Миньон (СИ) - Raavasta . "Raavasta" - Страница 57

  Я в последний раз посмотрел на тело шамана и невольно зацепился взглядом за широкие увесистые кусочки металла, оставшиеся на тонких обгоревших пальцах. Несмотря на сильное пламя, медные кольца совершенно не пострадали. Они раскалились докрасна, а на их поверхности проступили кривые белые руны, смысл которых, даже я - баатезу, не смог уловить так сразу. Подумав еще минутку и тихо хмыкнув, я опустился на одно колено и начал аккуратно, но максимально шустро снимать приметную бижутерию с покойного владельца. Искренне надеюсь, что надписи "Собственность Гортхауэра!" ни на одном из этих колечек впоследствии не обнаружится.

  Битва за Старую Крепость завершилось примерно в течение часа после моей победы в схватке с Греншахом. Хобгоблины, лишившись своего высшего руководства, и не сумев удержаться на стенах, поспешно отступили в главную цитадель, но и там не смогли как следует закрепиться. Одна за другой сработали все мои тактические задумки, и когда огры главной группы уже штурмовали внутренние ворота Замка с востока, с западной стороны через распахнутые створы во двор вливался серый шевелящийся поток, состоящий из крысюков. Тех сил, которые мертвый вождь бросил для удержания атаки с данного направления, оказалось совершенно недостаточно, и те хобгоблины и варги, кого не сразили мечи и стрелы гноллов, буквально исчезли под живой лавиной из голохвостых грызунов. К тому же, численность гарнизона оказалось на порядок меньше, чем я ожидал, планируя подачу "Рагу". Видимо, после смерти Урбрака между Клыками и Черепами в очередной раз прошли небольшие "трения", заметно облегчившие задачу моим ребятам. Диверсанты Сворка, проникшие в Крепость через подземные залы, тоже внесли свою лепту, и к обеду вся Фугакудзивара была окончательно в наших руках.

  Один из крысиных колдунов, получивших в новой формирующейся армии Империи роль полевых медиков, наскоро подлатал мои самые неприятные царапины и ожоги, после чего мне пришлось отправиться внутрь главного комплекса укреплений, получив от Сворка долгожданное известие. Спускаясь вприпрыжку по широким лестницам замка, местами переделанным прежними хозяевами под собственные нужды, я не без удовольствия прислушивался к деловитой суете моих солдат, доносящейся отовсюду. Гноллы и крысы прочесывали Фугакудзивару сверху донизу, заглядывая в каждое помещение и тщательно изучая каждую башню. Огры, разбившись тройками, расположились в наиболее важных местах, патрулировали внешние стены, охраняли обнаруженные склады и запертых по подвалам пленников. Последних, кстати, в особенности женщин, детенышей и рабов набралось изрядно, не меньше трех с половиной тысяч. Бывшие пленники Клыкастых Черепов пока еще не знали о привалившем им счастье, однако и мне торопиться, чтобы порадовать их, было покамест некогда. К тому же, Бураку на сегодняшний день не сможет вместить в себя больше сотни-другой поселенцев, а значит, надо что-то думать. Плюсом к этой проблеме, шел также тот факт, что в кузнях и мастерские Клыкастых, которые достались нам вместе с замком, нужны были рабочие руки. В общем, буду думать, причем, постараюсь головой.

  В тюремном каземате крепости, расположенном отдельно от помещений, где содержались рабы, стояла тяжелая затхлая атмосфера, годы не знавшая свежего порыва ветра, и пахло, по меркам обитателей Бездны, просто великолепно. Туда-сюда активно сновали крысюки, а их капитан в компании четырех воинов с грубыми носилками и еще одного хвостатого собрата поджидал меня у дальней открытой камеры.

  - Он жив? - перешел я к делу без всяких прелюдий.

  - Да, - ответил мне Сворк. - Он жив, но ему серьезно досталось. Это Зейт, он - лекарь, наш старейший и лучший лекарь, - капитан поспешно указал на своего спутника.

