Люди зеленого царства - Велупиллаи Кумаран - Страница 6

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая

— Арумугам, мне нечего сказать тебе. Ты сам все понимаешь.

— Да, дядя, я понимаю, хотя не могу смириться с этим. Мой отец ведь еще не стар.

— Никакой надежды нет. Ты слышишь меня, сын мой?

— Да, дядя.

— Будь мужественным. Мужчине не пристало плакать. Возьми себя в руки и покажи пример другим. Как старший сын ты должен исполнить свой последний долг. Разбей три кокосовых ореха и положи рядом с его головой. Поставь к изголовью медную лампу и зажги в ней три фитиля: один поярче, а другие слабым огнем. Пусть они горят всю ночь. А Мутхусвами пусть читает «викунтха амманаи» (религиозный гимн, который читается у постели умирающего).

Вскоре начинается ритуал. Мутхусвами говорит нараспев первые строки. Ракки бьет себя в грудь и кричит выбегая:

— Господин мой, господин! Почему ты лишил меня дара речи?

Она видит Арумугама на веранде с другими родственниками и обнимает его:

— Сын мой, сын мой! Что же с нашим отцом?

— Успокойся, мама. Не надо, чтобы он слышал твои рыдания. Не причиняй ему новые страдания в этот час.

— Если бы я могла плакать, я бы залила слезами всю плантацию, сын мой.

Дядя Палани выходит на цыпочках, смотрит сердито на Ракки:

— Несчастная, помолчи хоть минуту. Через некоторое время ты сможешь выплакать хоть все свое сердце, мы не будем тебе мешать.

— Да, мои господа. Я несчастная женщина.

Слышится голос из комнаты:

— Дядя Палани, иди сюда скорей.

Палани входит и видит, что Ситхамбарам умирает:

— Каким прекрасным вы были человеком! В конце концов все мы последуем за вами. Арумугам, Синтхамани, Ракки! Подойдите поближе к отцу. Дайте ему несколько глотков молока, пока он еще жив.

Арумугам и Синтхамани пытаются дать умирающему немного молока. Кангани Ситхамбарам открывает глаза, смотрит на дочь. С большим трудом он берет ее руку и вкладывает в руку Арумугама. Ситхамбарам вдруг говорит:

— Ракки, дети мои! Да благословит вас бог! Брат Палани — мои дети…

Его голос прерывается, глаза закрываются, по щекам катятся слезы. Женщины садятся у изголовья умершего и начинают оплакивать его. По указанию дяди Палани самые близкие родственники закрывают глаза и рот кангани Ситхамбарама листьями бетеля с шафрановой пастой и привязывают их полоской белой материи. Посланец с непокрытой головой отправляется к родственникам и друзьям, чтобы сообщить печальную весть. Всю ночь напролет глухо гремят тамтамы. Один из выбивающих ритм на тамтаме поет «наваратна оппари».

В доме, где есть покойник, не готовят пищу и не едят. Присутствующим подается только бетель. Дядя Палани с родственниками становится в комнате, чтобы принять друзей и знакомых умершего. Они стоят все рядом с открытыми ладонями навстречу входящим. Посетители касаются их ладоней и молча кланяются. Женщины приносят для покойного покрывало, рис и масло на медном блюде. Они присоединяются к другим женщинам и тоже начинают причитать и плакать.

Дядя Палани дает указание близстоящим родственникам и дхоби соорудить носилки, чтобы отнести умершего к месту погребения. По существу, это паланкин, сделанный из бамбука и украшенный разноцветной бумагой и цветами. Тело Ситхамбарама обмывают, одевают в одежду, которую он надевал на свою свадьбу, готовя его таким образом в последний путь. Все женщины, выходя на улицу, бьют себя в грудь и нараспев читают «оппари». Эта часть погребальных причитаний имеет свое название.

— Во время прощания не должно быть плача. Женщины, перестаньте, — приказывает дядя Палани. — Арумугам, неси покойного со стороны головы, другие родственники, возьмите его за ноги и кладите в гроб. Прежде чем забивать гвоздями крышку, можно всем попрощаться с умершим.

Синтхамани падает на гроб и громко рыдает. Словно сошедшая с ума от горя, Ракки бросается рядом с ней, затем спрашивает сына:

— Зачем вы уносите вашего отца? Я не позволю.

