Дом на холме - Стадникова Екатерина - Страница 16

• Предыдущая
• 16/83
• Следующая

Медсестра устроилась за столом и зашелестела бумагами. Женщина склонилась над исписанными листами и перестала обращать внимание на пациентку. Про таких, как мисс Мулиэр, говорят, что их внешность ничем не примечательна: жиденькие блондинистые волосы, бледно-голубые глаза, едва заметные брови, прямой нос и тонкой полосочкой губы – словом, мышь. Простое серое платье вполне вписывалось в этот образ. Казалось, она потеряла краски от долгого сидения в плену белого цвета.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, мисс Мулиэр отложила работу.

– Вы что-то хотите мне сказать, юная леди? – осведомилась она.

– Нет, вовсе нет, – Эмили покраснела. – Мне действительно уже лучше, спасибо.

– Раз вы теперь будете проходить обучение здесь, – вдруг спохватилась «мышь», – давайте заведем на вас карточку.

Обнаружив подходящую миску, Найджел набрал холодной воды и тщательно намочил носовой платок. Где-то в глубине души заворочалось чувство вины. Окажись он чуть расторопней, не лежала бы сейчас Дайна без сознания. Но мужчина гнал от себя подобные мысли.

– Вот так. – Мистер Борджес аккуратно отжал белую тряпочку и положил ее на лоб несчастной прямо поверх черной ткани.

Он о стольком хотел поговорить с ней, но глупые правила запрещали. Найджел служил при мисс Уиквилд с первого ее дня в Ордене. И обязанности свои выполнял лучше многих! Жизнь Дайны сотни раз зависела от него. Дурочка считала себя сильной, но он-то знал, что это только видимость...

– Скоро... скоро кошмар закончится, – пробормотал Борджес.

– Найджел? – слабым голосом позвала Дайна.

– А кто же еще? – улыбнулся в ответ тот.

– Что произошло? – мисс Уиквилд с трудом села.

Мужчина отошел к окну и, заложив руки за спину, участливым тоном начал:

– Ты теряешь форму... – Сейчас было неважно, насколько это на самом деле так. – Я отозвал тебя, но... боюсь... завтра во всех газетенках появится фото: «Вот кто нас защищает» – и твое тело без чувств на нем.

– Какой позор, – она уронила лицо в ладони.

– Не-е... Это еще не позор, – отмахнулся Найджел. – Позор – если однажды ты провалишь какое-нибудь задание, потому что не сможешь... сделать то, что от тебя требует долг, до конца.

– Такого со мной никогда не случалось, – выдохнула Дайна.

– Может, потому, что это был первый раз, когда понадобился Аркан Полной Остановки Времени? – Он ненавидел себя за то, что сознательно причиняет боль.

Мисс Уиквилд прекрасно понимала, что Найджел прав, но не желала принимать такой правды. Не желала верить в собственную профнепригодность. Если не это... если не Орден... то Леди Дайна Уиквилд – ноль без палочки, ничтожество, пустое место! Она не заметила, как мистер Борджес присел рядом с ней на кровать и обнял за плечи.

Бедняжка немедленно уткнулась в засаленный ворот его рубашки, пропахший потом и дешевым одеколоном. В Маске не было больше смысла...

– Ну... не нужно, – гудел тот, поглаживая Дайну по волосам. – Все к лучшему...

– Что же тут «к лучшему»? – спросила она.

– Найдешь себе замену, демобилизуешься и начнешь новую... настоящую жизнь. – Найджел отстранился и посмотрел мисс Уиквилд в лицо.

В серых, неспособных на слезы глазах непреступной стеной стояло отчаянье.

– Орден – моя жизнь!! – заявила она. – Орден учил меня, Орден дал мне цель... сказал мне, что я – это я...

– Послушай, Диана... работа – это работа, а жизнь – это жизнь!.. Ты и не нюхала ее толком-то! – горячо возразил Борджес. – У меня есть деньги... я скопил... немного. Купим дом... свой собственный... и попробуем жить по-другому.

– Как ты... – задыхаясь от негодования, Дайна подскочила и влепила наглецу пощечину.

– Ты не поняла... – промямлил Найджел.

– Убирайся вон! – взревела она. – Какая к черту «Диана»? «Леди Дайна Уиквилд»!! Заруби себе на носу!!!

