Король жил в подвале и другие сказочные истории - Арбенин Константин Юрьевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/48
• Следующая

– Монархист! – обрадовался контролёр и подал знак вышибалам: – В машину!

Вышибалы подхватили Короля и, наспех обыскав, вывели из электрички.

Оказавшись в машине с маленьким зарешёченным окошком, Король разжал руку: в ладони остались мелкие крошки. Шесть пар голодных глаз смотрели в руку Королю из полутьмы: шестеро таких же оборванных и небритых сидели рядом, согнувшись в три погибели. Король протянул руку товарищам по несчастью, и те разом набросились на неё.

– Что всё это значит? – спросил Король, зализывая прокушенную ладонь.

– Это? – подал слабый голос один из шестерых. – Это переворот.

– Какой переворот? – спросил Король.

– Восемнадцатый, – ответил тот же голос.

– Девятнадцатый, – поправил другой.

– Разве? – равнодушно удивился первый.

– Да, девятнадцатый. Считать-то я ещё не разучился.

– Энта смотря с какого моменту начинать исчисление, – встрял в разговор ещё один, самый старый. – По моим нескромным подсчётам, так вообче девяносто четьвёртай.

Машина тем временем затормозила.

Над дверью барака висела надпись: «Пункт приёма». Вышибалы вывели семерых из машины и передали выскочившим из дверей солдатам. В окошке рядом с дверью стоял, сложив руки на груди, дежурный приёмщик. Контролёр подошёл к нему и тихо о чём-то переговорил. Дежурный пересчитал вновь прибывших по головам, и их увели в барак.

Закурив, дежурный вынул из своего фартука семь денежных пачек и протянул их контролёру. Тот пересчитал полученное, одну пачку сунул в фартук приёмщику, несколько положил в карман и дал по пачке вышибалам. Последнюю пачку он кинул собакам.

В огромной казарме поддерживалась тишина. Перед столиками толпились группы раздетых мужчин, охраняемые вооружёнными солдатами. За каждым столиком сидели военврач и сестра его милосердия. Сержанты поочерёдно выталкивали по одному раздетому вперёд.

– Профессия? – спрашивал военврач, не поднимая головы от бумаг.

– Э… по торговле мы… – отвечал очередной раздетый.

Сестра милосердия ощупывала его профессиональным взглядом и ставила диагноз:

– Годен.

– Направо, – приказывал военврач сержанту.

Сержант уводил раздетого направо и выталкивал из толпы следующего.

– Профессия? – вопрошал военврач.

– Писатель, – отвечал следующий, – детский писатель.

– Писатель… – задумался военврач. – Почерк хороший?

– Да, – поспешно заявил допрашиваемый, но потом добавил: – Только… не очень разборчивый.

– Не годен, – резюмировала сестра.

– Налево, – командовал военврач.

– Я на машинке могу! – испуганно говорил раздетый, когда сержант брал его за плечи.

– На машинке любая дура может, – замечала сестра милосердия.

Следующим сержант выудил Короля.

– Профессия? – спросил военврач.

– Король, – ответил Король.

– Громче отвечаем! – прикрикнул военврач. – Профессия?

– Король, – повторил Король.

– Как? – переспросил военврач, замешкался и зарылся в личном деле.

Сестра милосердия смерила Короля немилосердным взглядом, потом стала толкать военврача локтем в бок и что-то прошептала ему на ухо. Переглянувшись с сержантом, военврач снял трубку служебного телефона.

Стены кабинета были обиты звукоизоляционным материалом; окон не было и в помине. Майор напряжённо вслушивался в телефонную трубку и кивал головой. Рядом за столом сидела делопроизводительница, тихо курила и глядела на майора. Военврач то и дело собирал в кулак обильный пот и подобострастно поглядывал на телефон. Чуть поодаль, у стены, стоял всё ещё не одетый Король в сопровождении сержанта.

– Так точно, ваше превосходство, – сказал майор в трубку, – самый настоящий. – Он в сотый раз заглянул в лежавшее на столе личное дело – тонкая бумажная папка с одной лишь фотографией королевской семьи. – Никак нет, ваше превосходство, не самозванец… Так точно… Никак нет… Голый, ваше превосходство, один крест на нём.