Вмешивается дядя Палани:

— Мужчины, закрывайте крышку. Арумугам, уведи свою мать. Теперь поставьте гроб на носилки и давайте поторопимся.

Под суровые ритмы тамтамов тело кангани Ситхамбарама несут по направлению к участку, где расположено небольшое кладбище. Барабанщики возглавляют процессию. Затем идут мужчины и женщины — плакальщики. На всем пути они разбрасывают рис. Когда процессия достигает середины пути между домом и местом погребения, дядя Палани приказывает женщинам вернуться домой. Носилки поворачивают другой стороной, и процессия следует дальше; теперь в ней участвуют только мужчины. Когда подходят к могиле, носилки опускают. Дядя Палани стоит на краю могилы с восточной стороны и руководит похоронами:

— Теперь, родные умершего, выходите вперед. Быстрее. Снимите гроб с носилок. Попросите дхоби и цирюльника закончить их работу.

Гроб ставится на землю. Дхоби меняет одежду Ситхамбарама, цирюльник снимает украшения с покойного: серьги, кольца, браслет с правой руки, серебряный шнур с талии. Затем крышку гроба забивают и опускают гроб в могилу. Старший сын Арумугам бросает первым горсть земли, другие делают то же.

— Арумугам, ты должен побрить голову и принести на могилу глиняный горшок с водой, — подсказывает дядя Палани.

Через несколько минут приходит Арумугам, на его бритой голове стоит горшок с водой. Дядя Палани обводит его вокруг могилы. Затем в горшке пробивают небольшое отверстие, через которое вода выливается на могилу. Совершается три таких круга, и каждый раз в горшке пробивают новое отверстие.

После завершения этой короткой церемонии дхоби на перекрестке дорог расстилает кусок белой ткани. Мужчины садятся на него в соответствии со степенью родства. Дядя Палани объявляет:

— А теперь давайте побыстрее проведем «катта мои».

«Катта мои» — церемония сбора с каждого по 25 центов, чтобы заплатить цирюльнику, дхоби, барабанщикам и могильщикам. Взносы собраны в скорбном молчании, деньги выплачены, кому следует. Тотчас же все эти люди удаляются.

После небольшого омовения и смены одежды мужчины расходятся по домам. Арумугам идет домой в сопровождении дяди Палани. При входе в дом вернувшиеся с похорон получают по щепотке пепла и немного воды. На правой ладони каждый из них смешивает это и образовавшейся массой натирает себе голову. Затем все входят в дом. Зажженная лампа как бы приветствует их. Мать Арумугама Ракки и его сестра Синтхамани жалобно причитают…

На тридцатый день проводится «каруматхи». В соответствии с этим обычаем старая глиняная посуда выбрасывается и заменяется новой. Циновки и подушки также заменяются новыми. В доме делают полную уборку.

После захода солнца при свете лампы на веранде собираются родственники. Приходит дядя Палани и занимает самое почетное место:

— Родственники по линии отца и матери, займите свои места. Давайте начнем с помазания маслом.

Арумугам, в набедренной повязке, садится во главе ряда дядьев и кузин по материнской и отцовской линиям, старший родственник обходит их и натирает их головы маслом. В конце этой процедуры мужчины совершают омовение, меняют одежду и вновь собираются, чтобы увидеть подношения духу Ситхамбарама. Раздаются его вещи на память. Тут же предлагается рис и карри, рядом стоит бутылка аррака — на том самом месте, где он испустил последний вздох. Ракки, Синтхамани и Арумугам зажигают медную лампу и начинают моления.

Скромное угощение предлагается в 9 часов вечера. Подаются вино и цыплята. В завершение начинается церемония с тюрбаном, который повязывают Арумугаму, а затем остальным родственникам-мужчинам.

В течение года в этом доме не будет брачных церемоний, забав и веселья. Ни понгал,[16] ни дипавали,[17] ни другие храмовые праздники не войдут в этот дом. Однако дядя Палани полон надежды. Он понимает, что жизнь неотделима от смерти. После смерти жизнь снова пойдет своим чередом. Собравшись уходить, он вспоминает скорбные слова Ситхамани: «К кому же мне теперь обращаться в трудный час, мой отец?»

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая