Миньон (СИ) - Raavasta . "Raavasta" - Страница 55

  С силой оттолкнувшись от серой каменной поверхности, я взмыл в мутноватую синеву и, издав гордый клич японских камикадзе, спикировал вниз на врагов.

  * * *

  - Banzai!!!

  Вопль крылатого существа, от которого отчетливо несло демонической магией, расколол небо над головой у Греншаха. Почувствовать присутствие кого-то из племени баатезу, кто, вероятно, и руководил всем нападением, верховный шаман сумел сразу, но демон умело скрывал свое присутствие, не позволяя определить своего точного местоположения. Так, во всяком случае, вождю Клыкастых Черепов поначалу казалось. Ровно, до того, как он увидел, кто же в действительности был его незримым оппонентом в этом сражении.

  К немалому изумлению вождя и его ближайших помощников, баатезу, столь отчаянно атаковавший их, по всем внешним признакам и внутренним ощущениям самого шамана не превосходил даже обычных черных абишаи, известных верховному заклинателю Клыкастых Черепов. И хотя демон выглядел крупнее спинагона, на которого и походил больше всего, а также был облачен в пластинчатую броню и вооружен длинным мечом, поверить в то, что это и есть, как минимум, одни из предводителей войска, осадившего Крепость, было довольно-таки затруднительно. Впрочем, крылатое создание Баатора, а то, что перед ним действительно представитель именно этого демонического плана, а не какое-то порождение Бездны, Греншах понял сразу, очень быстро потрудилось над тем, чтобы развеять всякие сомнения вождя-шамана относительно своих возможностей и общей роли в происходящих событиях.

  Сливаясь с боевым кличем демона по группе шаманов, стоявших на верхней площадке надвратного укрепления, ударило мощным акустическим заклятьем. Несколько солдат, сопровождавших Греншаха и остальных, тут же попадали на камни, истошно воя, срывая шлемы и хватаясь руками за уши. Между пальцев у пострадавших хобгоблинов сочились кровавые капли, разорванные барабанные перепонки вывели этих солдат из боя, вероятно, уже до конца сражения. Кое-кто из учеников Греншаха тоже оказался не готов к подобной атаке, но выработавшаяся с годами устойчивость к вредоносному воздействию магии и элементарные защитные наговоры, наложенные на себя каждым колдуном еще в самом начале штурма, заметно снизили эффект от "ударного вопля", лишь временно оглушив двоих заклинателей. Сам вождь-шаман лишь на мгновение болезненно сморщился, а на одном из медных колец, во множестве покрывавших пальцы хобгоблина, ярко вспыхнула золотистым светом "искажающая" руна. Еще один из подручных вождя успел вскинуть посох, оградивший его за пару мгновений до атаки "крика" прозрачной перламутровой полусферой. Чтобы справиться с чарами демона этого простейшего защитного заклятья оказалось более чем достаточно, и ученик шамана, воодушевленный своим успехом, тут же нанес ответный удар. "Кулак" из раскаленного ветра и жидкого огня сорвался с конца черного посоха и, набирая стремительно скорость, метнулся навстречу уже почти приземлившемуся баатезу, мощно ударив того в грудь и лицо. Над внутренними воротами Замка расцвел ослепительно яркий взрыв.

  Крылатая фигура, вынырнувшая из эпицентра крохотного рукотворного солнца, стала для молодого шамана хобгоблинов полнейшей неожиданностью. Чуть изогнутое лезвие меча сверкнуло в горячем воздухе, окутавшись багровыми всполохами рубинового пламени, и одним плавным движением срубило сначала вычурное навершие посоха, а затем и голову незадачливому колдуну. Наблюдавший за этим Греншах лишь досадливо хмыкнул. Дарах, его убитый демоном ученик, всегда отличался незаурядной магической силой и ловкостью в ее применении, но никогда не блистал умом. Пытаться остановить баатезу огненным заклинанием - большей глупости и помыслить было нельзя. К тому же, доспехи и оружие спинагона-переростка были совсем не простым железом. Вероятно, они превосходили даже ту броню и мечи, которыми щеголяли огры, лезущие сейчас на стены Замка.

