Серебряная корона - Розенберг Джоэл - Страница 3
- Предыдущая
- 3/63
- Следующая
– Оседлать тебе коня?
– Оседлай. Только убедись, что подпруги затянуты… а впрочем, не надо. Забудь. – Карл покачал головой. – Лучше я сам займусь Стэком.
Ни к чему заставлять других делать то, что Карл вполне способен выполнить сам.
– Что-нибудь еще?
– М-м-м… скажи Чаку – я хотел бы видеть его, как только он сможет. Все.
Она кивнула и отошла.
Карл сбросил одеяла и быстро оделся, натянув сперва облегающие, как вторая кожа, лосины и плотную нижнюю рубаху. Потом надел грубые кожаные штаны, следом – носки и вбил ноги в тяжелые тесные сапоги с обитыми металлом носами.
Вибрамы, в тысячный раз подумал он. Сколько бы я заплатил за пару вибрам? Да уж никак не меньше сотни золотых. Может, и третьего коня бы отдал… А Морковку или Стэка? Готов ли он отдать кого-то из них за добрые походные башмаки? Быть может, и нет, но близко к тому… И не то чтобы у него была такая возможность: подобные синтетики на Этой Стороне появятся хорошо если через сотню лет.
Откупорив кувшин с водой, Карл сделал большой глоток, потом плеснул пригоршню себе в лицо и утерся грязным полотенцем. Потом натянул через голову кожаную тунику и затянул на талии пояс с мечом, привычно проверив, легко ли он ходит в ножнах.
Сжав кулаки, воин выпрямился и от души потянулся, стараясь расслабить почти уже вечные зажимы в плечах и шее.
Черт побери, подумал он, тянись не тянись – облегчения никакого.
Он нагнулся, вытащил из седельных сумок два пистолета и маленький кожаный кошель. Пистолеты он сунул крест-накрест за перевязь меча, а кошель привязал на тот же пояс справа – к бронзовому колечку. Пару раз проведя пятерней по волосам, Карл задул фонарь и вышел в ночь.
Над головой, в угольно-черном небе, перемигивались тысячи звезд. Огоньки фей разыгрались сегодня. Порой, когда цвета их менялись медленно, их едва можно было отличить от звезд – но этой ночью все было иначе. Повиснув меж лесом и небом, они вспыхивали и погасали, то и дело меняя цвета. Сперва – череда багровых вспышек, потом – бурный рыжий сполох, за ним – переливы желтого, зеленого, море синевы, дошедшее до индиго и погасшее лишь затем, чтобы через мгновение полыхнуть лазурью.
– Яркие сегодня огни, – заметил Веллем. Он точил кинжал, изредка взглядывая на небо. Рука его двигалась плавно, привычно и легко касаясь камнем клинка. – Ужасно яркие.
– Они такие.
– Чувствуешь себя как в Эвеноре. – Он вздохнул. – Непривычно видеть их так далеко на севере.
– Как думаешь, что они такое? – лениво поинтересовался Карл.
– Ничего нового я не скажу, Карл Куллинан. – Веллем пожал плечами. – Могу сказать, как говорят феи: «Порой они есть, а порою их нет». Сегодня они есть. – Он отвернулся, продолжая водить камнем по кинжалу.
Было время, когда более юный, более восторженный Карл Куллинан простоял бы всю ночь, любуясь чистым небом и многоцветьем вспышек во тьме…
Но то время, та молодость, минули. Теперь он просто видел, что небо слишком чисто, а ночь слишком светла, чтобы стать надежным укрывищем как работорговцам, так и людям самого Карла. Плохо – будь сейчас облачнее, ночное зрение шестерки воинов-гномов дало бы Карлову отряду решающий перевес. Карл всегда пользовался любым выпавшим ему преимуществом. Он не видел смысла полагаться лишь на удачу и лишний раз искушать судьбу; и та, и другая и без того слишком часто помогали ему.
Вокруг него по столовой горе сновали люди. Воины снимали лагерь. Одни складывали шатры и собирали скарб; другие в последний раз чистили арбалеты и кремневые ружья; кое-кто нашел пару минут, чтобы осмотреть меч или сделанный Негерой кистень. Кухонные костерки были давно залиты; несколько дымящих углей могли выдать расположение лагеря работорговцам, направляющимся из Пандатавэя на восток – в свои «охотничьи угодья».
