Восьмой зверь - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/85
• Следующая

Минут через десять кто-то включил душ, через двадцать — загремели на кухне, через час — раздался нетерпеливый стук в дверь.

Легкое удивление на лице, тренировочный меч брошен в мою сторону. Пара движений для разогрева, смена позиций, медленное движение по гостиной вокруг условного центра. Попытки достать противника неуклюжей деревяшкой проваливаются с той и другой стороны. Мне не хватает мастерства, вместе с тем я чувствую, что могу двигаться быстрее, и за мгновения до ее атаки увеличиваю дистанцию между нами. Рассеченный воздух недовольно гудит, в тон ему — нотки раздражения на лице воительницы. Еще два оборота, и мне все-таки прилетает два болезненных удара по неосторожно выставленной ноге и левому плечу. В ее руках небрежно обструганное бревно выглядит орудием битвы, в моих же — просто случайно подвернувшийся под руки предмет, хоть и кручу я его с легкостью тростинки. Очередная атака Джейн, клинок летит к голове, и я в некоторой панике неуклюже отмахиваюсь от него своим мечом. Деревянные бруски сталкиваются и под треск сминаемого дерева разлетаются в разные стороны — мой остается в руке, меч девушки врезается в стену и с глухим ударом отлетает к двери в кухню.

— Придурок, — не выдержала Джейн, с досадой разминая запястье.

Бить клинком о клинок не принято, слишком велик шанс остаться без оружия вовсе, если сталь у противника лучше качеством. Сильный удар может посадить глубокую щербину, что тоже не приветствуется. Скольжение оружия по оружию допускается при отводе удара в сторону. Удар плашмя допустим, но не более. То, что сделал я, вовсе не вписывается в каноны фехтования, но во мне нет досады на себя. Во мне есть безмерное удивление от силы удара, от продавленных пальцами следов в рукояти и от огромной щербины в месте столкновения тренировочных мечей. И эта сила все еще при мне — хрустит деревянная рукоять под руками, мнется, словно глина.

Тренировка была прервана — Джейн потянула запястье и продолжать не могла. От моего сочувствия она демонстративно отказалась, за что была удостоена короткой лекции, что порою выгоднее выпустить оружие, чем остаться с нерабочей конечностью, — в конце концов, длинного кинжала еще никто не отменял, так же как и благородного маневра отступления, глупо именуемого бегством. Последнюю часть моей речи терпеливо выслушала закрытая дверь. Как и просьбу дать отгул на сегодня. Молчание вполне сошло за согласие, так что я со спокойной совестью ушел к себе, радуя разум и тело перспективой полноценного сна.

Проснулся в тишине покинутых покоев, когда малая стрелка часов только-только отошла от цифры одиннадцать. Целый день, чтобы завершить сделку с корабелами и навестить один из особняков в черте города. Планы привычно разбились на десяток действий, позаимствовали в памяти карту города и расчертили маршруты. Однако что-то изрядно нервировало в стройной цепочке действий, не давая покоя. Что-то вроде нескольких сцен, объединяющих банк, кучу золота и стражников, каждая из которых завершалась холодными застенками. Вы где-нибудь видели подростка с мешком полновесных золотых? Вот и работники банка наверняка удивятся. Представители закона тоже захотят посмотреть на молодого богача, чтобы задать пару-тройку вопросов, от которых вряд ли получится отмахаться самому.

Есть вариант еще хуже — не уверен, что за время работы с Роудом я не оставил следов. Через мои руки проходили многочисленные чеки, расписки, документы на недвижимость. Вполне возможно, мой отпечаток ауры стал известен страже. Раньше подобные опасения казались незначительными — процедура сверки аур долгая, артефакты редки и дороги, не со всяким преступником ее проводят. Тем не менее это обязательная операция для всякого, кто открывает счет. Если не повезет — узнаю это по шуму упавшей решетки входной двери и окрику охраны. Про золото можно не вспоминать, судьба его — исчезнуть еще до того, как будут писаться скучные бумаги о задержании по розыскному листу.

