Багровое небо - Розенберг Джоэл - Страница 1

• 1/65
• Следующая

9 марта 1998

Хардвуд, Северная Дакота, США

Вселенной придет конец. Не скоро – быть может, сотни через две миллиардов лет или более того, – но конец неизбежен.

Последние открытия в области астрономии заставили ученых остановиться на этом весьма неприятном выводе. Пять различных групп исследователей из Принстона, Йеля, Национальной лаборатории Лоуренс, Беркли и Гарварда опубликовали результаты своих исследований, согласно которым вселенная, начало которой примерно пятнадцать миллиардов лет назад положил космический взрыв – так называемый Большой Взрыв, – будет расширяться вечно, пока не останется ничего, кроме рассеянных в пространстве атомов водорода и холодных камней.

Ученые, исследовавшие возможность будущего «большого схлопа», при котором вся материя вселенной схлопнется в сгусток необычайной плотности, а потом взорвется, повторяя Большой Взрыв, обнаружили, что вселенная содержит только двадцать процентов необходимой для этого массы. Вселенная «открыта» и не «замкнется», говорят они.

Результаты долговременных исследований породили волнение среди ученых, придерживающихся гипотезы об устойчивом состоянии вселенной, о ее «замкнутости». Возникает головоломный вопрос: если эта гипотеза верна, то по меньшей мере восемьдесят процентов материи во вселенной не обнаружено и не обнаружимо. Где же, спрашивается, недостающие восемьдесят процентов массы вселенной, необходимой для следующего цикла большого схлопа и Большого Взрыва?

Доктор Эрвин Раис, директор астрономического отделения Университета Северной Дакоты в Гранд-Форкс, не удивляется открытию, равно как и фурору вокруг него.

На прошлой недели в Миннеаполисе, выступая в дискуссии, состоявшейся в колледже Макалестер и посвященной результатам исследований, Раис Сказал: «Сторонники гипотезы стабильности мыслят вселенную подобно качелям, которые качаются туда-сюда. Не грандиозный замысел, а просто видеоигра: нажми кнопку „большой взрыв“ и начни сначала».

По мнению Раиса, подобные теории «не отвечают требованиям научности и принимают желаемое за действительное – это все равно что начинать новые исследования, когда результаты предыдущих вас не устраивают». Раис говорит, что пять исследований «совместно и по отдельности убедительны», и добавляет: «Это доказывает все то, что мы уже знаем».

Ким Колман, профессор-ассистент астрономического отделения Миннесотского университета, в речи на том же собрании отметил, что исследование не дает ответа на многие поднятые вопросы: «Куда делась материя? Почему наши приборы не могут ее обнаружить? Если она исчезла, то когда и как она превратилась в энергию и почему нами не зафиксировано следов данного процесса? Если теория стабильного состояния верна, откуда возьмется критическая масса? А если нет, то что же предшествовало большому взрыву?»

«С научной точки зрения этот вопрос не имеет смысла, – говорит Раис. – Но раз доказано, что большой взрыв был единичным явлением, которое больше не повторится, сколько можно тратить деньги налогоплательщиков на альтернативные исследования?»

Колман признает, что многие гипотезы, выдвинутые в поддержку модели устойчивого состояния – начиная введением новых типов фундаментальных физических взаимодействий, блокирующих действие гравитации, и кончая моделями карманных вселенных, ну прямо из фантастических романов, – «излишне смелы».

«А может быть, просто кошка загнала ее под диван, – шутит Раис. – Мы говорим о невероятном количестве отсутствующей материи – по меньшей мере в четыре раза больше, чем вся измеримая материя вселенной, а не о какой-нибудь безделушке вроде брелока, которую можно случайно где-то оставить».

