Мой «Современник» - Иванова Людмила Ивановна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/47
• Следующая

Люся Крылова, очаровательная Белоснежка, своего маленького сына положила спать на диван в кабинете Ефремова и бегала его кормить. Сторожила ребенка секретарша Раиса Викторовна. К утру Люся еле стояла на ногах и один раз даже потеряла сознание. Но премьера состоялась 30-го в десять утра!

Молодые актеры с упоением играли гномов. Ромашку играла Галина Соколова, а Кактуса – Владимир Паулус (он же играл короля-отца в «Голом короле», старика-волшебника в «Третьем желании» и страшного хулигана в «Двух цветах» – совершенно разные характерные роли). Королеву играла Ольга Станицына. Люся Крылова была сказочно прекрасна: миниатюрная, в голубом бархатном лифе и кисейной белой юбке. Запоминающаяся музыка Колмановского и великолепное оформление Мессерера: я вспоминаю огоньки светлячков в темноте и ускоренную запись их голосов: «Скоро рассвет, скоро рассвет!», а потом – огромный розовый колокольчик, освещенный в глубине леса.

В своем спектакле «Муха-Цокотуха» я, уж простите, позаимствовала идею светлячков. Только у меня они (это маленькие девочки) выскакивают на сцену, играют, танцуют, а потом убегают, испугавшись Паука. Я сделала эту сцену под впечатлением от спектакля «Белоснежка и семь гномов», на котором воспитано не одно поколение зрителей.

В шестидесятые годы мы все зачитывались Хемингуэем. Моей любимой книгой была «По ком звонит колокол». К нам приехал режиссер Гига Лордкипанидзе из Грузии, ветеран, инвалид Великой Отечественной войны, умный, веселый человек, так же, как и мы, одержимый театром. Он предложил нам поставить антифашистский спектакль «Пятая колонна».

Я могу сказать, что этот спектакль в ряду моих самых любимых. Филиппа, главного героя, играл Олег Ефремов. Это был один из его замечательных положительных героев – умный, честный, борющийся с фашистами. Прекрасную работу сделала Нина Дорошина – Аниту, марокканку, безответно любящую Филиппа, страстно, до самозабвения – как умела любить на сцене Дорошина. Девушку, в которую был влюблен главный герой, американскую журналистку, играла Татьяна Лаврова. Кваша играл соратника Филиппа – жесткого, аскетичного человека. Я играла небольшую роль испанки Петры.

Гига Лордкипанизде был прекрасным рассказчиком, а мы любили его слушать. Почему-то до сих пор я помню его лицо, его юмор. После спектакля мы обычно собирались у Галины Волчек в коммуналке, где она снимала комнату, и ели пятикопеечные котлеты. Гига рассказывал нам о войне, играл на пианино и пел, при этом отстегивал свою деревянную ногу и ставил ее в угол (конечно, к тому моменту все мы были уже под градусом). Мы пели Окуджаву: «Наденьку», «Апрель», «По Смоленской дороге», «Синий троллейбус».

На спектакле «Пятая колонна» произошел такой случай. Была перестановка в полной темноте, естественно, делать ее надо было очень быстро. Ефремов, который играл Филиппа, переходил в темноте с одного конца сцены на другой, оступился и упал в зрительный зал, на сидевшую в первом ряду даму. Он выругался, а дама быстро и ласково подняла его обратно на сцену. Потом выяснилось, что у нее был сломан палец, пришлось даже накладывать гипс. Рогволд Суховерко утверждал, что дама была из Министерства культуры.

Дальше была целая эпоха Володинской драматургии – спектакли «Старшая сестра» и «Назначение», а позже – «С любимыми не расставайтесь». В газетах того времени печатали разные статьи о Володине – как похвалы, так и критику. Писали, что у него ущербные герои с неудавшимися судьбами, но мне кажется, в наших спектаклях были люди сильные, сумевшие победить трудные обстоятельства жизни, с богатым внутренним миром. Это и Тамара, и Ильин, и Катя в «Пяти вечерах», Надя в «Старшей сестре» и Лямин в «Назначении». Самые простые, обычные люди – но такие многогранные, глубокие. Володин любил людей – вот что главное!

«Старшую сестру» ставил Борис Львов-Анохин, режиссер Театра Советской Армии. В то время люди бегали на спектакли трех режиссеров: Ефремова, Эфроса и Львова-Анохина. Он ставил красивые, современные спектакли, любил наш театр, это он, как я уже говорила, написал статью «Современник о современниках».

