Звездный Надзор - Романов Виталий Евгеньевич - Страница 47
- Предыдущая
- 47/79
- Следующая
– ... взяли заложников... Под угрозой смерти заставляли операторов поста связи передавать правильные кодовые группы. Часть заложников находится в ЦСПС... – треск автоматной очереди, кажется, где-то совсем рядом. Глухой выстрел парализатора. Тонкое шипение. «Похоже, боевой лазер». Свист пуль, скупая очередь. «Ага, это бьют в ответ». Пауза. Сильный фон, снова помехи. «Видимо, над точкой боя прошел корабль, генерирующий заграждение...» Еще очередь, глухая, длинная. Визг осколков. Стивен вцепился в край панели, на время забыв про все. Хрустнул пластик, крепление оказалось в руках старлея. Опять треск очереди, ага, над ухом. Короткая. «Это Пират». Снова голос: – Уже вторые сутки по нашему времени...
Старший лейтенант Морли опомнился, когда прогудел сигнал готовности к старту. Взгляд Барса приклеился к указателю обратного отсчета. Пять секунд... Четыре... Три... Две... Сейчас! База ощутимо вздрогнула. Аварийный старт! Экраны вспыхнули ярким огнем, все разом, кроме тех, что отображали внутренние коридоры. Тут же включилась светокоррекция, понижая уровень сигнала до приемлемого, не режущего глаза. Крейсера ушли! Завизжали датчики отклонений, фиксируя сбои системы курса. Морли на время забыл про голос в динамике.
– Группа сопровождения, ось X! – быстро спросил он.
– Курсовое отклонение – две условные единицы.
– Игрек?
– Отклонения нет.
– Скорость?
– Изменение: две десятых процента.
– Запуск системы автокоррекции, ручной контроль работы!
– Есть!
Запела разными сигналами система удержания цитадели на траектории, вполголоса переговаривались техники, контролируя работу компьютерных служб. Обычно корабли отходили от базы медленно, по очереди, используя лишь маневровые двигатели, чтобы не повлиять на расчетную траекторию. Сейчас было не до условностей. Десятка звездолетов ударно-штурмовой группы стартовала с максимально возможным ускорением, используя предоставленный операторами аварийный коридор.
Пилотам нужно было как можно быстрее отойти от базы на минимально-допустимое расстояние, чтобы нырнуть в гипер. «Делай, как я!» – приказал Адмирал, и пилоты шли за ним, повторяя маневр. Лишь по мере удаления от цитадели «цветок» раскрывался: крейсерам следовало отойти друг от друга, чтобы при движении в подпространстве не давать наводок на соседние корабли...
Стив продолжал контролировать работу группы операторов, глазами фиксируя удалявшиеся точки. Когда яркая вспышка разорвала экраны, он скосил глаза на циферблат. «Тридцать три секунды... – прошептал Барс. – Адмирал потратил тридцать три секунды». Норт Свенссон рисковал, индикатор опасности занимал почти нейтральное положение, он едва-едва перевалился в зеленую зону. Но корабли ушли в подпространство, по лезвию бритвы.
– ... нет никаких шансов, – очередь. Чей-то далекий вскрик. – Прижаты к каменной гряде... до корабля не добраться... захватчики принимают передачу... декодер частоты ЗвеНа... погибнут все на Лауре... е дайте уйти...
– Да, – пробился откуда-то сбоку голос Романа Дмитревского, в паузе между одиночными выстрелами. – Не дайте им уйти! Стив, я знаю, ты услышишь... Тут наши «друзья» с Денты-пять. Их много... не только здесь... кажется, кто-то у нас... ел экспериментальный гравилет... Стив, сделай... для меня... Важно. Моя последняя прось... – свист пуль у самого микрофона, противный визг камней, осколков.
– Роман! – выкрикнула из черного динамика девушка. – Ты слышишь меня, Роман?! Ромка!!! Ответь... Ну почему ты молчишь?!
Стивен прокусил губу и не заметил, что по его подбородку течет узкая струйка крови. Адмирал шел по пеленгу «Малыша», теперь сигналы SOS и координаты мини-крейсера звучали в эфире непрерывно. Вновь активированная эл-мозгом грави-антенна наводила корабли Надзора, точно указывая положение «Малыша» на объемной схеме Лауры. Красный свет аварийных индикаторов заливал командный пост. Свенссон был уже на выходе из подпространства, но...
Но только дьявол успел бы приземлиться и что-то сделать в подобной ситуации.