Он замолчал, сосредоточенно вслушиваясь, потом сказал:

– Слушаюсь, ваше превосходство! Разрешите положить трубку?

Видимо, получив разрешение, майор снял фуражку и расстегнул воротничок. Делопроизводительница и военврач нетерпеливо вытянулись. Майор закурил и произнёс с расстановкой:

– Их превосходство одобряют нашу инициативу. Они сказали: пусть будет Король.

– Пусть будет Король, – прошептала делопроизводительница.

– Пусть будет Король, – повторил военврач.

– Слава богу, – облегчённо вздохнул Король.

В тот же миг, получив от сержанта резкий удар в челюсть, он шлёпнулся на холодный пол.

На лице Короля сияла вычурная голливудская улыбка, так называемая «кип смайлинг». Блестели красивые зубы, сияли румянцем скулы, лоснилась пышная причёска с пробором на одну сторону. Король заканчивал приветственную речь.

– … И поэтому, – вещал он в микрофоны, – мы в моём лице можем пообещать вам всё, чего только вы, дорогие наши соотечественники, сами захотите! А чего именно вы хотите – это мы знаем не хуже вас, а иногда – поверьте нам на слово – и лучше. Всё к лучшему, братья наши и сестры; на смену одной жизни приходит другая – тоже жизнь, новая, свободная, с сюрпризами, с песнями и танцами, с тем, чтобы каждый из вас мог по праву хотеть всего, чего ему угодно! Не стесняйтесь, хотите больше!

Площадь прыснула овацией. Люди прыгали вверх, стараясь достать до балкона, на котором стоял Король. Дети бросали Королю воздушные шарики. Фоторепортёры стреляли вспышками. Король вновь приблизился к микрофонам.

– Мы сказали своё слово – теперь вы покажите своё дело. Да здравствует народ и его Король!

Площадь возликовала. Король на бис изобразил «кип смайлинг», закрыл папку с текстом и помахал народу рукой. Двое телохранителей легонько подтолкнули его локтями. Король кивнул и в их сопровождении покинул балкон.

В зале находились ещё четыре телохранителя в штатском. Король на минуту остановился, кинул на столик папку и ослабил галстук.

– Машина готова, – сообщил один из телохранителей.

Чёрный королевский лимузин в сопровождении эскорта мотоциклистов выехал за город, миновал пикеты и остановился на территории королевской усадьбы. Король с охраной вышел из машины и, поднявшись по мраморной лестнице в дом, долго шёл по многочисленным коридорам и галереям. Хранители королевского тела попарно останавливались и застывали у очередных дверей, лишь двое из них достигли последней – бронированной, с секретными кнопочками и замками. Король привычно отвернулся к стене; телохранитель набрал код, нажал на массивный рычаг и крутанул вентиль.

– Заходите, – сказал он, отперев.

Король привычно вошёл.

В небольшом, камерного типа, помещении с бассейном было душно. Заменяющие окна кондиционеры работали вполсилы. Горели лампады дневного света, на стене висело продолговатое зеркало, под ним располагался умывальник. В одном углу стоял накрытый стол, в другом – скупо застеленная койка. Король скинул пиджак. Радио на стене передавало его приветственную речь.

– …Наши цели ясны, – декламировало оно королевским голосом, – наши помыслы объективны, наши принципы не нуждаются в объяснении…

Король выключил радиоприёмник и сел за низкий стол. Положил на тарелку что-то из снеди, налил в бокал вина. Хотел было отхлебнуть, но понял, что не может: улыбка никак не сходила с лица и нервным тиком растягивала скулы.

Отворилась дверь, и в помещение по-хозяйски вошёл майор. Весь он был одет в штатское, только ботинки поскрипывали по-военному. Король отставил бокал и поднялся навстречу, поправляя галстук.

– Сидите, сидите, – вытянул вперёд руку майор. Оглядев строгим взглядом помещение, он сказал: – Ну что ж, пока вами довольны. Надеюсь, что вы и впредь не станете делать глупостей и продолжите в том же духе. А мы с нашей стороны…

• Предыдущая
• 3/48
• Следующая