  Высокий, по меркам своего народа, крысюк, почти не уступавший в этом Сворку, имел черный мех, в котором уже отчетливо были заметны седые волоски. А это значит, что дохтур и вправду был стар. Лет десять, а может и все двенадцать. Еще примечателен был посох, на который колдун опирался. В деревяшке, выточенной из какого-то кривого корня и покрытой зеленой росписью, отчетливо чувствовалась магия. Подобные "игрушки" даже у более развитых народов Проклятых Земель встречались нечасто. Среди тех же шаманов и диких магов, которых перетравил своей магией мэтр Санада в старом форпосте дорожной стражи, только у трех-четырех было с собой нечто подобное. Однако данная штука точно была не из этих трофеев, их огр-маг забрал для своих исследований, но я выпросил "на нужды армии" возврат хотя бы "того, что останется".

  - Док, - я обернулся к Зейту и скорчил скорбную мину. - Только скажите мне сразу и без утайки! Его печень и почки еще можно вырезать для последующей пересадки? Он обещал их мне. Честно-честно!

  Седой крысюк, которого мое заявление явно огорошило поначалу, пару раз подслеповато сморгнул, но быстро взял себя в лапы.

  - Боюсь, мне придется вас огорчить, младший хозяин, - говорил Зейт на общем наречии, причем довольно складно. Это определенно заслуживало внимания, поскольку лекарь не принадлежал к числу тех, кого, например как Сворка, пропустили через ментальную трансфигурацию мэтра Санады. - Внутренние органы человека, включая те, которые вас интересуют, серьезно пострадали. Но я уверен, что со временем мне удастся излечить эти травмы. А вот уже после этого, когда его тело полностью восстановится, можно будет без особого труда изъять...

  - Благодарю тебя, Зейт, на этом достаточно, можешь больше не продолжать, - я поспешил прервать крысюка, который, похоже, воспринял мою шутку слишком буквально.

  - Как пожелаете, младший хозяин, - отозвался лекарь.

  При этом легкая насмешка, проскользнувшая на самой грани, и блеск в бусинках-глазках заклинателя подсказали мне, что с предыдущим выводом я серьезно ошибся. Чувство юмора у Зейта все-таки имелось, но, надо полагать, как и у всякого хорошего медика было оно довольно специфическим.

  - Учти, Зейт, если все будет так, как ты обещаешь - получишь от меня именную печеньку. Если же нет - не обижайся потом... Он в сознании?

  - Да, он может говорить, - кивнул мне Сворк. - Мы уже хотели забрать его, чтобы...

  - Обождите немного, перекинусь с ним парой слов.

  И оставив крысюков снаружи, я прошел в камеру, где хобгоблины держали Стэна.

  В маленьком помещении, где едва помещался лишь узкий лежак, стояла кромешная тьма. Я без боязни зажег крохотный огонек и подвесил его над постелью, а поскольку резервы мои пока еще даже близко не восстановились, можно было не опасаться, что самодельный светильник внезапно рванет.

  Стэн представлял собой довольно грустное зрелище. Лицо парня представляло собой один сплошной кровоподтек, а все тело покрывали множественные повязки. И хотя наложены они были явно мастерски, само их количество откровенно пугало. Но грудь человека периодически вздымалась, дыхание было довольно ровным, и не верить словам Зейта у меня оснований не было.

  - Эх, какой был парень, какой был парень! - сложив руки на груди, заголосил я на манер кладбищенской плакальщицы.

  Левая половина лица у Стэна была скрыта под компрессом из корпии, но правое веко дрогнуло, и открывшийся синий глаз уставился на меня. А я продолжил делать вид, что ничего не заметил.

  - Ну, что за вселенская несправедливость?! В такое время и таких великих людей теряем! - громко всхлипнуть и пустить слезу мне удалось без труда. - Вечная слава! Как героя тебя похороним! И панихиду проведем по-королевски! Заодно, кстати, там и тушку эту употребим, в обжаренном виде под кисло-сладким соусом, - печально вздохнув еще раз, я покосился на Стэна и заглянул ему прямо в глаз, добавив. - Не пропадать же мясцу-то, а?

  Раненный хрипло кашлянул, а на его запекшихся губах появилась тень улыбки.

  - Вы страшное существо, сударь Шванк, - прошептал Стэн едва различимо.