Такой я видел Индию - Алаев Леонид Борисович - Страница 1

• 1/67
• Следующая

Л.Б. Алаев пока не приобрел известности как журналист, но в среде ученых-востоковедов его имя произносится с уважением. Впрочем, когда исследователь превращается в рассказчика, это настораживает. Слишком часто результатом бывает унылая лекция с вкраплениями профессорского юмора. Л.Б. Алаеву удалось избежать подобной опасности и проявить в своей первой очерковой работе немалые литературные способности.

Л.Б. Алаев написал хорошую книгу. От большинства описаний путешествий по Индии она отличается тем, что в ее основе лежит не просто наблюдение, а изучение страны. Эту книгу не стыдно предложить вниманию самого взыскательного читателя.

М. Александров

12.IV.71

Когда я морозной январской ночью ожидал посадки на самолет в Шереметьеве, этот вопрос не возникал у меня. Для человека, начавшего изучать Индию в студенческие годы, издавшего несколько работ по истории страны, естественным было стремление попасть в нее, «почувствовать» ее, увидеть собственными глазами памятники древней культуры, узнать новую Индию, ставшую хозяйкой своей судьбы. Мои товарищи, уже побывавшие там, говорили мне, что страна производит неизгладимое впечатление, не идущее ни в какое сравнение с впечатлением от книжного знакомства.

Но у читателя подобный вопрос может возникнуть. Зачем еще одна книга об Индии после многочисленных воспоминаний советских деятелей культуры, после трезво-лирической книги Орестова, после блестящих эссе И. Эренбурга, после перевода на русский язык увлекательных книг Корбетта и содержательных очерков Л. Кренека? Тем более что книги, как только что было сказано, не могут заменить личных впечатлений?

Ну, во-первых, каждый воспринимает по-своему. Во-вторых, речь пойдет почти о сегодняшнем дне, об Индии 1963 и 1968 гг. В-третьих, я полагаю, что моя специальность историка Индии позволит мне рассказать о ней то, что осталось не замеченным другими. И, наконец, что греха таить, даже имея перед глазами массу примеров, свидетельствующих, как трудно понять чужую культуру и еще труднее написать о ней, я все же не мог преодолеть соблазна. Льщу себя надеждой, что мне удастся передать атмосферу «настоящей» Индии, Индии «как она есть», показать читателю хотя бы некоторые черточки индийского быта.

У психологов существует такой тест. Обследуемому называют слово и просят дополнить его первым пришедшим в голову по ассоциации словом или выражением. Девяносто из ста на «яблоко» отвечают «груша», на «Пушкин» — «Лермонтов», а на «Индия» — «Страна чудес». Уже не раз объясняли, почему возник этот стереотип и как он сохранился до наших дней. И уже не раз писали, что эта характеристика мало соответствует сегодняшней действительности.

В последние столетия Индия лишилась наиболее яркого признака своей «чудесности» — богатства. Английские колонизаторы, вывозившие из колонии громадные суммы, превратили ее в одну из самых бедных стран мира. А в годы независимости исчезли княжества, правители которых даже при англичанах стремились поддерживать роскошный и расточительный, чисто «восточный» образ жизни, поражавший воображение экономного европейца. Многие из них остались богатыми людьми, но теперь не модно содержать гигантские гаремы и слоновники, принято ходить в скромных европейских костюмах (сшитых в Париже) и жаловаться на бедность. Нет, экзотический быт и восточная нега уже не поразят европейца, привыкшего к горячей воде в кране и теплым туалетам.

Правда, не исчезла другая сторона «чудесности» — своеобразный взгляд индийцев на мир, их удивляющая всех способность отказываться от материальных благ ради духовных ценностей, умение некоторых из них (йогов) владеть своим телом и показывать чудеса тренированности и пластики. Религиозные учения Индии получили в последние годы большую популярность на Западе, где преклонение перед жизненными удобствами иссушает человеческую душу и заставляет ее искать какие-то иные идеалы. Даже битлы — знаменитый квартет английских модных певцов — поехали в Индию, чтобы взять несколько уроков смирения у проповедника Махайоги. Впрочем, проповеди им не понравились, и они через месяц, разочарованные, уехали обратно. Это событие несколько поколебало репутацию Махайоги, но еще больше подорвало престиж битлов, в который раз продемонстрировавших свое ужасное безбожие.