– Мама, мамочка! Откуда этот страшный грохот? Почему у тебя такое лицо? Что случилось, мамочка?!
Тарелка выпала из рук Элеоноры Дмитревской, женщина застыла на месте, как статуя. Жили только глаза, обращенные к мужу.
– В лес! Бегите в лес! – прокричал отец, бросаясь к стальному шкафу, в котором Конрад хранил оружие. Лязгнул ключ, громыхнула железная створка, маленький Ромка с ужасом наблюдал, как торопливо рассовывает отец по карманам патроны от старого помпового ружья.
Грохот нарастал. Прозрачная синева неба вдруг окуталась пламенем, а затем в нем появилась растущая черная точка. Поначалу она напоминала небольшого, деловито спешащего по своим делам жука. Но точка росла быстро, слишком быстро, превращаясь в корабль с нарисованными черными эмблемами на бортах...
– Ну что ты стоишь, Ли?! – прокричал Конрад Дмитревский, цепляя подсумок на пояс и запихивая в него магазины. – В лес! – крикнул он, забрасывая автомат на плечо. – В лес, бегите в лес! Скорее!!!
Элеонора очнулась, подхватила Ромку.
– Не бойся, малыш! – прошептала она, прижимая сына к груди. – Не бойся. Мы добежим.
Она успела схватить только куртку Романа и бросилась к черневшей вдали кромке леса. Деревья, небо и облака скакали перед глазами малыша, уже через минуту его стало тошнить от бешеной пляски окружающих предметов, мать бежала изо всех сил, не особо заботясь о том, каково приходится сыну, у нее не было времени на такие глупости. Но черный корабль падал с неба очень быстро, гораздо быстрее, чем убегала прочь Ли.
Ужасный грохот наполнил сгустившееся пространство, пейзаж в глазах мальчика крутнулся несколько раз, переворачиваясь вверх ногами, заваливаясь набок. Безумная пляска прекратилась. Ромка и его мама лежали на мокрой утренней траве, совсем рядом с большой грязной лужей. И малыш вдруг вспомнил, как только вчера был наказан за то, что влез в нее без резиновых сапог. Тогда ему было страшно, но теперь он понимал, что лучше бы его наказали десять раз. Ромка всхлипнул.
– Не бойся... малыш... – прошептала мама, стараясь улыбаться, царапая пальцами вязкую грязь. – Наш... папа... самый сильный... никому не даст... в обиду... Веришь...
– Мама! Мамочка! Не волнуйся, я верю! Я уже большой. Почему ты упала?! Тебе больно, да?
– Мне совсем... не больно... Ромка... А сейчас…ты должен... молчать… потом… жить и помнить... Подползи ко мне... поближе... Тихонько... Я закрою... Еще... Жить и... и помнить...
Мальчик, всхлипнув, прижался к матери, уже не обращая внимания на липкую грязь, которая испачкала его одежду. Элеонора чуть продвинулась вперед, теперь грохот автоматов за спиной не казался Ромке таким страшным. Раздавались яростные крики людей, кто-то ругался на непонятном языке, отрывисто бухали выстрелы помпового ружья, их перекрывали короткие и длинные очереди.
Жижа чавкнула, Ромка подполз к маме, уткнулся головой в живот, чтобы не слышать нескончаемую дробь выстрелов. Ему хотелось как можно скорее очнуться от страшного сна. Потом отрывисто рявкнула корабельная пушка, и все стихло. Не стало ни автоматных очередей, ни коротких, сухих выстрелов помпового ружья.
– Закрой глаза, малыш, – шепнула Элеонора сыну. – Молчи и ничего не бойся.
Ли Дмитревская подтянулась еще немного вперед, целиком закрывая ребенка. Выстрел корабельного орудия и наступившая затем тишина объяснили ей все лучше любых слов.
Маленький Ромка свернулся клубком, зажмурился, как приказала мама. Он почти всегда слушался родителей. Малыш лежал с закрытыми глазами и потому не видел, как человек с пистолетом подошел к его матери, но брезгливо остановился на краю лужи. Постоял немного, разглядывая огромное кровавое пятно на спине женщины. Чужак взвел затвор и прицелился чуть левее того места, куда угодила первая пуля. Умиравшая лежала тихо, не пытаясь шевелиться или просить пощады. Человек с оружием в руках передумал, направил ствол в затылок и потянул спусковой крючок. Тело дернулось и обмякло в грязи. Одного выстрела было достаточно...
- Предыдущая
- 47/79
- Следующая
