Король жил в подвале и другие сказочные истории - Арбенин Константин Юрьевич - Страница 39

• Предыдущая
• 39/48
• Следующая

ГЕРОЙ. Да я теперь и сам чувствую, что я счастливчик. Странно. Ведь ещё вчера я был уверен в обратном.

ПЕРСОНАЖ. Вы просто баловень судьбы.

ГЕРОЙ. Похоже на то. Надо же! Вы мне глаза открыли!

ПЕРСОНАЖ. Кстати, пора бы их закрыть на часок-другой. Я уже спать хочу.

ГЕРОЙ. А вы и поспите. И я, может быть, тоже вздремну за компанию. Я заговорил вас совсем, извините. Спокойной ночи.

ПЕРСОНАЖ. Спокойной ночи ещё раз… Так. Номер тысяча… Нет… Погодите-ка, вы, кажется, обещали рассказать про даму вашего сердца. Расскажете?

ГЕРОЙ. Ну что ж, вы спите, а я расскажу.

ПЕРСОНАЖ. Я сплю, рассказывайте. Только не громко и помедленнее, как будто бы это сказка.

ГЕРОЙ. Даму моего сердца зовут Адвокат. Наверное, это не имя, но имени я не знаю. Её работа – защищать. В общем, у нас с ней похожие профессии. И вот она пыталась меня защищать. Она спрашивала меня о всякой всячине и записывала ответы на бумажку. Я отвечал – конечно, в меру своего представления о жизни, и мои ответы иногда вызывали у нее улыбку. Но улыбалась она так приветливо, так симпатично, что я не обижался. У неё были длинные густые волосы и в глазах – что-то такое, чего я нигде больше не видел. Я рассказывал ей про свой холодильник, а она мне про Диогена и Чебурашку. Мне было очень интересно, честное слово.

ПЕРСОНАЖ. А стихов она вам случайно не читала?

ГЕРОЙ. Вы спите, спите…

ПЕРСОНАЖ. Я сплю, сплю…

ГЕРОЙ. Нет, не читала, а вот я – прочёл. Парочку стишков, кажется. А она мне зачитывала протокол, а потом макала мои пальцы в чернила и ставила отпечатки внизу листа.

ПЕРСОНАЖ. Счастливчик. Я сплю.

ГЕРОЙ. А за спиной у неё висел портрет в раме, а кто на нём был изображён – вам уже известно. Я тогда не знал, что она – дама моего сердца. Вернее, я это чувствовал, но не знал, как это называется. Она сказала мне, что завтра мы продолжим меня защищать и вообще всё будет хорошо. И я был очень рад. Не тому, конечно, что меня, рыцаря, защищает это хрупкое существо, а тому, что мы завтра продолжим. Я всю ночь не спал, ждал допроса. А назавтра мне сообщили, что ввиду особой тяжести совершенного мной преступления, высочайше соизволено в адвокате мне отказать и предоставить мне право защищаться самому.

ПЕРСОНАЖ. И что? Вы защищались?

ГЕРОЙ. Вы ещё не спите?

ПЕРСОНАЖ. Сплю.

ГЕРОЙ. Нет, я не защищался. Мы, рыцари, готовы защищаться в бою, а в делах житейских мы, оказывается, крайне беззащитны.

ПЕРСОНАЖ. И вас, стало быть, приговорили?

ГЕРОЙ. Почти единогласно. И завтра приговор приведут в исполнение. Вернее, уже сегодня. И уже скоро. Вы спите?

ПЕРСОНАЖ. Сплю, но вы продолжайте, вы мне не мешаете. Мне же всё равно.

ГЕРОЙ. А что ещё продолжать? Продолжение последует утром. Точнее сказать, окончание… Но я думаю, у нас с ней всё хорошо сложится. Как вы и рассказывали. Я, чисто вымытый и непокусанный, взойду на эшафот. Увижу её в толпе, узнаю. Мы улыбнёмся друг дружке, а потом я брошу ей ваш замечательный подарок. Ну а потом – куда тут денешься – сгорю на её глазах. По-моему, всё очень складно и лаконично, без лишней суеты, без надрыва. Вы не находите?

ПЕРСОНАЖ. Нахожу. Вы с ней – замечательная пара. Такого согласия я ещё не встречал.

ГЕРОЙ. Спасибо за комплимент. Вы спите?

ПЕРСОНАЖ. Сплю.

ГЕРОЙ. А как на ваш взгляд… мне будет… очень больно?

ПЕРСОНАЖ. Да что вы! Не берите в голову. Вам просто будет очень жарко. Ну, вспотеете, потом загорите, а там уж глядишь – и нет вас. Всё будет хорошо, не волнуйтесь.

ГЕРОЙ. Дело в том, что я закалялся-то только в одну сторону. Я любой холод могу вытерпеть, а вот жару… Да, даже в этом я слишком ограничен!

ПЕРСОНАЖ. Уж не прибедняйтесь! Сгорите – и глазом не моргнёте, знаю я вас, рыцарей. И не стоит больше на эту тему, а то мне не уснуть.

