Моё «долго и счастливо» (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 41

• Предыдущая
• 41/63
• Следующая

- Когда ты так говоришь, это звучит почти как признание в любви, - ехидно сообщила я.

- Я не могу влюбиться в недалёкую, эгоистичную, беспомощную плебейку, - отозвался принц, но голос его звучал не слишком уверенно. - Я просто… я просто хочу, чтобы ты была рядом.

Я придвинулась к нему, приподнимаясь.

- Глупый, одинокий принц. Ты сделал мне больно, - шепнула я, глядя ему в глаза. - Ты сделал мне очень больно, Эдвард. Ты понимаешь? Я вряд ли смогу это забыть.

Он нахмурился.

- Если ты думаешь, что я прошу у тебя прощения, то ты…

- О, помолчи, - шепнула я, наклоняясь к его губам.

Он вздрогнул, но открылся мне - почти сразу, и ответил тоже. А после, когда я отодвинулась, протянул руку, осторожно касаясь пальцами моего лица.

- Ты настоящая, - шепнул, точно думал вслух. - Единственное, что важно в этом мире… Я никогда тебя не отпущу.

Я отстранилась.

- Идиот.

- Катрин…

- Я помню, чем карается оскорбление принца, - заявила я, укрываясь с головой и отворачиваясь. - Не отпустишь? Тебя никогда не волновало, что я думаю по этому поводу. Довольно только твоего желания. Ну конечно, ты же принц.

- Катрин, - усмехнулись позади. - Ты в меня влюблена. Я это понял ещё когда…

Я, не глядя, швырнула в него подушкой.

- Заткнись. И спи уже. Ваше Высочество.

- Спокойной ночи, Катрин, - тихо, когда я почти уснула, пошептал он.

- Спокойной ночи, принц, - отозвалась я.

За спиной вздохнули.

Вот-вот, лежи и мучься. Я дура, но и ты идиот не меньше.

***

Эдвард явился во внеурочное время - в полдень. И при параде, насколько я могла судить - столько драгоценностей он раньше на себя цеплял только для выхода в свет. Хм.

- Как она себя чувствует?

Я с тоской посмотрела на полог. Мог бы и меня спросить.

Вежливый благообразный старичок-врач, вздрагивая от напряжения, принялся витиевато рассказывать, как мне плохо. Эдвард его быстро прервал.

- Сделайте так, чтобы она смогла ехать. И не упала в обморок во время приёма.

Да я вообще в обморок обычно не…

- Ехать? - засуетился старичок. - Но госпоже ещё нельзя вставать. Ваше Высочество…

- Сделайте.

И, без объяснений, принц скрылся за дверью.

Старичок, бормоча что-то не по-фрэснийский, принялся мешать какие-то порошки. А в комнату тем временем проскользнули служанки. Целый ворох. Я обалдело наблюдала, как они заносят одежду, раскладывает украшения, шпильки, заколочки. Потом терпеливо ждала, пока меня причешут и соорудят что-то сложное, но наощупь красивое - вроде сеточки из косичек с мелкими жемчужными бусинами.

Врач как раз сварганил тоник, заставил выпить - мне резко похорошело. Убойная там смесь была - мяты и чего-то ещё… полыни, что ли? И ладно, потому что после меня упаковывали в платье, точнее, блио, но это было… тяжело. Я думала ворох этой “капусты” никогда не кончится…

Во дворе ждала карета. Я решила, Эдвард поедет со мной, но он скакал верхом - вместе с Проклятыми. Демоны не очень-то внушительно смотрелись при дневном свете - тем более солнце сегодня светило на всю катушку. Но всё равно кортеж из нас получился колоритный.

Я смотрела в щёлочку, как проплывают мимо сначала деревья, потом, очевидно, как в город въехали, - низенькие каменные дома, и пыталась понять, что всё это значит. Какой приём имел в виду Эд, и почему меня одели как герцогиню?

Лекарство старичка-врача тонизировало хорошо, но жаль, недолго. Поплохело мне уже на выходе из кареты - а руку помощи никто предложить не догадался. Эдвард вообще на меня не смотрел. Я брела себе, пошатываясь, позади него - в окружении Проклятых. Раза два запуталась в подоле. Три - споткнулась. А, когда принц замешкался, и вовсе на него налетела.

Эдвард схватил меня за руку, больно сжав. Прошипел:

- Катрин, ты что творишь?

- Не видишь - умираю, - задыхаясь, отозвалась я.

