«Америкашки» - Ру Гийом - Страница 11
- Предыдущая
- 11/38
- Следующая
– Нет.
– Это нью-йоркская газета. Немного похожая на "Минют".
Дебур удивился, встретив американца, так хорошо информированного о том, что читают французы.
Солнце потоком врывалось в кабинет Рея. Дебур завидовал ему, так как Рей казался нечувствительным к жаре, а он был весь в поту. В посольстве так редко нуждались в кондиционере, что, как только его включали, он ломался.
– Насколько я знаю, – продолжал Рей, – он с тех пор ничего больше не публиковал, но эти статьи стоили ему репутации "прогрессивного" писателя, которая у него еще остается. Время от времени в каком-нибудь иллюстрированном журнале можно увидеть его имя рядом с именем Бэлдвина, как одного из чернокожих писателей американской колонии Парижа. Однако, вы знаете, люди, которые пишут эти статьи, редко читают книги...
Рей подстригся, попросил прогладить свой пиджак, а складка на брюках у него была такой же безупречной, как у Дункана. Однако его походка и огонек в глазах оставались хищными. Неприрученными.
– Это очень интересный случай, – вкрадчиво сказал Дебур.
Рей был очень ему нужен, но он не хотел, чтобы это было заметно. При его посредничестве он мог более незаметно, а значит, более эффективно собрать сведения об американской колонии. Однако он с недоверием относился к американцам, так же, как и Леже. Он, конечно, ни в коей мере не считал, что они отнимают у него это дело, в котором его безошибочный инстинкт видел по меньшей мере ту самую нашивку, которая отделяла его от Леже.
Рей продолжал говорить:
– На первый взгляд, ничто не оправдывает нашего вмешательства и того, чтобы мы параллельно вели расследование, исключая срочную просьбу с вашей стороны. Как обычно, наши досье в вашем распоряжении. Так что не стесняйтесь обращаться к нам, если вам понадобится наша помощь или сведения, которые наши компетентные службы могли бы вам предоставить.
"В том, чтобы отплатить им любезностью, Дункан мог бы быть доволен: нельзя было сделать лучше", – подумал Рей.
Дебур поспешил схватить руку помощи, которую он ему протягивал:
– Кроме ваших досье, нам нужно все знать о жертве и об ее муже, или о других людях из их окружения... Господин Мэнни Шварц, например...
– Значит, вы хотите, чтобы мы вели параллельное расследование? – спросил Рей, соблазненный идеей чем-то занять месяц в Париже.
– Не совсем так, – поспешил сказать Дебур. – Нам было бы достаточно одних ваших сведений. Я ни за что не хотел бы злоупотреблять вашим временем, которое, я думаю, весьма загружено...
– Нет.
– Извините?
– Оно не загружено, – уточнил Рей. – Если я правильно понял, то вас интересует сеть наших осведомителей в американской колонии.
Дебур не привык к такой откровенности. Он растерянно улыбнулся.
– Их сотрудничество действительно могло бы быть нам очень полезным...
– Считайте, что отныне оно у вас есть.
Рею, как многим иностранцам, доставляло удовольствие манерно говорить по-французски, что вовсе не вязалось с его личностью. Однако он любил играть роль.
Он вытянул под письменным столом ноги и поудобнее устроился на сиденье:
– О'кей! Я вас слушаю. Какие конкретно сведения вы хотите получить?
Дебур был очень доволен, выходя из посольства. Если Рей сдержит слово, то самое позднее через сорок восемь часов он начнет получать "сведения". Вскоре он узнает о жизни Дженни, Гордона и других то, чего они сами никогда не знали или уже забыли. Как взломщик, он проникнет в их интимный мир. Подобно платонически влюбленному, и иногда даже интенсивнее, полицейский поддерживает со своей добычей связь, о которой та и не подозревает. Скажи мне, как ты живешь, и я узнаю, как тебя поймать.
Какой-то молодой человек с длинными волосами, в лохмотьях, с глуповатой улыбкой, приблизился к нему. Насколько он понял, тот просил его подписать петицию. В нескольких шагах группа людей держала транспарант, на котором можно было прочесть:
"Мы полноценные граждане, а не прислуга. Мы требуем, чтобы нас пропустили в посольство через главный вход. А не через служебный".
