Классические тексты дзэн - Маслов Алексей Александрович - Страница 73

Собственно «Речения» – это не столько чаньские анекдоты, сколько примеры или «образчики» (цзэ) спонтанности чаньской мудрости. Этой же цели подчинена и структура текста. В начале идет раздел чуйши– «поучения наставника», содержащий краткое наставление, как бы готовящее читателя к восприятию сути гунъаня. Затем следует сам диалог с афоризмами-комментариями, так называемый «исходный пример» или «базовый образец» (бэнь цзэ). Большинство примеров взяты из жизни выдающихся чаньских учителей династии Тан и собраны вместе наставником Сюэдоу. К ним добавлены ремарки самого Юаньу. Затем идет развернутый критический комментарий (пинчан), принадлежащий Юаньу, сделанный в характерной для Чань свободной проповеди. Очевидно, что такой комментарий имел своим истоком устные беседы, а поэтому в этом разделе можно встретить непосредственное обращение к слушателям, постановку парадоксальных вопросов и даже выкрики. После чего следует стих-гатха Сюэдоу, передающая его личное видение сути беседы, приведенной в «исходном примере», и краткие комментарии на эту гатху также самого Сюэдоу. Наконец вся структура завершается обширным комментарием Юаньу на гатху Сюэдоу.

Здесь приводятся несколько отрывков из «Речений с лазурного утеса». «Первый пример» дан в полном виде, в остальных оставлены лишь комментарии Сюэдоу.

Перевод сделан по тексту: Биянь лу (Речения с Лазурного утеса), сост. Юаньу Кэцин. Т. 48 (№ 2003), с. 1078–1087 [3]. Полный или частичный перевод на европейские языки можно встретить в: Cleary, Thomas. The Blue Cliff Records (in 3 vol.). Boston & London: Shambala, 1992; Gundert W. Bi Yan Lu (3 vol.). Munich: C. Hansor Verlagю 1960-73; Belloni, Mishel. Trois «cas» du Pi Yen Lou // Tch’an (Zen) (Textes chinois fondamentaux. Temoignages japonais). Paris: Hermes.1970, p. 86—111.

Поучения наставника [Юаньу]

Если вы заметите дым, что поднимается над горами, то вы тотчас поймете что где-то разгорается огонь. Если вы увидите рога, что торчат из-за стены, то поймете, что там скрывается буйвол. Если обнаружите угол, то значит, что где-то рядом есть еще три таких же угла. Лишь один взгляд, мельком брошенный на какую-нибудь вещь, позволит вам оценить ее вес. Именно этот способ характерен для чаньских монахов, чтобы сличить копию с оригиналом.

Тот, кому удается непосредственно выражать то, что происходит в мире, скорее может быть захвачен волнами ярости, нежели пребывать в абсолютном покое. Но даже в этих изменениях он остается полным правителем самого себя.

Отвечайте немедленно!

В этот самый момент кто среди вас может выразить своими деяниями столь высокую истину жизни?

А теперь посмотрим, в какие дебри заводит нас наставник Сюэдоу.

Исходный пример [наставника Сюэдоу]

Правитель У-ди из царства Лян спросил Великого наставника Бодхидхарму:

Вот уж хитрец, который говорит абсурдные речи!

«В чем заключается высший смысл Священной истины?»

Вот уж колышек для привязки ослов!

Бодхидхарма ответил: «Всеохватность и ничего священного»

Я думаю, что в этом ответе было что-то важное. Плоть испарилась ближе к Корее. Что ж тут неясного?

Правитель продолжил вопрошать: «Но кто же стоит перед моими очами?»

Он раздосадован, но все же пытается найти хотя бы немного света. Это конечно не более чем поиски наощупь того, что он обнаружит таким, каково оно есть.

Бодхидхарма ответил: «Я не знаю».

Вот так! Если бы он к этому чего-нибудь добавил, то это ни к чему бы не привело.

Правитель не понял ответа.

Какая жалость! Ведь какая-то суть в этом все же была.