Не знаю, что он увидел - я вот ничерта не видела, кроме тумана и каких-то ярких пятен, но дальше он потащил меня уже за руку и только спустя какое-то время передал Проклятому.

Следующий час я пыталась растянуться на полу, а в процессе - недоумевала, что происходит.

Кажется, сначала взвизгнули трубы. Меня толкнули в спину, заставляя поклониться. Я с трудом присела - на реверанс по-азвонски, как учили, меня бы уже не хватило. А потом и вовсе упала на ближайшего Проклятого, а тот, стенка, сделал вид, что так и надо - только быстренько перехватил поудобнее, чтобы висела вертикально.

Сквозь туман или вату доносилась местная тарабарщина - альбионский, очевидно. А ближе к концу - когда я умирала вроде бы уже по-настоящему, в поле зрения оказался какой-то хмырь в короне, ни капельки Джоан не напоминающий. Улыбнулся, потрепал меня за щёчку, глядя куда-то в сторону.

Почти сразу после этого снова взвыли трубы, и меня уронили на пол.

- Катрин? - раздался тихий шёпот на ухо.

Пытаясь встать, я с трудом скосила глаза на Эдварда и всё-таки потеряла сознание.

***

- Её отравили, да? Это яд?!

- Ваше Высочество, я же говорил, что госпоже нельзя вставать…

- Вы утверждаете, что ей так плохо из-за обычной лихорадки?!

А-а-а, у меня лихорадка! Я умру!

Я глубоко вздохнула - и надолго с наслаждением закашлялась.

- Они её пытали, да? - глядя на меня с выражением, близким к панике, бормотал Эдвард. - Они её пытали, а мне солгали, что не тронули. И вы мне лжёте, да? - он схватил беднягу врача за грудки. - Кто вам приказал?!

В ответ раздался приглушённый, но очень испуганный сип.

- Эдвард, успокойся! - не выдержав, прохрипела я.

Отшатнувшись от старичка, Эд приложился спиной к креслу и упал в него, закрыв лицо руками.

Я выглянула из одеяльного свитка.

- Что с ним?

Врач что-то залопотал на альбионском, собирая дрожащей рукой пузырьки.

Подавив новый приступ кашля, я тронула эскулапа за рукав.

- А у меня правда лихорадка? Я умру?

Врач уставился на меня во все глаза, потом сбивчиво принялся объяснять чего-то про желчь с флегмой, когда Эдвард вдруг захохотал - громко и совершенно истерично.

Мы замерли, глядя на него. Бедный старичок, кажется, вообще впал в ступор - интересно, чем его Эд раньше так напугал? Или Проклятые постарались?

- У него истерика, - со знанием дела сообщила я, тряся старичка за рукав. - Накапайте ему успокоительного.

Роняя склянки, врач засуетился - я забрала у него кубок с лекарством, когда он чуть не уронил его на пол.

- Идите, господин, дальше я сама.

Глянув на меня, потом на хохочущего Эдварда, “господин” мудро решил убраться. Надеюсь, Проклятые его за дверью не задержали.

Я кое-как встала с кровати.

- Эдвард, пей.

Принц захлебнулся смехом, уставившись на кубок. Перевёл взгляд на меня.

- Давай, Эдвард, - протянула я. - Мне никто не приказывал и я тебе не лгу. Что, вообще, за паранойя такая? - и сунула ему кубок под нос.

Эд смерил меня долгим взглядом и, выбив кубок из рук - я вскрикнула - резко обнял. Или, точнее, вцепился в мои плечи, крепко, повиснув всем телом.

Э-э-э…

А посудой-то зачем швыряться?

- Эдвард, - протянула я, когда он, наконец, отстранился. - Что…

- Тебе легче? - напряжённо поинтересовался он.

Мне?!

- Ну… Не-е-ет, - мстительно протянула я, делая попытку упасть ему на руки. В итоге свалилась на пол. И прохрипела вслед идущему к двери Эду. - Отпусти бедного врача домой, с него хватит!

Дверь стукнула, а до кровати мне пришлось добираться самостоятельно.

Вот вам и вся галантность.

***

Зато потом я спала. Много. И меня никто не трогал - не считая служанок, всё-таки явившихся узнать, не нужно ли чего госпоже. Госпожа, до этого безуспешно сражавшаяся со шнуровками, пожелала выпихнуться, наконец, из платья и избавиться от бусин-жемчужин, жутко мешающих лежать. Так что меня наскоро распаковали, избавив от блио, недокорсета, заколок и украшений, да оставили в покое.

• Предыдущая
• 41/63
• Следующая