Я играла маленькую роль – Колдунью. Премьерный показ спектакля состоялся в Тбилиси, где мы были на гастролях, и вскоре Донара Канделаки опубликовала статью об исполнителях небольших ролей: Галине Соколовой, сыгравшей жену Кирилла Шуру и о моей Колдунье. Донара писала, что обе эти роли стали событием.

В спектакле звучала музыка Моцарта, соль-минорная симфония, на задник поместили рисунок Пикассо. Вообще весь спектакль был необыкновенно одухотворенным. Роль старшей сестры, Нади, – еще одна превосходная работа Лилии Толмачевой. Я приходила заранее, хотя играла во втором акте, и, стоя в конце зала, слушала, как она читает Белинского «Любите ли вы театр?». Позже эту роль стала играть Татьяна Лаврова.

Я не знаю, как точнее сказать, но Толмачева высекала из меня искры, я волновалась, душа моя трепетала. Когда я, по сценарию, входила к ней после того, как побывала на ее спектакле и, захлебываясь слезами, говорила: «Надя, я вчера была в театре! Как ты говорила: „Доброе слово и кошке приятно!“» – она поворачивала голову, и я не могу передать ее взгляд, но она абсолютно понимала меня. Мы эту сцену играли вместе: моя Колдунья – смешная, нелепая девушка с длинными белыми волосами и хрупкая, взволнованная Надя-Толмачева.

Если кто-то помнит картину «Большой вальс», а в ней – жену Штрауса Польди, как она просила любовницу своего мужа заботиться о нем, понимая, что он уходит от нее, – вот так же играла Галя Соколова, принося билеты в театр своему мужу, которого она застала у младшей сестры, Лиды. Ее очень удачно сыграла Алла Покровская. Кирилла играл Игорь Кваша.

Ефремов – дядя, и я как сейчас помню его лицо: он показывал ограниченного, упертого старика, но и теплого, заботливого. Как менялось его лицо, он весь выглядел несчастным, когда признавался, что деньги, которые племянницы давали ему, он копил, чтобы вернуть им же. Может быть, такого прочтения роли Володин и не предполагал.

Ефремов всегда расширял образ, над которым работал, и делал его человечнее.

Этот спектакль был опять о самых простых, обыкновенных людях, в душе которых таится огромное богатство.

«Назначение» – это не только судьба героя, который приходит на руководящий пост вместо бюрократа. В то время такое было возможно, мы надеялись, что теперь так и будет: это человек новой формации, живущий интересами государства. Главную роль, Лямина, играл Ефремов. Это было его представление, его мечта об идеальном руководителе. Позже эту роль играл Анатолий Адоскин.

Новый образ женщины: не подходящая под мерки советского времени Нюта, с непростой биографией, от которой приходят в ужас родители Лямина. Кстати, Нюту играла Нина Дорошина – совершенно бесподобно. Она играла земную, чувственную женщину, безоглядно, самоотверженно умеющую любить.

Интересные актерские работы показали Галина Волчек и Игорь Кваша (родители Лямина). Потом и я сыграла мать Лямина.

Декорации к спектаклю были придуманы художником Борисом Мессерером как постоянно трансформирующиеся. Большая люстра при перемене декорации разъезжалась на много плафонов, огромный стол превращался в несколько письменных столов, которые ездили по сцене, дверь становилась большим столом кабинета начальника, и все это мгновенно перемещалось по сцене без единой задержки. Техническим воплощением проекта руководил Михаил Кунин. Режиссер «Назначения», несомненно гражданского спектакля, – Олег Ефремов.

Мы старались развивать эту тему в каждой постановке. Вообще слово «гражданственность» было на первом месте в нашем лексиконе, кто-то подсчитал. На втором месте – слово «говно».

Позже, когда театр окреп и прославился, а не тогда, когда мы висели на волоске – закроют или нет, Ефремов мог, выпив на банкете, сказать какому-нибудь начальнику это второе слово, причем говорил страстно, искренне, глядя в глаза. Мы боялись, что его просто заберут, но ему это как-то сходило с рук. Наверное, потому что другие начальники с удовольствием слушали, как одного из них так назвали.

• Предыдущая
• 17/47
• Следующая