ГЕРОЙ. Да-да. Это я так, по глупости. На самом деле, я уверен, что выдержу. Главное – чтобы она там была, на площади, чтобы глаза её видеть. Тогда – гори всё ярким пламенем! Только бы она пришла…

ПЕРСОНАЖ. Да придёт, не нойте.

ГЕРОЙ. Да. Что это я? Вообще-то я хладнокровный был, пока жил в холодильнике. А тут, видимо, отогрелся. Расслабился, разомлел… Надо взять себя в руки, подышать свежим воздухом. (Подходит к окошку.) Смотрите-ка, сколько звёзд сегодня! У вас тут прекрасный вид на звёзды. Просто обсерватория! Я не загораживаю вам небо? Или вы спите?

ПЕРСОНАЖ. Да сплю я, сплю. Любуйтесь на здоровье. Я их всё равно не вижу, у меня плохое зрение. Очень даже плохое. Я даже и не знал, что они отсюда видны.

ГЕРОЙ. Видны, ещё как видны. Вон какие яркие! Знаете, я сейчас подумал, что там, у меня на родине, в холодильнике, я скорее всего улавливал не людские мысли, а звёздные. Поэтому они и не имели ничего общего с реальной тутошней жизнью. Может такое быть?

ПЕРСОНАЖ. Очень даже возможно. Скорее всего, так оно и было. (Приподнимается, садится.) Эх, не даете вы мне поспать совсем.

ГЕРОЙ. Виноват, простите великодушно. К сожалению, в быту рыцари просто невыносимы… Слушайте, я всё равно сбил вас с толку и всю эту вашу идею с новой жизнью скомкал. Так, может, вы станете другим человеком чуть позже, после моего ухода, а сейчас вы расскажете что-нибудь о себе? О том, прежнем? А то всё обо мне да обо мне – мне неудобно как-то. А уж когда меня уведут – перерождайтесь сколько душе угодно. Я ведь за единственный день вашей жизни так всё вам перепутал, что вы меня, наверное, ещё долго не забудете. А это очень тяжко – начинать жизнь с воспоминаний, это противоестественно. Мне кажется, лучше начать завтра, без меня. Ведь верно?

ПЕРСОНАЖ. Нет, давайте обойдёмся без этого. Я не хочу о себе говорить. Я ведь и без Дня Возрождения столько раз уже перерождался из одного в другое, что и не знаю, о каком себе рассказывать. Меня того действительно нет больше. А зачем говорить о том, чего нет? Пустая трата времени. Пусть буду лучше я этот, сегодняшний, и ничего ещё раз менять не надо. Этот мне нравится больше, особенно имя: академик Симеонов-Травников – это звучит. Сегодня я еще потреплюсь, а уж с утра соберу всё свое равнодушие и всё свое безразличие, только чтобы больше не вспоминать о вас. И День Возрождения мой пусть останется во вчера. Что сделано, то сделано. Я, конечно, не рыцарь, но и моё слово кое-чего стоит. Я же жизнь начал, а не погулять пошёл. Каждый день её заново начинать – слишком жирно будет.

ГЕРОЙ. Да, я понял. Я опять предложил вам дурость. Забудьте. Давайте сменим тему… Интересно, а в окно будет видно пламя?

ПЕРСОНАЖ. Не знаю и не хочу знать. Я не собираюсь смотреть, мне абсолютно не интересно. Я буду в это время отсыпаться. Я не хочу этого видеть! Совсем! У меня есть поважнее заботы – завтрак, обед, ужин. Приём пищи, отправление естественных нужд. Да, я имею право на эти приятные мелочи, я заслужил их. Мне только день от роду, а вы мне предлагаете такие зрелища! Вы мне даже спать не даёте!..

Пауза. Герой сидит в раздумьях. Персонаж мается, снова пытаясь уснуть.

ГЕРОЙ. Я обманул вас, академик Симеонов-Травников. Я действительно не совершал никакого преступления. Вы были правы. Простите меня, я вовсе не хотел вас обманывать, так уж получилось. Дело в том, что я думал: люди не могут обвинить меня напрасно. Я думал, что, может, я чего и натворил по глупости. Я надеялся вспомнить.

ПЕРСОНАЖ. И конечно, не вспомнили.

ГЕРОЙ. Нет, даже наоборот. Я хорошенько поразмыслил и убедился-таки, что не совершил ни одного поступка, за который бы мне было стыдно. Не только перед собою, но и перед другими людьми. Жизнь моя не так уж велика – я не мог упустить. Так что простите меня. Я до последнего надеялся, что вспомню.

ПЕРСОНАЖ. Зря надеялись. Я же сразу вам говорил, что вы ничего не совершали. Мне это с первого взгляда было ясно. Мне только интересно: за что же вас осудили?

ГЕРОЙ. Получается, что ни за что.

ПЕРСОНАЖ. Нет, это я понял. А официальное-то обвинение каково?

• Предыдущая
• 39/48
• Следующая