Все делали свое дело тихо – лишь изредка кто-нибудь шипел сквозь зубы или бормотал под нос проклятие. Перед боем всегда повисала тишина. К рассвету, даже если в лесу все пойдет как надо, кое-кто наверняка будет ранен – или убит.
Позади зашуршали кусты. Карл потянулся к мечу.
– Если пойду я и долиною смертной тени, не убоюсь зла… – произнес знакомый голос.
Рука Карла упала.
– …ибо я – ничтожнейший из сыновей шлюхи, – закончил он. – Слишком длинно, Уолтер. Пароль неудачен. А кроме того, в лагере-то я – значит, и пароль называть мне. Кончай прятаться и вылезай. Да, и в следующий раз прячься получше: Геррин тебя засек.
– Чертов гном слишком зорок, – проворчал Словотский, пробираясь через кусты. Как всегда, на нем были только сандалии и широкие полотняные штаны; справа под мышкой висели метательные ножи, слева у пояса – короткий меч в ножнах. Грудь, руки, лицо его покрывала черная смесь золы и жира, живот и грудь были кое-где расцарапаны, но обычная улыбка – «с миром все в порядке, потому что в нем есть Уолтер Словотский» – играла на его лице, правда, была она бледней, чем прежде.
– С возвращением, – сказал Карл. – Я скучал по тебе. И даже слегка волновался: тебя не было как-то уж очень долго.
– Еще бы не долго. Как же здорово вернуться! – Уголки губ Уолтера приподнялись в понимающей улыбке. – Ты не единственный. Но все равно – спасибо. – Он потеребил собственный паучий амулет. – Известие тебе не понравится, Карл. Эта штуковина начала мерцать красным – с работорговцами едет маг.
– Ч-черт! – Карл сплюнул. Новость неприятная – однако вполне возможная. Хотя обычно только самые крупные экспедиционные отряды Работорговой гильдии позволяли себе тратиться на магов. – Ну что ж – с этим мы разберемся. Просто магом придется заняться в первую очередь. – В конце концов, магов внезапная атака застает врасплох так же, как всех других.
– Это была хорошая новость. Карл, у них огнестрел.
– Что?!
– Ружья. Я насчитал три – быть может, есть и еще. Возможно, гладкоствольные, похожи на наши кремневики, насколько я сумел разглядеть. Не хотелось подходить слишком близко: я всегда считал, что без дырок от пуль выгляжу лучше.
А вот это уже было по-настоящему плохо. И не должно было случиться. Секрет изготовления пороха Карл, Уолтер, Ахира, Энди-Энди и Лу Рикетти берегли пуще глаза. Рикетти отказывался открывать рецепт даже своим Инженерам – хотя уж Инженеры-то наверняка догадывались о составе. Но Инженеры не болтали.
Насколько Карл знал, рецепт ни разу еще не попал в непроверенные руки – за все пять лет, которые они пользовались здесь огнестрельным оружием.
Они понимали, что вечно так продолжаться не может – но Лу Рикетти предполагал, что пройдет не меньше десяти лет прежде, чем тайна выплывет наружу, а Карл считал, что Лу слишком скромен в расчетах. Возможностей ошибиться было сколько угодно – а классический рецепт состоял из пятнадцати частей селитры, трех частей серы и двух – угольного порошка. Всему остальному миру понадобится куча времени, чтобы додуматься, во-первых, до составляющих, во-вторых – до нужной пропорции, имея на руках одно только описание оружия, которым пользовались вкупе с луками и мечами воины Приюта. Да еще надо ведь изобрести ствол, который не разорвется тебе в лицо при первом нажатии курка… Все это должно весьма основательно притормозить местных. Должно было притормозить…
– Черт, – повторил Карл. – Ты уверен? Впрочем, ладно. – Он жестом попросил прощения. Если Словотский говорит, что у работорговцев есть ружья – значит, у них есть ружья.
Карл поманил ближайшего из воинов – долговязого подростка, которого часто использовал как гонца.
– Эрек – с посланием к Тэннети. Не атаковать. Скажи – пусть стреножат коней. Всем собраться здесь – будет разговор. Позже. Командиров отделений – ко мне, немедленно. И еще – пусть зажгут фонарь у меня в шатре. Повтори.
Эрек зажмурился.
– Атака пока откладывается. Пусть Тэннети прикажет стреножить коней. Будет общий сбор – позже. Чаку, Пейллу, Гвеллину и Тэннети – прибыть с докладом, сюда, немедля. Зажечь твой фонарь.
- Предыдущая
- 3/63
- Следующая