  С посоха вождя в сторону баатезу сорвалась ветвистая молния, и знаки, вспыхнувшие на пластинах его защитного облачения, развеявшие и втянувшие в себя без остатка всю силу разрушительного, но примитивного заклятья, подтвердили догадку Греншаха. Сам демон, отскочив резко в сторону, хлестнул своим гибким хвостом в направлении двух других учеников, уже почти окончательно пришедших в себя и поднимавшихся на ноги. Росчерки длинных зазубренных игл не укрылись от глаз вождя-шамана. Череда из приглушенных хлопков, похожих на разрывы праздничных фейерверков, раздалась спустя еще секунду, и тут же сменилась воплями пострадавших шаманов. Несколько этих игл, полетевших в его направлении, Греншах сбил еще в пути мощным порывом ветра, шевельнув пальцами левой руки. Баатезу к этому моменту уже снова сменил позицию так, чтобы между ним и вождем оказались бы те самые раненные ученики.

  - Значит, все-таки "спинагон"? - криво усмехнулся хобгоблин, понимая, что прошло всего три десятка мгновений, а на всей площадке барбакана, кроме него самого, не осталось ни одного бойца, способного продолжить схватку с вертким демоном.

  - Ну, в основе, так сказать, - задорный тон и звонкий голос баатезу слегка не сочетались с его нынешним обликом.

  Покрытый брызгами крови и копотью, с опаленной местами мордой и почерневшими крыльями противник Греншаха смотрелся сейчас довольно солидно, вполне походя под определение демона-воителя, столь любимого сюжетом множества хобгоблинских сказок.

  - Прежде, чем мы продолжим, у меня есть к тебе вопрос, баатезу, - кольца на пальцах шамана-вождя "зажигались" одно за другим, но для того, чтобы подготовить их все, требовалось время. Его-то Греншах и пытался сейчас потянуть. - Ты видел смерть моего брата Урбрака, прежнего вождя Клыкастых Черепов? Как он погиб?

  - Он пал в бою, - серьезно и даже как-то уважительно ответил на это демон. - Его смерть была достойной и легкой.

  - Благодарю, это все, что мне хотелось узнать...

  Еще на слове "хотелось", посох Греншаха метнулся вперед, описывая "петлю", и целая гроздь из серых камней, покрывавших площадку, сорвалась со своих мест, устремившись в сторону спинагона. Одновременно с этим всю левую руку шамана окутало густое облако чернильного цвета. Подчиняясь воле волшебника, липкая клубящаяся хмарь вытянулась бесформенным щупальцем в сторону врага, пытаясь опутать его собой, и всякая живая плоть, что оказывалось на пути у этого облака, включая раненых учеников-шаманов, на глазах начинала гнить и разлагаться.

  * * *

  На этот раз вкладываться целиком в один-единственный удар я не рискнул. События в недавней битве отчетливо показали мне, что враги, грамотно подкованные в чародейском искусстве, с моим микро-инферно вполне способны справиться. К тому же из допросов раненых, угодивших к нам в плен после боя, я узнал, что имел дел лишь с двумя старшими учениками верховного шамана, а нынче мне, похоже, предстояло схлестнуться на встречных курсах с самим "сенсеем", а, заодно, и с несколькими его воспитанниками поплоше. Пылая желанием доказать, что мое "кун-фу" не только круче, но еще и умнее, я для начала вместо красивых визуальных спецэффектов пустил в дело разученный мною "назгульский вопль". Надо же было его, в конце концов, хоть как-то использовать! И результат превзошел все мои ожидания.

  Правда, потом мне от подлянки Судьбы, в лице одного из шаманов, практически сразу прилетел жгучий привет. Видимо, чтобы не расслаблялся. Оно и правильно. Но, в целом, мне повезло. Доспехи работы мэтра Санады и природная устойчивость всего моего вида к высоким температурам сумели уменьшить воздействие вражеской магии до приемлемых величин. Впрочем, уже после взрыва края кожистых складок на крыльях, скулы и ноздри на конце моей вытянутой морды продолжили пульсировать тягучей ноющей болью. Что ж, вот и будет пока мне хорошее напоминание - не играть лишний раз в камикадзе без особой на то причины.