Большая книга приключений. Мое лучшее лето (сборник) - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая

Арина подошла к парню лет семнадцати, который сидел, прислонившись к стволу дерева, и явно был погружён в приятную прострацию. Сидел себе, покуривал, никого не трогал. Арина вырвала у него из руки окурок, раскрошила его о шершавый ствол, а парню от всей души надавала звонких оплеух. Тот, не поднимаясь с земли, гневно раскричался. А его приятель тут же схватил Арину за плечо и даже размахнулся, чтобы её ударить. Ещё бы, прибегает тут какая-то, по физиономии лупит!

Арина тут же развернулась к нему и так сверкнула глазами, так жестко проговорила: «Убери руки», – что парень тут же осёкся и отпустил её.

Ну вот что было делать Вите Рындину в этой ситуации? Выходить на помощь? Тогда Балованцева узнает, что он за ней следил. А она очень обижается на такие вещи.

«Тем не менее всё!» – решил для себя Витя. Ещё что-то подобное, и он точно выйдет из своего укрытия, не посмотрит, обидится на то Балованцева или нет. А в мафию пусть она сама с собой играет…

А тем временем все взрослые ребята, а их было четверо, обступили Арину и принялись с жаром что-то доказывать. Та мотала головой, отказываясь слушать их аргументы. И даже, поднявшись на носочки, снова съездила по физиономии всё тому же персонажу.

– Да ну тебя на фиг! – жёстко сказала она ему же, махнула рукой и добавила: – Не хочешь по-хорошему, я придумала, как по-другому это остановить. Не обижайся.

И, растолкав ребят, не прощаясь, ушла прочь.

Витя «вёл» её до самого лагеря. Арина подошла к остывшему кострищу, села на корягу, задумалась. Витя, который специально сделал круг, очутился с другой стороны их маленького лагеря и изобразил, что выбрался из пещеры под вывернутыми корнями дерева.

– Ну, наконец-то ты пришла. Как дела? – спокойно, как будто бы ничего подозрительного он сейчас и не видел, спросил Витя у Арины.

– Нормально.

– А что случилось-то? Чего такая злая?

– Да так. Думаю… – ответила Арина, не глядя на Витю. – Проблемы… Да, семейные проблемы.

– И что ты собираешься… – начал Витя, но Арина не дала ему договорить.

– Честно! Дурацкие проблемы, которые не имеют ни к нашей мафии, ни к индейцам никакого отношения, – спокойно произнесла она. И уже совершенно по-другому продолжила: – Витя, очень есть хочется. Где наши? Я думала, вы здесь все уже собрались. Ты же сигнал слышал?

– Слышал.

– Ну… Вить, а давай снова сползаем к индейцам и… Знаешь что давай сделаем… Еду у них утащим!

– О-о… – удивился Витя.

Понятно. Раз Арина встала на тропу воровства, у неё теперь азарт проснулся. Семейные проблемы – вот она и деньги для семьи утащила. Ну, семья – это святое. Особенно для мафии, которую Балованцева так любит. Но ведь настоящие воры, которые потом в тюрьме сидят, тоже очень часто именно для семьи для своей воруют! Украл – в тюрьму, украл – в тюрьму…

Арина и тюрьма…

Свою мысль Витя додумать не успел – Арина его затормошила:

– Ну давай! Это же военная операция! Совсем не криминал никакой, Витя, не думай! Знаешь, индейцы, ну, настоящие, друг у друга лошадей воровали…

– Как цыгане, что ли? – усмехнулся Витя.

– Нет, правда! Целые табуны мустангов угоняли! – воскликнула Арина, и одна косичка у неё отвалилась. – Это даже считалось почётным.

– Да, но еду…

– Говорю же, в данном случае это не воровство, а проявление смекалки, доблести и умения пробираться в лагерь незаметными. Они от одного котелка еды, скажем честно, не обеднеют. И если понимают толк в индейских приоритетах, то, когда мы еду у них утащим, они будут на нас громко ругаться, но похвалят как достойных врагов и умелых разведчиков.

– Да мы уже сколько раз туда пробирались. Они нас обхвалились, наверно. Даже штаны мы им вместо флага повесили, – не сдавался Витя. – Кстати, флаг-то у меня. Куда его деть? Давай закинем куда-нибудь, на фиг?

