Неплохо для покойника! - Романова Галина Владимировна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/47
• Следующая

Он растерянно перевел взгляд с моих наманикюренных пальцев на свою заскорузлую ладошку и, опасливо пожав их, виновато пробормотал:

– Вчера уснул быстро, даже не умылся…

– Ничего, бывает, – поспешила я не заметить неловкости. – Мне вот тоже со вчерашнего вечера не удалось переодеться, не то что руки вымыть…

Петька посмотрел на меня с благодарностью, и в его взгляде я прочла, что он готов мне служить верой и правдой, по крайней мере ближайшие сто лет.

– Много дачников у вас в это лето? – осторожно начала я, не зная, как приступить к детальному допросу.

– Есть малость, – сплюнул он сквозь зубы. – Все больше москвичи. И чего в такую глушь едут? У нас тут электричество и то не всегда бывает.

– Ну… Им, наверное, интересно друг с другом общаться, ходить в гости…

– Скажете тоже! – фыркнул Петр. – Их из дома не выгонишь. Спать чем свет ложатся. А что за подруга тут у вас?

– Да я не знаю точно – здесь ли она?

– Как звать?

– Антонина… Красивая такая, высокая… Волосы вот так вот убирает. – Я изобразила руками излюбленную форму Тонькиной прически.

– Есть такая, – убежденно кивнул Петр. – Ходит еще так, словно по воде плывет, как бабка моя скажет. Дом она тут купила год назад. Все строители там работали. Красотищу навели ужас какую! И в дому у нее, бабы говаривают, словно во дворце! А строитель потом один так и остался.

– Что, прямо в доме с ней живет?

– Да я не знаю, – замялся паренек. – Она одна, вроде бы… Да бабы болтают, что по ночам к ней кто-то шастает. А я так думаю: кому же, как не ему. Он и дом недалеко от нее себе купил. Ничего себе, крепкий еще пятистенок. Задешево купил. Подлатал немного…

– А как зовут строителя?

– Витькой, что ли, – почесал макушку Петр. – Не помню точно, но, кажется, Витька…

– Понятно… А покажи мне, в какой стороне дом Антонины, – попросила я паренька, поднимаясь с земли.

Петька поднялся вместе со мной и принялся в деталях объяснять путь.

Мы тепло распрощались, и я пошла той же дорогой, какой шла ранее. По его словам, она должна была меня вывести именно туда, куда я усиленно стремилась попасть.

Дом Антонины стоял обособленно от остальных поселковых построек. Добротный сруб, обшитый дранкой и аккуратно оштукатуренный, красовался нежно-лимонным цветом стен и ослепительно белыми наличниками.

Окна, расположенные все на одной, юго-западной стороне дома, смотрели на великолепное озеро, по берегам поросшее осокой.

Входная дверь была чуть приоткрыта, и оттуда несло запахом жареного мяса и лука. По палисаднику, засаженному астрами и георгинами, деловито расхаживали куры, ковыряя лапками влажную землю.

В общем, все как и у всех. Те же самые грабли у раскрытого сарая, те же самые трехлитровые банки, развешенные на штакетнике донышками кверху. Почти то же самое я только что видела у дома так называемого Виктора, на который указал мне парнишка. С тою лишь разницей, что двор его был ко всему прочему завален наколотыми дровами.

Видела я и самого Виктора, который оказался совсем не тем Виктором, которого я ожидала здесь увидеть. Тот вышел на крылечко, почесывая волосатый живот и широко зевая. Во внешности его не было ничего такого, что могло бы завоевать мою подругу. Более того, когда он, приложив пальцы к носу, высморкался на ветер, я окончательно уверовала, что Петька ошибся.

Неожиданно внимание мое привлекло какое-то движение в окне мансарды на втором этаже. Ничего особенного, так, просто легкое колыхание шторы – это вполне мог быть и ветер, – но нервы мои отчего-то напряглись.

Я заворочалась в своем укрытии и передвинулась поближе к глухой стене дома. Развесистые кусты сирени надежно прикрывали меня от случайных свидетелей, но тем не менее я была предельно осторожна.

Наконец терпение мое было вознаграждено. Входная дверь бесшумно отворилась, и Антонина собственной персоной возникла в дверном проеме.

