Когда птицы молчат (СИ) - "Птичка Певчая" - Страница 67

• Предыдущая
• 67/129
• Следующая

Неправильно так сильно желать мужчину, чувствовать его уход настолько остро, будто лишаешься конечности. Это делает меня зависимой. Хотя кому я лгу – я сама добивалась этого.

Он нетерпелив, меня сотрясает дрожь. Сквозь нас пропустили тысячи вольт, каждая клетка наэлектризовалась, потрескивает и искрит от страсти. Он несет меня в спальню, где мы окончательно теряем голову и приличия. В нашей спальне нет табу, любовь не терпит запретов, она не знает слова нет.

Меня никто не называл бесстыжей, ни одного раза за всю мою жизнь. Но сейчас, когда его пальцы и язык ритмично движутся во мне, когда я кусаю руку, чтобы заглушить стоны, когда раскидываю ноги широко в стороны, я - бесстыдница.

У него исполосована спина. Я ловлю себя на этом занятии, но вместо того, чтобы остановиться, смеюсь и продолжаю вонзаться в него ногтями. Мой! Пусть эти царапины напоминают ему об этом каждый раз, когда он увидит их в зеркале.

Он берет меня жестко и резко, держа за бедра, заставляя прогибать спину, когда одной рукой хватает за шею и тянет на себя. Я падаю грудью на кровать, задыхаясь от приближающейся разрядки, и смотрю на него через плечо.

Он – Бог. Воплощение моих темных желаний, моих глубинных фантазий.

Я чувствую, как он взрывается во мне, и я следую за ним сразу же, царапая простыни, ломая ногти о спинку кровати.

Люблю его! Люблю! Не могу без него. Никогда не смогу.

Первый тревожный звоночек я пропустила. У Жени в садике пропал аппетит. Она неохотно ела, и в конце концов, через несколько дней воспитатель предположила, что она заболела.

Я побывала с Женей у педиатра, гастроэнтеролога, иммунолога, инфекциониста. Но ничего так и не нашли. В итоге, пробыв неделю на больничном, я заметила, что она стала немного лучше есть, мы активно гуляли, она повеселела и порозовела. Успокоенная, я вышла на работу, а она опять стала посещать садик.

Но дома дочка оставалась очень молчаливой и замкнутой. Когда у нас был Сергей, из нее невозможно было вытянуть ни слова. Я спросила у Сергея, не ссорились ли они с Женей, но он ответил, что Женя избегает его. Он пытался наладить с ней контакт, принес ей шоколадные конфеты и куклу, у которой сгибаются ручки и ножки, но она не взяла подарки, прошла мимо, будто и не увидела их.

И тогда я серьезно забеспокоилась. Моя девочка увядает, как цветок без дождя. Она могла капризничать и не есть, но никогда не отказывалась от игрушек и развлечений.

Мы начали проводить больше времени вместе, если такое вообще возможно. Каждый день после работы я тащу ее в детское кафе , игровую комнату, на занятия по лепке и рисованию, которое проводится вместе с родителями. Я буквально разрываюсь между ней и Сергеем.

Он больше не говорит на тему, что нам делать с враждебным отношением к нему моей дочери. Он вообще старается не говорить о ней, хотя меня упорно грызет совесть, ведь я трачу на нее его деньги. И он никогда, даже ни единым намеком, не выразил свое неудовольствие. Наоборот, стал давать мне больше на карманные расходы.

А я так хочу, чтобы мы были втроем, чтобы напряжение между двумя дорогими мне людьми исчезло, как утренний туман под порывами ветра.

Дважды я замечала, как он пытается завязать с ней разговор. Сергей предложил посмотреть вместе мультфильм, а потом пытался соблазнить ее походом в центр развлечений. Оба раза он промолчала в ответ, отвернув от него голову.

Влад брал ее на выходные, да и то не всегда. Моя свекровь – своеобразная, болезненная и мнительная женщина. Часто она находит у себя симптомы каких-то болезней и долго не может встать с кровати. Пока эти симптомы не окажутся свидетельством отравления, простуды или несварения желудка. Короче, ипохондрик еще тот.

Но Светлана Анатольевна искренне любит Женю. И как ни странно, с нею забывает обо всех своих недомоганиях. Я думаю, дело в том, что ей одиноко.

Я решила позвонить Владу и попросить его забрать Женю в эту субботу. Не могу и предположить, что она ему расскажет, но для нее будет лучше чаще видеться с отцом, знать, что он никуда не делся, и она для него по-прежнему много значит.