После этой беседы Бодхидхарма пересек реку [Янцзы], отправившись странствовать по царству Вэй.

Для того, кто осторожен как лисица, какой позор! Сначала он странствовал с запада на восток, а вот теперь он отправился с востока на запад.

Через некоторое время правитель рассказал о своей встрече [своему духовному наставнику] Чжигуну и спросил его о смысле разговора.

Бедный старик не забыл старых долгов. Тот, кто непосредственно не участвовал в диалоге, сумеет значительно яснее понять его.

Чжигун сказал: «Ваше Величество, известно ли, кто был этот человек?»

Самого Чжигуна следовало бы тоже изгнать из царства. А еще нужно было бы ему дать тридцать ударов палкой. Но пусть уж лучше придет сам Бодхидхарма лично!

Правитель ответил: «Я не знаю».

Замечательно! Правитель У-ди все же извлек для себя пользу из гунъаня Бодхидхармы[458].

Чжигун сказал: «Он был одним из воплощений (аватар) бодисаттвы Аваликотешвары [кит. Гуанъинь], а явился он, чтобы передать Вам печать сердца Будды».

В этих словах звучит ирония. Рука и предплечье не могут быть выгнуты наружу.

Полный раскаяния, правитель У-ди приказал отправить специального посланника на его поиски.

Конечно же, он оказался неспособным уловить хоть что-нибудь! Все это было абсурдом, равно как и то, что он говорил раннее.

Чжигун сказал: «Путь Ваше Величество даже и не помышляет о том, чтобы направить посланника в попытке уговорить его вернуться!»

Когда в семье кто-нибудь умирает, друзья обряжаются в траур. Безотлагательно следовало бы изгнать обоих из переделов царства.

Несмотря на это все в царстве немедля были брошены на его поиски, но он отказался вернуться в пределы царства Лян.

Чжигун все же заслужил тридцать ударов палкой. Разве вы не замечаете великий свет, что бьет прямо из-под ваших пяток?![459]

Комментарий [наставника Юанъу]

Еще находясь в Индии, Бодхидхарма понял, что государство наше не способно [самостоятельно] следовать учению Махаяны, а поэтому он решил пересечь море, чтобы непосредственно передать нам печать сердца Будды, что означает пробудить сердца тех, кто заблудился на шести путях бытия.

Суть его учения можно выразить следующими словами: не опираться на письмена; непосредственно указывать на изначальную природу человека; взирать на свою изначальную природу, чтобы стать Буддой.

Тот, кто достигнет такого видения, сумеет постичь состояние абсолютного освобождения, поскольку достижение освобождения от цепей слов означает возможность постичь высшую истину, которая коренится в твоей изначальной природе.

Бодхидхарма после встречи с правителем У-ди и встречи о Вторым патриархом [Хуэйкэ] достиг абсолютного внутреннего покоя, созерцал свою внутреннюю природу, жил в свободе от ложных мудрствований и загрязненности смыслами и, разрубив одним ударом все путы иллюзорного бытия, познал окончательное освобождение.

Как ему удалось более не метаться [в поисках выбора] между «да» и «нет», между успехом и неудачей?

И если все то, о чем он рассказывал, действительно хорошо, сколько людей найдется среди вас, кто сумел бы достичь понимания этого?

А ведь еще до [встречи с Бодхидхармой] правитель У-ди принимал участие в передаче Одежд Правителя (кашая, т. е. учения Будды– А.М.) и был искушен в изучении «Праджняпарамита-сутры», названной «Источником света».

И в самом деле, сила, что вырывается из этого текста, такова, что ей приписывают возможность побудить Небо пролить на наш мир дождь из цветов и обратить грязь в чистое золото.

Не будем забывать, что правитель [У-ди] глубоко проник в учение Дао и способствовал распространению буддизма. Он способствовал возведению монастырей и проводил посвящение в монахи[460], сам придерживался основных буддийских предписаний с таким рвением, что его прозвали «Правитель, что своим сердцем подобен сердцу Будды».