Семь звезд во мраке Ирнеин - Чиркова Вера Андреевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/75
• Следующая

«Гейд, – сказал я, – если бы был хоть какой-то выход, кроме этого, я бы тебя не просил. Пойми, лучше хоть сто лет сидеть в твоем кармане, чем видеть, как умирают последние дети нашего народа».

«Нет! Даже не проси! – сказал он. – Я не могу на такое пойти! Неужели ты не понимаешь, это очень опасно?»

«Это наш последний шанс, – продолжал убеждать я, глядя в его сердитое лицо. – Взгляни правде в глаза! Другого выхода просто нет! Но если не хочешь брать ответственность на себя, то это сделаю я. Иди. Я приказываю тебе немедленно приступить к ритуалу».

Он вскочил и несколько минут стоял, сверля меня ненавидящим взглядом. Зная, что обязан подчиниться мне как командующему крепости. Потом с горькой усмешкой поклонился и вышел, хлопнув дверью. Через полчаса в подвалах центрального дома, где мы разместили для безопасности женщин и детей, маги Гейденуса начали ритуал.

А еще через полчаса тголы выдвинули вперед свои катапульты. Они не торопились, времени у них было сколько угодно. Не то, что у нас. Я вывел на стены и башни всех воинов и всех мужчин от подростков до грубоких стариков и велел любыми способами ловить ядовитые посылки и сбрасывать вниз. Мы готовились стоять насмерть. Как вдруг крепость вздрогнула, словно от удара, и стало темно. Не знаю, сколько это длилось, миг или больше. Я не успел ни о чем подумать. А когда над нами неожиданно вспыхнул яркий свет, первым делом взглянул вниз, туда, где стояли войска врага. Но вокруг вздымали к небу заснеженные вершины абсолютно незнакомые скалы.

Освещенные чужим солнцем.

Я мчался в подвал как сумасшедший, собираясь задать Гейду десятки вопросов и поздравить с успехом. Но у входа в подвал увидел тот мрак, в который сегодня ходили Дисси и Астра. Мои воины, бежавшие следом, скрутили меня, не дав туда прыгнуть. И через несколько дней я должен был с горечью признать, как правы они были. Ни один из трех десятков ушедших туда добровольцев, так и не вернулся назад. Я и до сих пор не знаю, как это случилось, но ритуал, вместо того, чтобы спрятать нас в родном мире, выбросил в чужой. Видимо Гейд был прав насчет опасности. Но с другой стороны, мы были живы, и у нас была надежда, что карман откроется и женщины с детьми выйдут на свет. Однако время шло, а они все не выходили.

Потом я вспомнил упоминание Гейда про продолжительность действия кармана. Пятьдесят или сто лет, хвастался он. У нас появилась цель, ждать. Но чтобы ждать, нужно было устраивать жизнь, искать питание, дрова, одежду. А нас было всего чуть больше шести тысяч.

И мы ждали пятьдесят лет, потом еще пятьдесят. Потом начали сверять ход времени, и получилось, что ждать нужно больше. Здешние сутки меньше наших, а годы короче. Мы живем намного дольше, чем люди, поэтому не волновались, что, выйдя из кармана, наши люди застанут только опустевшую крепость. За эти сто лет мои воины, заходившие за перевал, привели сюда несколько десятков женщин и образовали с ними семьи. Я был не против, но приказал воинам обязательно предупреждать женщин, что обратно они никогда не вернутся. Мы поставили посты везде, где к нам могли проникнуть чужие, и завалили все тропы, чтобы никто не знал о нашем существовании. Но однажды случай перевернул нашу замкнутую жизнь. Одна из женщин, жившая с мужем в крепости, случайно попала ко входу в карман и шагнула туда. Воины, бросившиеся за ней, были в ужасе, но её вдруг выкинуло обратно. И вместе с ней одного из тех, кто ушел в карман сто лет назад. Мы решили, время настало, и побежали ко входу. Но тьма была неизменна. Несколько воинов попросили позволить им войти в карман, надеясь тоже вывести оттуда кого-нибудь. Я разрешил. И с тех пор их не видел. Тогда кто-то предложил еще раз пустить ту женщину. Её муж был против, но она согласилась сама. И за два раза вывела оттуда еще двух человек. Одним из них оказался Шимирл. После четвертого раза она вернулась с пустыми руками и больше идти не согласилась. Но у нас уже была хоть слабая, но надежда. Вот с тех пор мы и начали возить к себе наёмниц, и тем из них, кто выведет из мрака наших людей, исполняем желания.

Дисси только чуть скривила в усмешке губы, заметив, как ловко Айтерис обошел в своем рассказе все тайны, которых не хотел раскрывать. Ну еще бы, успел научиться за столько-то лет!

– Мы пришли сюда объявить наше решение. Мы готовы выполнить желания знахарки Дисси и магини Астры, – официально объявил Дьерджес, давая понять, что объяснений больше не будет. – Астра может высказать три желания, знахарке Дисси за исключительные заслуги предоставлено право требовать столько, сколько она пожелает.

