Беседы о животноводстве - Новиков Юрий Федорович - Страница 39

Дело в том, что антибиотики подавляют деятельность не только болезнетворных, но и полезных для пищеварения микроорганизмов. Кроме того, стрептомицин, пенициллин и тому подобные препараты приостанавливают ферментативные процессы — основу производства простокваш, сухих и мягких сыров. За последние десять лет широкое использование антибиотиков в этой связи нанесло ощутимый урон сыроделию. Известны случаи, когда некоторые фабрики по производству сыра в Западной Европе и США простаивали по году-два из-за неумеренного использования антибиотиков производителями молока. И, поскольку теперь полностью отказаться от этих препаратов, по-видимому, не удастся, приходится сыроделам придумывать новый фермент — антиантибиотик.

Поставленная задача совсем не арифметическая. Решать ее начали почти 150 лет назад. Первым о решении объявил известный немецкий ученый А. Тэер, который «точно» установил, что 100 фунтов «хорошего сена» равны 200 фунтам картофеля или 460 свеклы. Можно также приравнять их к 266 фунтам моркови, или 525 репы, или… ну и т. д.

Так появились на свет «сенные эквиваленты».

Ни о чем, наверное, так долго не спарили зоотехники, как о нормах кормления. Да и до сих пор спорят.

Сенные «эквиваленты Тэера» прожили длинную и бурную жизнь; им все время приходилось защищать свое право на существование. Шверц и К. Домбаль, Э. Петри и Л. Пабст и великое множество других профессоров от животноводства непрерывно отстаивали свои собственные эквиваленты, упорно доказывая, что названные А. Тэером 100 фунтов сена равны не 460 фунтам свеклы, а только 275 или 300 или… и т. п.

В середине XIX столетия X. Шпренгель и Ж. Буссенго обнаруживают огромную роль азота в питании растений и животных, а Ю. Либих делит все питательные вещества на две группы: «пластические» (главным образом белок) и «дыхательные» (углеводы, крахмал). Тотчас же появляются «крахмальные эквиваленты», однако ненадолго; уже к концу века нормы кормления стали все чаще рассчитывать, исходя из содержания в корме белков, углеводов и жиров. В результате биохимии пришлось идти еще дальше. Теперь оценка по протеину в целом кажется уже недостаточной. Зоотехнику надо знать не только его количество, но и качество, то есть состав аминокислот.

Особенно важно знать композицию незаменимых аминокислот; от этого зависит экономия белковых средств и уверенность в том, что эти средства не пройдут организм «транзитом».

Чрезвычайно важной оказалась также энергетическая оценка корма. Содержание в нем энергии должно быть не меньше некоторого минимума, необходимого для поддержания собственной жизни животного плюс то, что расходуется на продуцирование нужных человеку вещей: мяса, молока, шерсти, яиц. Слишком мало энергии приходит с кормом — мала и продуктивность, слишком много — потери. Важен, конечно, и качественный состав энергетического корма. Мы ведь теперь не любим слишком жирного мяса, а отложение жира как раз и зависит от типа корма…

Но вот мы обеспечили животное необходимыми энергетическими и белковыми продуктами. Полноценен ли корм? Конечно, нет! Теперь следует оценить его с позиций содержания в нем разных элементов, начиная с тривиального железа и кончая экзотическим селеном. Одних нужно больше, других — меньше, третьих и вовсе следа не должно быть. Вы спрашиваете: почему об этом не думали в эпоху «сенных эквивалентов»?

Да просто потому, что сто лет назад химический состав почвы был несколько иным. За истекший век мы ухитрились выкачать из нее миллионы тонн кальция, калия, фосфора и других элементов. Мы унесли все это вместе с растениями, съели их за обеденным столом и затем смыли в океан. За то же время мы внесли на поля громадное количество других элементов. К сожалению, не только с удобрениями, но и с гербицидами, пестицидами, а также с тем, что осело на землю в виде дыма из фабричных труб, что профильтровалось сквозь нее из сточных систем огромных заводов и колоссальных городов. Сейчас самое время поговорить о том, к чему это привело.

Недостаток железа в почве приводит к развитию у животных микроцитарной гипохромной анемии, а также нормообластной гиперплазии костного мозга. Не знаю, как вы, а я считаю эти болезни очень серьезными — одни названия чего стоят!

Примерно к тому же приводит недостаток в растительном корме меди. А вот если животные получают меньше, чем им нужно, кобальта, то у них развивается сухотка. Симптомы ее весьма многозначительны: потеря аппетита, истощение с последующим крепким летаргическим сном. Впрочем, кобальтовая недостаточность ничем не лучше ее избыточности. Если там — сухотка, то здесь — все та же гиперплазия костного мозга и заметный (!) ретикулоцитоз. Неприятен и избыток меди. Посмертные вскрытия животных, которые явно переели меди, обнаруживают ненормально латунного цвета почки.

Но оранжевые почки просто пустяк по сравнению с тем, что бывает после того, как животное слишком много скушает таких элементов, как фтор, мышьяк, ртуть или свинец. В почве все они присутствуют в малых количествах, а вот в отходах промышленности их вполне достаточно не только для того, чтобы отравить почву, растения и животных, но и чтобы привести в больницу человека. Ну а в общем для того, чтобы «обеспечить племенному крупному рогатому скоту и овцам продолжительную продуктивную жизнь, необходимо держать их вдали от источников загрязнения среды типа металлургических и алюминиевых заводов» (цитировано по книге «Новое в физиологии домашних животных»).

Все перечисленные и многие неперечисленные элементы периодической системы Менделеева в малых дозах полезны, а в больших вредны. Беда одна — оптимальная рекомендуемая доза их на сутки может быть очень узка (не выше — не ниже) и очень мала по абсолютному весу, например, доли грамма на центнер корма. Это означает, что многие из микроэлементов должны вноситься в кормовые смеси в сотых, тысячных и даже миллионных долях процента к общей массе. Конечно, если вносить их искусственно, то надо учитывать и то количество элементов, которое попадает в корм естественным путем вместе с растениями. Очень сложна, конечно, и сама техника дозирования микроэлементов: она должна быть исключительно точна. Помимо всего прочего, попробуйте-ка равномерно перемешать несколько граммов какой-нибудь кобальтовой соли с тоннами комбикорма! Не обойдешься здесь и без сложного оборудования, и без биохимической лаборатории, позволяющей выполнить экспресс-анализы.

Итак, подобно тому, как мы уже давно вынуждены удобрять свои нивы химическими удобрениями, нам приходится удобрять ими же и свои фермы. И притом считать и считать!

Сами понимаете, решение тяжелейшей проблемы составления оптимального меню для коров и свиней «вручную» практически невозможно. Таковы сложные проблемы нашего сложного века! Что же после этого удивительного в том, что электронно-вычислительные машины поселяются на свиноферме?

Приходилось ли вам задумываться, что бы стало с нашей цивилизацией, если бы люди «забыли» изобрести… консервы? Вы полагаете, ничего страшного? Ошибаетесь! Скорее всего цивилизация началась именно в тот момент, когда человеку пришла в голову плодотворная идея делать запасы впрок. Ну а изобретение консервной банки — дело, конечно, несколько более позднее. Хотя и достаточно значительное: недаром ее изобретателю — парижскому повару Никола Франсуа Апперу в 1809 году присвоили специально изобретенный по этому случаю титул «Благодетель человечества».