Преподобного Джорджа Фридмана, защитившего степень доктора астрономии в Калтехе и степень доктора богословия – в Тихоокеанской Лютеранской Теологической Семинарии, совмещающего обязанности преподавателя астрономии в Макалестере с обязанностями пастора Лютеранской Евангелической Церкви в Миннеаполисе, эта дискуссия одновременно забавляет и приводит в восторг. «Если вселенная незамкнута и развивается от исходного пункта, то, полагаю, религиозный подтекст этого высказывания в комментарии не нуждается, – говорит он, самодовольно улыбаясь. – И если вы находите мою улыбку самодовольной, вы меня поняли».

«Тогда не попросите ли вы вашего Иегову пошарить по карманам? – интересуется Колман. – Мы не узнаем, куда пропала недостающая материя, пока не заглянем дальше. А принимая во внимание тот факт, что у нас проблемы с финансированием…»

Чем бы ни кончилась дискуссия, вопрос открыт: если сторонники теории стабильности правы и вселенная не сотворена, а представляет собой механическую последовательность больших взрывов и больших схлопов, где же недостающая масса?

Как выражается Раис, кто бы ни позаимствовал эту материю, пусть побыстрее вернет ее назад, а то сторонники теории стабильного состояния «весьма и весьма несчастны». Раис грозит пальцем и добавляет: «И совершенно растерянны, ведь результаты новых исследований однозначны: вселенная открыта».

Фридман настроен более мирно. «Краеугольным камнем нашей науки давно стала аксиома о недоказуемости существования сверхъестественного Творца, и как ученый я могу сказать, что так дело обстоит и по сей день. Но как служитель Господа я вполне доволен, что этот краеугольный камень начал понемногу крошиться».

Профессор Колман отказался от дальнейших комментариев.

Приближалась зима.

В воздухе стоял аромат мороза, смешанный с резким привкусом озона. Влажный холодный ветер шуршал последними бурыми листьями, которые все еще отчаянно цеплялись за старый дуб. Сверкнула молния, и где-то неподалеку громыхнуло – должно быть, на восточном хребте, по которому петляла дорога в Доминион, подобная серебряной нити на сером и зеленом.

Холод не беспокоил женщину, хотя на ней было лишь платье-рубаха до колен. Туго затянутый пояс подчеркивал стройную талию, высокую грудь и полные бедра. Порой такая фигура выходила из моды, но мужчин сводила с ума неизменно.

Здесь, на такой высоте, скоро выпадет снег, хоть земли и южные. Впрочем, ей это не причинит особых неудобств, пожелай она снова подняться сюда за провизией.

Вновь блеснула молния, и пророкотал гром.

Молния и гром тоже не беспокоили ее, скорее даже забавляли.

Мальчишки всегда мальчишки.

Человеческий глаз не заметил бы этого, но молния ударила не из темных туч над головой; она била вверх и в сторону из какого-то места в горах – ослепительно белые искры, что разлетаются во все стороны, вырываясь из-под бьющего по наковальне кузнечного молота.

Женщина, которую местные жители звали Фрида, Жена Паромщика, с улыбкой наклонилась и раздвинула мягкие стебельки мха у подножия старого дуба. Затем ее осторожные ищущие пальцы сквозь слой перегноя добрались до плотной меловой почвы. Наружу они вернулись грязными: земля забилась в морщинки на костяшках и под коротко стриженые ногти. Однако в руке женщины теперь лежал еще один трюфель, размером и формой напоминающий детский кулачок. Цветом гриб походил на старое дерево: бурый, в белых и черных прожилках, его шляпку усеяли бесформенные наросты – на каждом маленькая впадинка.

Здесь, на юге, трюфели встречаются нечасто, однако в Доминионе кольца бурых грибов повсюду. Крохотная, невидимая человеческому взгляду спора падает на землю, и если место окажется достаточно тенистым и сырым, она растет, пускает отростки; и на этой грибнице появляются грибы с бурыми шляпками, образуя кольцо в два, три или четыре шага в диаметре.

Вот так, за ночь на лугу или даже в зеленой-зеленой траве Городов, словно по волшебству появляется идеально круглое кольцо.

• 1/65
• Следующая