О йогах и чудесах мы поговорим позже. Пока же хочу уведомить читателя, что теперь в Москве есть собственный йог — преподаватель Московского университета А. Зубков, прошедший курс обучения в йогической школе. Он не только хорошо рассказывает о чудесах, но, говорят, даже показывает их. Впрочем, медики от этих лекций не в восторге.

Не исчезли великолепные памятники древней и средневековой культуры Индии, по праву занимающие место в списке чудес мира. Возрождаются классические танцы, музыка, изобразительные искусства, которые тоже нельзя не отнести к чудесам.

Отправляясь в Индию в январе 1963 г., я, конечно, отдавал себе отчет, что ни один народ, и даже индийский, не может жить чудесами. Я знал, что меня ждет встреча с огромной, бедной, растущей, а потому плохо организованной страной. Но разум — плохой советчик в чувствах. Понимая все это, я подсознательно ждал необыкновенного.

Потом была снова ночь и снова январь, на этот раз 1968 г. Обе поездки были научными командировками. Я исколесил всю страну, посетил ее основные районы — от холодно-синего Кашмира до душной и зеленой Кералы, испробовал чуть ли не все виды транспорта. Я видел крупные города — официальный Нью-Дели, грязно-красочный Дели, дымную Калькутту, строгий и деловой Бомбей, веселый Мадрас — и мелкие городки, сначала показавшиеся до удивления похожими и лишь постепенно раскрывавшие свое разнообразие. Был и в деревнях, гораздо более индивидуальных, как это ни странно, чем города. Жил в первоклассных и захудалых отелях, в общежитиях и на постоялых дворах, в индийских семьях разного достатка и однажды даже в конторе. Везде со мной был, как принято выражаться, испытанный друг — фотоаппарат «Зоркий». Но, как всегда, лучшие кадры остались неснятыми.

И все же многого в Индии я не увидел, о многом лишь догадываюсь. Научная командировка — это и хорошо и плохо.

Можно увидеть гораздо больше, чем если годами жить в одном городе, ходить на работу и на базар, на крикетные матчи и в гости к знакомым. Можно «объять» всю Индию, почувствовать ее многоликость, встретить совершенно неожиданных людей, вдоволь наговориться с пассажирами — кстати, они в Индии не менее, если не более разговорчивы, чем у нас. Наконец, обязанность научного работника в командировке — находить умных людей, думающих о проблемах страны и ищущих пути их решения.

Однако есть во всем этом некое верхоглядство, преимущественное внимание к внешнему, недостаточно глубокое проникновение в повседневную жизнь, случайный подход к явлениям, возможность делать скороспелые заключения. Среди тех, с кем общаешься в чужой стране, преобладает интеллигенция — техническая, чиновная и творческая. Как и везде, она представляет лицо народа, но по лицу не всегда можно правильно судить о человеке, как нас ни пытаются уверить в обратном физиономисты.

В большинстве городов Индии я так и не побывал. Нечего и говорить о сотнях тысяч деревень. Утешением служит то, что увидеть всю страну не под силу никому. Я все же объехал ее дважды с перерывом в пять лет и мог сравнить не только книжные знания с личными впечатлениями, но и получить представление о том, как она меняется и что в ней меняется.

Итак, я думаю, что мои заметки будут достаточно правдивы, но не претендую на то, что они будут полны. Если бы можно было нарисовать полную картину жизни Индии, это было бы давно сделано специалистами и знатоками.

И еще одно. Индийцам редко нравятся книги, написанные иностранцами об их стране. В газете «Мазер Индия» в разделе юмора я как-то увидел этакий многозначительный диалог:

• 1/67
• Следующая