Комендантский час (сборник) - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 34
- Предыдущая
- 34/76
- Следующая
— Тогда ты, Быков, мне фаэтон найми, я в нем поеду.
— Это еще что такое? — удивился шофер.
— Вот когда выяснишь, приходи, а пока иди готовь машину. Ясно?
— Куда яснее. — Быков вышел, нарочно громко хлопнув дверью.
«Все, — подумал Данилов, — через три часа сяду в машину и усну. Буду спать пять часов. Пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить».
Он подошел к сейфу, отодвинул литую узорчатую крышку замка, с трудом вставил ключ. Ключ был новый. Прежний же, который, видимо, изготовили на заводе именно для этого сейфа, Иван Александрович потерял в декабре прошлого года. Впрочем, слово «потерял» было не совсем точным. Тогда осколком мины у него начисто срезало карман полушубка. В горячке боя он так и не заметил этого и только утром разглядел наконец и понял, почему всю ночь у него мерз правый бок. Естественно, что ключ искать было бессмысленно.
После того как батальон НКВД, в котором Данилов был заместителем комбата, расформировали и работники милиции вновь вернулись на свои места, вопрос о сейфе встал на повестку дня. Замначальника МУРа Серебровский просто предложил вскрыть его автогеном, но Данилов заупрямился. Ему жалко стало этот заслуженный чугунный ящик, который верой и правдой служил всем его предшественникам. Потом у сейфа была одна необычная особенность: как только открывали замок, он наигрывал какую-то никому не ведомую мелодию.
— Ну, тогда сам его открывай, гвоздем, — сказал, уходя, Серебровский. — Ты, Данилов, прямо как старьевщик. Тебе бы из АХО новый сейфик принести — и порядок, а то ведь это чудище полкабинета занимает.
Замначальника скрылся за дверью, оставив Данилова один на один с сейфом. Иван Александрович позвонил в справочную, узнал номер телефона завода металлоизделий. Но главный инженер сказал Данилову, что их механики могут вскрыть только сейфы заводского производства.
— Спасибо, — поблагодарил Иван Александрович. — А вам неизвестно, где есть еще такие специалисты?
— По этому вопросу обратитесь в МУР, — рассмеялся невидимый собеседник и повесил трубку.
Что и говорить, адрес был наиболее верным. И вдруг Иван Александрович вспомнил Рогинского, теперь уже старика, бывшего медвежатника, потом колониста. Ему довелось видеть его перед самой войной, и тогда Рогинский со смехом сказал, что трудится «почти по прежней специальности» — заведует мастерской по ремонту сейфов. Мастерская находилась где-то на Трубной, практически в двух шагах от МУРа. Рогинского разыскали через час. Он минут пять покопался с замком, и кабинет снова наполнила старинная звенящая мелодия.
— Все, — усмехнулся Рогинский, — теперь, уважаемый Иван Александрович, давайте оформим наши отношения.
Он достал из кармана квитанционную книжку.
— А без этого нельзя? — спросил Данилов.
— Левыми делами не занимаюсь никакими.
— А как же теперь мне быть, записать вас в штат? Как открывать и закрывать это музыкальное чудо?
— Напрасно иронизируете, сейф у вас замечательный. Теперь таких не делают, их на всю Москву три осталось, а куранты работают только у вас. Ключ я вам сделаю часа через два, правда, замочек придется взять с собой.
В общем, после этого сейф стал работать, только ключ вставлялся туговато. Но вызывать старика второй раз времени не было.
Глава 2
МОСКВА. МАЙ
6 мая, поздно вечером, когда Данилов собрался домой, благо казарменное положение отменили, позвонил дежурный.
— Иван Александрович, — взволнованно закричал он в трубку, — убийство! — Голос дежурного сорвался.
«Видимо, кто-то из новеньких, — подумал Данилов, — старики уже привыкли ко всему».
— Где?
— В Грохольском переулке.
— Хорошо, выезжаю.
Игорь Муравьев, Степан Полесов и новый помуполномоченного Сережа Белов еще не ушли, и это было очень кстати, так как посылать за кем-нибудь машину времени не было.
В автобусе их уже ожидали эксперты и проводник с собакой. Все было как обычно, обыкновенный выезд.
Автобус гремел по булыжникам переулков. Шофер гнал машину кратчайшим путем. Трясло.