Задуманное сделано, мы едем в такси к моему почти бывшему мужу.

А ты останешься с нами?

Нет, солнышко. Ты побудешь вместе с папой и с бабушкой, а я должна убрать квартиру, постирать наши вещи.

А папа разве не захочет, чтобы ты побыла с нами?

Не думаю. Но я тебя скоро заберу, если ты захочешь.

Не знаю. Наверное, я останусь с ним до понедельника.

Встреча с Владом – нелегкое испытание. До сих пор я ловлю в его взгляде надежду и тоску, хотя уже прошло достаточно времени, чтобы понять – наш разрыв неизбежен. Мы почти месяц не живем вместе.

Привет.

Привет.

Как ты, малышка?

Папочка, я соскучилась!

Я тоже. Иди к бабушке, она ждет тебя в зале.

Женя разворачивается и убегает от меня, даже не обернувшись. Влад рассматривает меня, словно ищет метки другого мужчины, другой жизни.

Хорошо выглядишь. Только немного похудела.

Спасибо.

Не хочешь остаться?

Не думаю, что это хорошая идея. Твоя мама точно не обрадуется. А я не хочу портить Жене выходные.

Какие планы?

Поеду домой, займусь уборкой, стиркой, всем, что обычно делаю в свободное время.

Он мнется, но все же задает вопрос.

Ты уже с кем-то встречаешься?

Да. – Я смотрю ему прямо в глаза. Мне нечего смущаться. Я не стану стесняться Вронского.

С тем самым…

Да.

Значит, ушла к нему.

Нет. Когда я уходила, то уходила не к нему, а от тебя. Но давай не будет об этом.

Как скажешь.

Как работа?

Все хорошо. А у тебя?

Устаю, но не жалуюсь. Хотела тебя спросить… Когда мы подадим на развод?

Так не терпится? – Влад нехорошо хмыкает.

Что не терпится? Официально подтвердить тот факт, что мы уже не вместе? Да.

Зачем оно тебе нужно? Уж не замуж ли собралась?

Не твое дело, - не терплю сарказма.

Что ж, значит, на это рассчитываешь.

Я не хочу обсуждать мою личную жизнь. Лучше давай назначим дату и подадим чертово прошение!

Да хоть завтра!

Завтра не могу. Но позвоню тебе на неделе, когда дадут отгул. Кстати, Женя болела.

Что-то серьезное?

Я не знаю, что с ней. Просто прошу – пока она у тебя, проводи с ней больше времени.

Я и так всегда…

Влад. Я сказала, не с ней в одном помещении, а именно с ней. Я знаю, как это было всегда. Ты за компьютером или у телевизора, а она просто рядом вертится. Она скучает.

Хорошо.

Ну, тогда я поехала…

Разворачиваюсь к двери и уже берусь за ручку, когда его пальцы накрывают мои.

Тебе хорошо с ним? Лучше, чем со мной?

Я не оборачиваюсь. Просто тяжело вздыхаю.

Мне и с тобой было когда-то очень хорошо. Но уже очень давно это ощущение прошло.

А с ним, думаешь, не пройдет?

Не знаю. Пройдет – значит так тому и быть. Но сейчас я счастлива.

Сергей вытащил меня на природу. Мы взяли подстилку, закуски и по пути купили сок.

В парке с трудом отыскали более-менее уединенный уголок. И перекусив бутербродами, устроились отдыхать, лениво разглядывая небо, просвечивающееся сквозь густую листву.

Я лежу у него на коленях, он держит мою руку, перебирая пальцы.

Тебе не следует убирать в квартире. Я скажу той женщине, что убирается у меня, заглядывать и к тебе дважды в неделю. Ты портишь свои красивые руки.

Не нужно. Я привыкла делать это сама. Мне будет как-то неудобно, что у меня убирает посторонний человек.

Это горничная.

Но я же не в отеле.

Это не твоя квартира.

Да. Но пока я бездомная, то это место больше всех подходит под определение моего дома.

А где бы ты хотела жить?

В своем доме. Он будет светлым и большим. С огромным количеством окон. Я бы даже хотела полностью прозрачную стену. И обязательно с зеленой лужайкой, бесчисленным количеством клумб, где я бы высадила свои любимые цветы, и задним двориком. Там будут расти фруктовые деревья, будет деревянная беседка и место для мангала.

• Предыдущая
• 67/129
• Следующая