Вероятно, из соображений безопасности, но главным образом, чтобы избежать почти постоянного скопления хиппи перед главным входом, их теперь подвели ко второй двери, расположенной на улице Буасси д'Англа. Лишь служащие и несколько избранных, которые были посвящены в комбинацию цифр, позволяющую открыть дверь, могли отныне проходить в посольство через главный вход, на авеню Габриэль.
– Эта дискриминационная мера совершенно неконституционна, – заявил молодой хиппи со спокойной и непоколебимой убежденностью. У него был вид человека, знающего Конституцию так же хорошо, как свою Библию.
Дебур вежливо уклонился от подписания и вышел.
Из своего окна Рей видел, как Дебур уходит, делая вид, что не понимает того, о чем продолжает ему говорить увязавшийся за ним хиппи. Затем Рей сел на место и набрал номер телефона.
– Господина Корнелла, пожалуйста... Его нет? Да, пусть он, как только вернется, позвонит в "Трансуорлд Энтерпрайзис"... Он знает наш номер.
Появилась Симона, неся стопку досье, которую она с недовольным видом положила на стол Рея.
– Таких досье в подвале тысячи, и большинство из них никогда не понадобятся!
Она вытащила из ящика стола щетку и стала энергично очищать от пыли красивое бледно-голубое платье.
– Ты знаешь Уильяма Корнелла? – спросил ее Рей.
– Очень хорошо. Дункан часто прибегал к его услугам.
– Я прочел в его досье, что он миллиардер. Почему же тогда он работает осведомителем? Это его забавляет?
– Кажется, между 1965 и 1968 годами он совершил несколько подозрительных сделок...
– Судя по толщине досье, он должен был их совершить немало.
– Формальных доказательств никогда не было, однако перед тем, как заполнить анкету, ему предложили замять это дело в обмен на...
– Я понимаю, – прервал он ее. – Это были темные дела.
Внезапно Рей посмотрел на нее восхищенным взглядом.
– Как это ты делаешь, чтобы всегда быть такой осведомленной? Не скажешь же ты, что прочла все его досье? В нем больше трехсот страниц!
– Я это сделала, – ответила она, пожимая плечами с гордостью прилежной ученицы. – Этот человек меня интересует. Ты увидишь, у него глупо удивленное лицо, даже при виде дождя. Однако он внушает мне страх.
– Почему?
– Надо быть настоящим дьяволом, чтобы находить довольствие, играя роль идиота, когда вовсе таким не являешься. А он, поверь мне, весьма умен! – сказала она с интуитивно уверенностью.
– Я заметил, что он занимается делами с Мэнни Шварцем.
– По нему не скажешь, я же говорю, но он контролирует целую дюжину фирм в Европе... нефть, химия, электроника, недвижимость... кино тоже. У него великолепные контакты с швейцарскими банками... Настоящий клад в плане сведений!
– Если "Трансуорлд Энтерпрайзис" позволяет себе роскошь нанять миллиардера, нет сомнения, кто за это платит... Действительно, это что-то новенькое: кто его нашел?
– Патрон, естественно!
– У него поистине универсальная концепция своей профессии. "Трансуорлд Энтерпрайзис"! Разведывательные службы в планетарном масштабе! – иронично сказал Рей.
Он перенес внимание на досье Дженни и задержал взгляд на увеличенной фотографии из ее паспорта, затем сравнил ее с той, которую оставил ему Дебур, сделанной за две недели до смерти. Было бы невозможно сделать Дженни некрасивой, и хотя фотографии на паспортах никогда не бывают удачными, она выглядела на ней, безусловно, более красивой, чем на своем последнем фото. На ней она была сильно накрашена, с короткими волосами, и походила на множество других американских женщин. Кажется, их производят серийно, настолько точно и одинаково они отражают обложки модных журналов.
Он вынул эту фотографию из досье Дебура, чтобы отложить ее в сторону. Под ней было другое фото: Дженни крупным планом, в ванной. Симона, взглянув на эту фотографию, почувствовала приступ тошноты и отвела взгляд.
- Предыдущая
- 11/38
- Следующая