Несмотря на отсутствие удобств, а об этом свидетельствовали два небольших деревянных строения на краю огорода, выглядела она, как всегда, потрясно. Облегающий спортивный костюм выгодно подчеркивал все достоинства ее фигуры, гладко зачесанные назад волосы были перевязаны косынкой в тон костюму, а на ногах, трудно поверить, белоснежные кроссовки «Найк». Словно идти ей предстояло не по раскисшей деревенской дороге, обильно унавоженной коровами и свиньями, а по асфальтированному тротуару, прямиком ведущему в косметический салон.

Антонина вдохнула полной грудью, улыбнулась чему-то тайному и величаво двинулась вон со двора.

Дождавшись, когда она скроется за поворотом, я осторожно так, чтобы меня не было видно из окон ее дома, пробралась к крыльцу и тихонько отворила дверь.

Сразу с порога я попала в совершенно другую атмосферу. Все тут ласкало взгляд – и современная мебель, и пушистые ковры на полу, и дорогие ламинированные покрытия стен…

Сняв сапожки и спрятав их под одной из полок в прихожей, я обходила комнату за комнатой первого этажа, а их насчиталось ни много ни мало, аж четыре штуки, и дивилась предприимчивости Антонины. Я, конечно же, знала, что, помимо своей основной деятельности, она занимается и коммерцией, но не думала, что ее операции с ценными бумагами дают такие доходы. Во всяком случае, в ее городской квартире все было намного скромнее и дешевле. И люстра висела за полторы тысячи рублей, а не за две тысячи долларов, как в этой загородной гостиной.

Задрав голову и рассеянно вглядываясь в мерцание хрустальных подвесок под потолком, я вспомнила, как однажды, почти год назад, мы с ней прогуливались по набережной и случайно забрели в магазин «Энергия». Проплутав между прилавками, мы остановились именно около этой люстры, пораженные ее великолепием.

– Красотища какая! – выдохнула я тогда, не в силах справиться с восхищением.

– Ты на цену посмотри, – осадила тогда Тонька мои восторги. – За эти деньги тачку приличную можно купить.

Вот тебе и пожалуйста! И тачку я углядела в глубине сада не отечественного производства, и люстра красовалась в окружении картин в дорогих рамах, и много чего еще интересного углядел мой внимательный взгляд.

«Вот тебе и Тонька! – покачала я головой, направляясь в прихожую, откуда вела лестница на второй этаж. – Воистину женщина-загадка!»

Быстро преодолев два лестничных пролета, я очутилась на крохотной верхней площадке, откуда вела всего одна дверь.

На мгновение я остановилась, чтобы восстановить дыхание, и осторожно потянула за ручку.

Это была спальня. Почти всю ширину небольшой комнаты занимала огромная кровать под балдахином из нежно-розового тончайшего батиста. Толстый ковер на полу, такой, что ноги мои утопали в нем едва не по щиколотку. В той же цветовой гамме портьеры на окне. Словом – настоящий рай для влюбленных.

Кстати сказать, один из них сейчас и возлежал на этом сексодроме, мирно досматривая ночные сны.

Тихонько, так, чтобы не разбудить его неосторожным движением, я взяла в руки банкетку от прикроватного столика и, поставив ее в изголовье спящего мужчины, уселась на нее.

Мужчина был красив. Сильные руки были раскинуты в разные стороны, словно он желал обнять весь мир. Мирно вздымалась широкая грудь в бугрящихся мышцах. Белокурые пряди волос рассыпались по подушке и лицу, прикрывая его тонкие черты.

Почти не моргая, я смотрела на него и думала, что схожу с ума.

Неизвестно, как долго бы продлилось мое оцепенение, если бы мужчина не открыл глаза и со злобной усмешкой не спросил:

– Ну что? Рассмотрела?

– Да… – обреченно выдохнула я.

– И как тебе? – Он приподнялся и оперся локтем о подушку.

– В смысле?

– Нравлюсь? – с откровенной издевкой продолжал допрашивать он.

– Если честно, то не очень, – ответила я, не покривив душой ни на йоту.

Мой ответ привел его в легкое замешательство, но он быстро с ним справился и, откинув одеяло в сторону, встал с постели. Не стесняясь своей наготы, прошел к туалетному столику и достал из ящика пистолет.

• Предыдущая
• 44/47
• Следующая