— Слушай, — крикнул Муравьев из темноты, — Володя! Что, в Москве нет больше асфальтированных улиц?
— Есть, — ответил шофер, — но так дорога короче.
— Боюсь, Иван Александрович, — сказал Игорь, — что он нас не довезет. Ты нас не жалеешь, так собаку пожалей! — опять крикнул он шоферу.
— Ничего, — серьезно сказал проводник. — Туман привычный. Правда, Туман?
По крыше автобуса застучали ветки, шофер вывел машину в проходной двор.
— Ну, дает, — засмеялся Полесов, — сейчас дворами поедем.
Пронзительно заскрипели тормоза. Автобус остановился.
В переулке пахло липой. Было совсем темно, только узкие прорези замаскированных фар освещали несколько метров булыжной мостовой.
— Интересно, куда он нас привез, — спросил Данилов. — Как ты думаешь, Игорь?
— А кто его знает…
— Привез я вас правильно, — обиженно сказал шофер. — Вон там, видите?
Данилов наконец начал различать неясные фигуры у подъезда дома. Потом послышались торопливые шаги, к ним кто-то шел.
— Товарищ начальник…
— А, это ты, Смирнов. — Данилов по голосу узнал начальника розыска райотдела. — Ну, что у тебя?
— Плохо у меня, четыре трупа.
— Да, хуже некуда. Что ж ты, меньше мне не мог приготовить?.. Ну ладно, веди нас.
Глаза привыкли к темноте, и постепенно Данилов уже различал улицу, дома и деревья, которые казались неестественно большими.
Сзади по тротуару полоснул узкий свет фонаря.
— Пока не надо, потом, — не оборачиваясь, приказал Иван Александрович.
— Сюда, — сказал кто-то и услужливо распахнул калитку, — тут ступенька одна сломана, так что вы осторожно.
— Спасибо.
Первое, что он почувствовал, войдя в дом, был кисловатый запах пороха. Это означало, что здесь стреляли много. Данилов толкнул дверь и оказался на пороге маленькой прихожей.
На полу лежал человек в военной форме, рядом валялась фуражка с черным артиллерийским околышем. Осторожно переступив через труп, Данилов вошел в комнату…
В пять утра Иван Александрович вернулся в управление и, не заходя к себе, сразу же пошел к начальнику. В приемной сидел неизменный Паша Осетров.
— У себя? — спросил Данилов.
Паша вскочил, щелкнул каблуками и, оправив гимнастерку, ответил:
— Час как прилег. А что, важное что-то?
— Придется будить. — Данилов еще раз подивился Пашиной выправке. — Дело безотлагательное.
— А может, подождем, Иван Александрович?
— Нет, Паша, нельзя ждать.
Осетров скрылся за дверью и через две минуты появился вновь:
— Ждет.
Начальник, стоя у стола, застегивал гимнастерку. Одна щека его была помята до красноты. Он поймал взгляд Данилова, усмехнулся:
— Что смотришь? Вот на диване прилег. Все часок прихватил, пока ты жуликов ловишь. — Он потянулся всем своим большим, сильным телом, взял со стула ремень. — Я перед войной, Иван, думал, поеду в отпуск, кроме творога, есть ничего не буду. Похудеть все хотел. Сейчас же ем все, что придется, а без ремня галифе бы потерял. Такая вот у нас нынче жизнь. Почище всякого лечебного питания. Ну, докладывай.
Иван Александрович сел к столу, достал из планшета бумаги.
— Плохое дело, — начал он, — давно у нас такого не было.
— Ты докладывай, Данилов, — начальник сел на диван, — а потом мы с тобой решим, что было и чего не было.
— 3 мая в Москву с Дальнего Востока прибыл старший лейтенант Ивановский Сергей Дмитриевич. Цель приезда — служебная командировка. Ивановский сопровождал эшелон с техникой — пушки для фронта. После окончания дел он попросил у начальства разрешения задержаться на три дня в Москве у родителей. Ему разрешили. 6 мая, вечером, он со своей девушкой пошел в кино. Кстати, она живет в соседнем с нами доме. По ее словам, когда они подошли к дому Ивановского, то заметили: на одном из окон часть светомаскировочной шторы оторвана и свет падает на улицу. Ивановский заглянул в окно и увидел, что какой-то человек бьет по лицу его отца. Он выхватил пистолет и бросился к дверям.
- Предыдущая
- 34/76
- Следующая