Сбой реальности - Романовский Александр Георгиевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/90
• Следующая

Несколько секунд Совет хранил гробовое молчание, затем вновь разразился какофоническим шквалом. Коллеги, сидевшие по обе стороны Китакубо, непринужденно отодвинули кресла — жест непротокольный и крайне оскорбительный.

Председатель молчал, задумчиво глядя на Чейна.

— Откуда у вас эти сведения?

— От предыдущего Председателя «SAFO». Запись беседы хранится в надежном месте, вы сможете ознакомиться с ней немного позже. — Чейн кивнул на Китакубо. — Если, конечно, в этом еще будет нужда.

— То, что вы утверждаете, молодой человек, легко проверить.

— Что?!. — Китакубо встрепенулся. — Вы поверите не мне, а гайдзину?..

— Обвинение слишком серьезное, мы не можем пренебрегать мелочами. Если гайдзин лжет, тем хуже для него. — Председатель улыбнулся. — Тебе нечего бояться.

Японец поглядел на охранников и быстро кивнул. Двое здоровяков тут же отделились от «свиты» Чейна и двинулись вдоль стола, по направлению к взволнованному директору.

Китакубо вскочил на ноги.

Каваджири пятился у него за спиной, изо всех сил стараясь быть незаметным. Чейн едва сдерживал смех, рвущийся наружу. Ради таких мгновений и стоило жить.

— Думаешь, победил?!. — Директор уставился на гайдзина горящими глазами. — Ты провалился, посему за мной должок.

Японец поднял руку, демонстрируя небольшой черный предмет.

Охранники метнулись вперед, но кнопка успела погрузиться в панель.

Торжествуя, Китакубо буравил наемника взглядом. Проходила секунда за секундой, охранники уже взяли директора под руки, однако не происходило ничего необычного.

Немая сцена.

Наконец Чейн поднял голову и рассмеялся. Акустика разнесла смех по Залу, заставила задребезжать хрустальные люстры. Впервые за годы существования дзайбацу обычный гайдзин хохотал в ее святая святых, тогда как высокопоставленный чиновник стоял с выкрученными руками.

Наемник сунул руку в карман и достал сувениры, взятые из подпольной клиники. Пять крошечных кусков металла, пластика и электроники. Секунду спустя они покатились по блестящей столешнице, словно диковинные игральные кости.

Директора провожали их удивленными взглядами.

Чейн развернулся и направился к двери. Никто Даже не пытался его остановить. Но и аплодисментов не последовало.

Ганс Штефнер умолкает, смотрит куда-то в сторону.

Ведущий вновь говорит:

— Большое спасибо, Ганс. А, заметили старую знакомую? Мы попросили ее приехать в последнюю очередь, дабы она не растрачивала силы понапрасну. У нее особенно долгий рассказ.

— С вашего позволения, я удалюсь…

Штефнер встает и уходит, не дожидаясь позволения.

Роберт внимательно слушает наушник, глотает воду. Затем смотрит туда, где, предположительно, остановился Ганс.

— Послушайте, у нас прямой эфир! Мы даже не прервались на эфир, а вы отнимаете драгоценное время. Пропустите ее, будьте любезны!

Откуда-то доносятся приглушенные голоса.

Рядом с Робертом усаживается женщина среднего возраста, в куртке из черной кожи и ярко-красной блузке. Она смотрит на ведущего, сжав алые губы.

Тот улыбается:

— Дорогие зрители, это Мона Лиза. Госпожа прилетела к нам на передачу из самой Осаки. У нее там собственное охранное агентство, клиентами которого являются многие уважаемые граждане. Мы благодарим вас за этот визит, мисс Мона. Что вы думаете по поводу происходящего?

Женщина медлит мгновение, затем говорит:

— Думаю, что не в восторге от местных отелей. Как и от вашей передачи, собственно. Но еще меньше мне нравится та новость, что мой бывший парень найден мертвым в «Хилтоне», верхом на клонированной проститутке.

— Гм… Довольно откровенно.

— Не так, как хотелось бы. Начинать?

— Да, пожалуйста.

— Так вот, значит…

Мона Лиза привлекала внимание издали.

Стоя на углу, в неизменных кожаных джинсах, подчеркивающих каждый изгиб стройных ног, она была заметна настолько, насколько вообще возможно для сексапильной девчонки.