– Ты что! Вот этого как раз нельзя делать! Дай-ка мне его сюда! – настал черёд возмутиться Арине. – Это же флаг другого государства. Его надо уважать. Зачем, не знаю, но надо. Давай мы его аккуратно скатаем и привяжем на верхушку самой главной их палатки. Пусть ищут. Сейчас вот, когда пойдём еду воровать, и подкинем флаг им.

– Нет, – твёрдо сказал Витя. – Мы не пойдём еду воровать.

Арина посмотрела на него с уважением. Ей всегда было приятно наблюдать чужую верность своим принципам.

– Еда у нас и у самих есть, – продолжал Витя. – Пойдём к укрытию.

– Так готовить надо, а там уже всё есть… – пробормотала Арина, направляясь всё же к пещере.

– Ничего. Вот кончатся у нас припасы, тогда посмотрим. А сейчас колбасу там у нас надо найти. Ещё хлеб есть, консервы…

Витя хотел добавить, что именно благодаря Арине индейцы как раз и обеднеют – денег-то на еду у них больше нет, а она последнюю пищу хочет из-под носа у них утащить. Но не стал: Балованцева шла за ним такая примерная, послушная. Шла и на ходу переплетала свои косы. И вскоре они снова стали длинными, ровными, а не такими, как только что были, – щетинистыми ёршиками с привязанными к ним перекрученными верёвками.

Вместе с аккуратностью индейской причёски к Балованцевой вернулась её обычная уверенность. И теперь уже упрекать её было поздно.

– Ну, Витя, дай-ка мне поесть! Ваш вождь очень голодный! – скомандовала Арина, располагаясь в пещерке.

И только Витя разложил продукты, которых в самом деле оказалось не так уж и мало, только Арина вгрызлась в копчёную колбаску, как сверху к пещере спрыгнул пан Теодор и сообщил:

– Мыльченко в плен взяли!

Наступил вечер. Пленника, который своими рассказами вскружил головы даже видавшим виды индейцам, устали слушать уже все. А Антошка, не смущаясь, гнал всё, что он когда-либо слышал и сам успел придумать из индейской жизни. С упоением он вещал о том, как нужно правильно взывать к Великому и Таинственному, то есть к индейскому богу. Вещал про Великого и Таинственного, а также про Леса Вечной Охоты, куда отправляются души погибших воинов, как рассказала ему Арина, когда они на полянке возле своего костра готовились принимать Витю Рындина в мафию.

Один раз он даже очень убедительно впал в транс, долго раскачивался, бормотал, закатывал глаза, выл. Пришлось его даже от дерева отвязать, чего общающийся с Неведомым пленник, кажется, вовсе и не заметил.

Когда же он повалился на траву и из транса вышел, то, усевшись поудобнее, обступившим его маленьким индейцам провозгласил следующее:

– Бойтесь! Бойтесь и берегитесь! Воины-невидимки нашего племени вокруг вас. Их глаза уже повсюду. Ни один ваш шаг не укроется от их взглядов…

Ребята в перьях и кожаных украшениях, как-то вдруг почувствовав себя неуютно, поёжились, оглянулись по сторонам… Но больше маленький колдун ничего такого не говорил. Потом он как-то совсем по-домашнему сознался в том, что именно он заменил флаг на подштанники, признался, что зашвырнул луки и стрелы Молодых Волков на высокие ветки (хотя вообще-то они это втроем с Ариной и Федей сделали).

Так что к вечеру Антошка стал в лагере уже как бы своим. Тем не менее, когда его определили на ночёвку, к нему в палатку – караулить пленника – набилось пять человек мальчишек. А один, которого через несколько часов должны были сменить, остался на посту возле входа в палатку. В руках у него был длинный шест, которым можно было сражаться не хуже боевого копья. Это на случай, если воины-невидимки, которыми стращал Молодых Волков пленник, приползут выкрадывать своего брата.

За всеми этими приготовлениями следила мафия, которой снова удалось миновать даже и усиленные индейские посты и пробраться в лагерь. Следили за происходящим издалека, из-под кустика. Увидели, как Антошку накормили, как сводили до туалета и как запихнули в многолюдную палатку, которая, пока вся индейская орава там размещалась, ходила ходуном. К самой палатке пробраться было уже совершенно невозможно.

Наконец Молодые Волки улеглись спать, а взрослые собрались вокруг костра. Все вожди были в сборе. И все индейцы, кроме тех, что несли дозор. Кто-то затянул песню, гулко забил барабан, притопывая и выкрикивая что-то короткое и резкое, один за другим на площадке перед огнём закружились воины-индейцы.

• Предыдущая
• 46/82
• Следующая