Посещение банка можно вычеркивать — так рисковать я не намерен. Просить кого-то зачислить деньги от моего лица? Легко — надо просто вспомнить тех людей, кому я могу доверить золото и тайну сделки. Несложно подсчитать нулевой результат подобных размышлений — не подвергать же риску жизнь Джейн и Марты, а остальные никак не подходят под требования.

Итак, как передать наличное золото и остаться в живых? Вопрос звучит именно так — я не верю джентльменам удачи, пусть даже их капитан выглядит аристократом и пользуется салфеткой в припортовом кабаке. Он, вполне возможно, истинный человек слова, но пока не настал тот день, когда я буду проверять чужую честность ценой денег и жизни. Пусть за моей спиной имя опасного человека, но даже оно не оградит от людской алчности. Дела у корабелов, откровенно говоря, настолько аховые, что они вполне способны поссориться с уважаемым человеком ради шанса попробовать себя в новом бизнесе — с таким-то начальным капиталом на руках. Пара недель в Пустошах — и никто их уже не найдет, так что сделку следует провести очень осторожно.

С банком все было бы гораздо надежней. Вычеркивая его из схемы сделки, я вызываю подозрения другой стороны — доверять мне, в свою очередь, у капитана тоже нет ни малейшего повода. Сложно обвинять его в подозрительности после собственных размышлений о чужой непорядочности. Подписи под контрактом автоматически делают меня совладельцем. Добавляем в сделку Баргозо. В этом случае, если бы сделку действительно планировал теневой босс, золота они не получили бы. И не доказали ничего. На выходе получаем зависимую от Баргозо корабельную команду, опутанную долгами и неисполненными обязательствами. Так что им тоже есть чего опасаться.

В голове формируется идея людного места, достаточно рельефного, чтобы скрыться или сбежать благодаря новообретенной силе. В идеале — сохранить золото. При этом там должно быть место для подписания бумаг — если все пройдет согласно договоренностям, без ножа у шеи и кляпа во рту. Нужное место окончательно принимает облик вокзала, привычного и исхоженного вдоль и поперек. Точка встречи — камеры хранения, довольно надежное место для ценностей, как и для их передачи — достаточно отдать ключ или же сломать его, — для чего у меня вполне хватит сил. Вряд ли они станут громить металлические ячейки у всех на виду. Рядом — балкон второго этажа, лестница на который расположена достаточно далеко: погоня обречена на неудачу, даже если им хватит сил перекрыть все входы и выходы, так как в случае бегства мне проще уйти через крышу. Остается добавить пару деталей, чтобы исключить случайности.

Я подхватил плащ, рассчитывая путь по городу, — предстояло обойти стекольщиков и медные мастерские, да еще заглянуть в один из тайников, чтобы переправить золото на вокзал. И все это — до встречи с капитаном в одном из питейных заведений центра. А ведь еще предстоит визит в один из домов знати.

Положительно, это будет очень долгий день.

— Мадам, вам чем-то помочь? — предельно вежливый служащий академии обратился к даме в черном наряде, с траурной вуалью на лице, что целый день, с раннего утра, ожидала кого-то на скамейке напротив парадных дверей. Леди явно принадлежала к высшему свету, что было легко определить по качеству пошива одежды и осанке, потому функционал не посмел указать ей на выход в грубой форме — правила запрещали столь длительное ожидание на территории, а уж после гибели двух функционалов служба безопасности рвала и метала, придираясь к малейшим недочетам в работе.

— Ноги не держат, — извиняющимся тоном произнесла леди и робко улыбнулась, — решила пройтись после похорон, и вот…

— Вызвать вам такси? — деликатно спросил слуга.

— Нет-нет, не стоит, я передала сообщение курьером, муж вот-вот заберет меня, — поспешила ответить дама.

— Прошу прощения за беспокойство. — Функционал откланялся и со вздохом облегчения вернулся обратно — проблема решилась сама.

Слуга не заметил, как встрепенулась его собеседница, заметив парня в плаще, что с удовольствием улыбнулся летнему солнышку, накинул на голову плащ — совершенно не по погоде — и направился в сторону стоянки паромобилей.

• Предыдущая
• 50/85
• Следующая