Варена тихонько охнула, Улидат лишь загадочно улыбнулась. Инлины выжидающе смотрели на знахарку, задумчиво разглядывавшую узоры на полу.

– Дисси, – не выдержал Ольвагис, – чего ты хочешь?

– Для начала спросить кое о чем командира, потом Шимирла, – так же задумчиво произнесла она.

– Меня? – поразился маг.

– Ну, ведь Шимирлом зовут именно тебя? – насмешливо хмыкнула Дисси.

– И о чем ты хочешь спросить меня, Дисси? – вернувшись на свой стул, усталым голосом суховато спросил Айтерис.

– Почему воины, которых мы сегодня выводили из мрака, сразу бросаются драться, я уже поняла, – спокойно, кивая самой себе, сообщила знахарка. – Меня интересует, сколько?

– Чего сколько?! – подозревая ловушку, осторожно переспросил Первый.

– Сколько ваших людей ушло туда, отчаявшись ждать и решив, что это путь на родину? – с упреком посмотрев ему в глаза, пояснила Дисси. – И можешь не говорить, когда это было, я и сама примерно знаю.

Ну вот знал он, что догадлива эта знахарка, потому и решил: лучше рассказать самому, чем ждать, пока она до всего докопается. Чтобы не накопала лишнего. Вот всё и рассказал. Ну… почти всё. Всё он теперь никому не доверяет, после того страшного урока. Когда они жили в родном мире свободно и открыто, храня от посторонних лишь один секрет. Да и тот, как оказалось, не до конца. Но теперь он такой ошибки не допустит. Хотя история, которой она заинтересовалась теперь, пусть и горькая страница их жизни, но особой тайной не является.

– Айтерис, – поглядев пару мгновений на его задумчивое лицо, Дисси вздохнула: думают они все же не так быстро, как дерутся, – я ведь не из простого любопытства спрашиваю. И никто меня сюда не присылал, как Дьерджес все время подозревал. Если бы не радость… в глазах твоего среднего сына… и тех воинов, которые детей уносили… уж это я успела разглядеть, пока не уснула… Так вот, если бы не это, я бы в тот мрак больше ни за какие желанья не пошла. Но теперь пойду. А прежде, чем идти… хочу кое-что выяснить. Если не хочешь говорить при всех, можно, конечно, уйти в другую комнату… Нет, постой, сейчас меня не перебивай! Я еще хочу сказать. Так вот… можно уйти, но не нужно. Я девочек за эти дни хорошо узнала, они не из тех, кто может предать. И не нужно так поглядывать на Астру, даже если бы мы её не усыпили, она бы нас все равно не предала. Видно было, по тому, как она мучилась, насколько противно ей было твое предложение. Поверь моему опыту, продажные в душе люди муками совести не страдают. Вот потому и хочу, чтобы все девочки сейчас услышали твой ответ.

Астра напрягшаяся было, заслышав про свое усыпление, гордо подняла носик после заверения подруги, что она даже близко не похожа на предателя!

– Они договаривались тайно, – мрачно пробурчал Первый. – Мы не знали до последнего момента. Сигнал подал один из командиров, когда они уже связали часового и мчались туда с твердым намерением прыгнуть во тьму. Мы пытались объяснить, задержать силой… не вышло. Они дрались так отчаянно, словно мы – тголы. Когда утром пересчитали оставшихся… ушло почти полторы тысячи.

Он очень не любил вспоминать это черное утро летнего дня. Когда стало ясно, что, кроме шести воинов и трех наёмниц, привезенные последним обозом женщины больше ничего не смогут достать из тьмы пространственного кармана. Позже командир не раз вспоминал, как странно, словно извиняясь, посмотрел на него тогда верный помощник Улийрас. Тогда Айтер еще не догадывался, что именно Улир тайно готовил этот прорыв. Это потом он нашел у себя на столе прощальное письмо от человека, которого считал другом и которому безоговорочно доверял. Помощник писал, что устал ждать, и если ему суждено умереть, то он предпочитает это сделать на родине, с мечом в руках. Воином он был отличным и человеком надежным, а вот поверить, будто во мраке непонятного кармана триста лет сидят женщины и дети, никак не мог. Не укладывалось это в его голове. Он считал, что подвал и все, кто в нем, остались в родном мире и между ними до сих пор существует незримая связь. Иначе, почему за столько лет наёмницы не достали из тьмы ни одной женщины или ребенка? С тех пор прошло двести лет, и хотя вход теперь каждый раз закрывает заклинанием Шимирл, а у дверей стоят на карауле только самые верные воины, сторонников теории Улийраса прибавляется с каждым годом. И с каждым годом ему самому все труднее гнать от себя разъедающие душу сомнения. Вот потому они и дали сегодня Дисси неограниченный выбор желаний, за возрождение в сердцах его воинов слабнущей веры в то, в чем он и сам до этого дня не был убеждён до конца.

• Предыдущая
• 42/75
• Следующая