Чейн знал ее слишком хорошо, чтобы заподозрить что-то дурное.

Улыбаясь, он принялся выруливать к обочине. Это оказалось далеко не просто — некоторые водители притормаживали у самого угла, но, почувствовав тяжелый взгляд, спешили убраться восвояси; глазки у девочки ничуть не изменились.

Наемник притормозил и, потянувшись, распахнул пассажирскую дверцу. Уличный самурай хмуро на него посмотрела, затем неторопливо залезла в салон. Кожаный костюм заскрипел, соприкоснувшись с сиденьями.

— Что-то ты не спешил, — проворчала девица. — Ко мне тут каждая собака успела прицениться.

— Прошу прощения. Впрочем, ты эффектная дама.

Мона Лиза смерила его суровым взглядом.

— Твоя косуха не очень-то идет к «мерседесу».

— Знаю. А мотоцикл не очень подходит для деловых поездок. — Наемник прибавил скорость. — Кстати, где Штефнер? Снова в подполье?..

Мона Лиза пожала плечами:

— Последний раз, когда я видела этого ублюдка, он предлагал мне руку и сердце. Сам понимаешь, мне ничего не оставалось, кроме как выскочить через ближайшую дверь. У нас были отличные отношения, зачем понадобилось их портить? Семья, пикники, праздничные обеды… — Девушка передернулась от отвращения. — Это не для меня. В следующий раз он бы попросил родить ему дочурку!..

Чейн молчал, лихорадочно выбирая новую тему. Он разбирался в электронике, оружии и охранных системах, однако к своим тридцати четырем годам даже близко не подобрался к пониманию загадочной женской души.

— Знаешь, — сказал он, — довольно странно, что дзайбацу не взяла тебя на постоянную работу. Вряд ли бы помогли мои рекомендации… А сама не пробовала?

— Да пошли они в жопу, — беззлобно проворчала Мона Лиза. — Я для них — как бельмо в глазу. Каждый раз, когда они бы меня лицезрели, то вспоминали бы о сделке, нашей службе, а также о своем грандиозном провале. Тебе ведь тоже ничего не предложили?

Чейн усмехнулся:

— Я благодарен уже за то, что мне позволили уйти. Ты, конечно, права.

Мона Лиза кивнула, будто иного и быть не могло.

Оба думали примерно об одном и том же — вспоминали дела минувших дней. Чейну с помощниками чудом удалось вырваться из застенок дзайбацу; «SAFO» отвергла все предложения, и «сделка столетия» накрылась медным тазом; Совет директоров с большим перевесом проголосовал за продажу скупленных акций, благодаря чему даже выручил несколько баксов… Китакубо-сан провалил первый же тест и сгинул без вести в упомянутых застенках. Тем не менее возложенную на него задачу он выполнил с блеском, но вряд ли кто-либо в Сеуле догадывался, кому на самом деле они обязаны своим спасением.

— А что твои новые работодатели? — спросила девица. — Не мелковато?..

— Пока сойдет. По крайней мере, никто еще не пытался вшить мне в желудок осколочную гранату. В моем возрасте вредно так волноваться.

Они помолчали, глядя на проносящиеся мимо улицы.

В Осаке стояла поздняя осень, однако этого практически не ощущалось — было тепло, как и месяц назад. Немногочисленные деревца, качавшиеся по обе стороны дороги, не спешили расставаться с чахлой листвой.

— Так что за дело? — спросила Мона Лиза. — Может, расскажешь?

Наемник взглянул на часы:

— Ладно, время еще есть. Слушай…

У него впервые за всю профессиональную деятельность появился персональный кабинет — небольшая, уютная комнатка с отдельным санузлом. Не было только секретарши, но от нее Чейн отказался — коллеги-наемники, прослышав о таком, с позором изгнали бы его из своих рядов.

Еще у него впервые за долгие годы появилась штатная должность.

Компании, нанявшей его на службу, было очень далеко до корпорации, но жалованье они платили исправно, причем в весьма пристойных размерах. Чейн оправдывался перед собой тем, что катастрофически нуждался в отпуске. Длительное сотрудничество с дзайбацу далеко не лучшим образом сказалось на нервной системе, да и на всем здоровье в целом.

• Предыдущая
• 48/90
• Следующая