Мужчина поднялся, потер покрасневшую щеку, густо поросшую седой щетиной, и удалился под прицелом ненавидящего взгляда.

Дайну просто трясло. Будто одной неудачи с Арканом мало было! Так нет... Еще и это! Как? Откуда в плешивую голову могла закрасться подобная идея? От омерзения буквально трясло.

Но когда злоба схлынула, ее место снова заняло тягучее, вязкое отчаянье. Самое обидное, что Борджес по-своему прав. Откуда может знать о жизни Танцор? Односложные элементарные эмоции, черно-белый мир да сосущее одиночество! Любовь – короткое слово со страницы с трехзначным номером в запыленной книге на полке... Гадко.

Маленькая девочка знает о жизни больше, чем все Тени вместе взятые! У нее наверняка есть мама и папа, розовые мечты, заполненные ласковыми солнечными лучами... Кто дает Ордену право отнимать это?.. Все та же жизнь.

Если вырвать Дайну из привычной действительности, что у нее останется? Ответ малоутешителен. Ни семьи, ни дома у Танцоров попросту нет. Тени ни на что, кроме своей службы, не годятся. Их больше ничему не учат.

«Постой, – вмешался голос разума. – Тебя “на ковер” не вызывают и вещи не предлагают паковать. Замену ты присматриваешь исключительно по собственной инициативе, потому что не хочешь убивать. Ну так и дай всему идти своим чередом. До этого же как-то служила, и никаких проблем не было».

Такое решение вполне устраивало. Мисс Уиквилд шумно выдохнула, потянулась и отправилась на кухню.

Эмилии уже начало казаться, что предпоследний урок никогда не закончится. От белого цвета тошнило почти как от отравления. Она успела посмотреть и потрогать все, что было дозволено, заполнить вместе с мисс Бланкой Мулиэр все возможные документы и теперь просто бесцельно таращилась в окно под монотонный скрип пера. Наконец, в дверь робко постучали.

– Войдите, – отозвалась медсестра.

– Эмили может идти? – с порога спросил Никодемас.

– Несомненно, – с нескрываемым облегчением заявила женщина.

А уж с каким облегчением сама больная покинула порядком надоевшую комнату, сложно даже представить...

– От тебя пахнет лекарствами, – поморщился друг.

– А от тебя... – Эмили принюхалась и тут же зажала нос. – Тухлыми яйцами!

– Жаль, что урок пропустила, там было весело, – Никодемас попытался сменить тему.

– Угу, забрасывали друг дружку помоями, – съехидничала она.

– Неизвестно еще, что бы у тебя получилось! – искренне обиделся тот.

– Прости.

Без задней мысли Эмили приподнялась на цыпочки и чмокнула сердитого мальчика в щеку.

Реакция, последовавшая за этим, не поддавалась описанию.

– Ты спятила! – Никодемас тер лицо, точно то было грязным. – Если кто-то видел, мне можно смело топиться в туалете! Девчачьи нежности! Фу-у!

– Что я такого сделала? – удивилась бедняжка. – Тебе можно, а мне нет?

– Я тебя еще не целовал! То был... рыцарский жест, – мальчик предательски покраснел.

– Вот, значит, как? – Эмили не удержалась от иронического смешка.

– Да! – выпалил друг. – Больше так не делай.

– Ладно, – она пожала плечами.

По счастью, в коридоре перед медпунктом оказалось пусто и видеть ребят было некому. Никодемас очень спешил. На лестнице и перед расписанием на первом этаже шумело море голов. Эмили никак не могла привыкнуть к такому количеству народа.

– Мадам Нанс не любит, когда опаздывают, – пояснил мальчик, прибавляя шаг.

Друзья миновали кабинет истории.

– А разве нам не сюда?

– Нет, – Никодемас пропустил группку малышей. – Классный час всегда проходит в одном и том же месте, которое закреплено за нами, на остальные уроки мы... кочуем.

Ребята протиснулись в дверь как раз вовремя. За их спинами пронзительно заголосил сигнал к началу урока.

Последняя парта у окна преспокойно ждала их, никем не занятая. Но первым делом класс стоя поприветствовал учительницу, разглядеть которую – задачка не из простых. И лишь когда все сели, Эмили, наконец, заметила худенькую маленькую старушку в темно-бордовом платье со смешно приподнятыми плечами.

• Предыдущая
• 16/83
• Следующая