библию в черном клеенчатом переплете, она сняла другую книгу, в глянцевой обложке.
Название гласило: «Фрейд, психоанализ и современная западная философия». Автор – доктор философских наук Валерий Лейбин. Вершинина уже сто раз пожалела о том, что не удосужилась как следует изучить Фрейда. Кое-какие его работы, конечно, она читала, но сейчас чувствовала нехватку знаний по психоанализу. Она открыла книгу наугад. Ее обостренное внимание тут же привлек один абзац, в котором резюмировалось то, о чем автор, очевидно, размышлял на протяжении многих страниц.
Вершинина прочла:
«… невротик – человек, психика которого находится во власти „вытесненного“ бессознательного. В этом случае конфликтные ситуации получают только видимость разрешения. В действительности же у невротика нарушаются логические связи между прошлым и настоящим, в результате чего незнание становится у него патогенным, вызывая сомнения, мучения и страдания, так как смысл происходящего и причины, породившие внутреннее беспокойство, ускользают из его сознания».
- Предыдущая
- 20/28
- Следующая
