Ведьма Страны Туманов - Шипулина Тоня - Страница 13

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая

– Хочу, – мяукнул довольный Рыська. – Поможешь вымыть посуду, пока я поплобую избавиться от Матох?

– От кого избавиться? – переспросила Юсинь.

Мальчик-кот насупился:

– Они на жуков похожи. Суматошные, лаботать мне мешают, жужжат под самым носом, за усы тянут, в печке копоти наглотаются, потом чихают – всё пачкают. В твоём миле они тоже на кухнях встлечаются. Пожужжат чуток – и у человека, наплимел, клужка из лук падает, лазбивается…

– Правда? – Юсе сделалось любопытно.

Ей вспомнился один случай, который произошёл с ней в восемь лет. Она помогала маме расставлять тарелки из сервиза, и ей показалось, что перед глазами с жужжанием пронеслось что-то жёлтое и круглое. Девочка не успела толком ничего рассмотреть, но почему-то выронила из рук самую красивую тарелку. Напрасно маленькая Юся пыталась объяснить маме, что это большой жук отвлёк её своим жужжанием. В городке хозяйничала лютая зима, тараканы и те повывелись, не то что жуки, и мама ей не поверила.

– Обычные люди не могут их видеть, – заметил Рыська, нравоучительно выставив указательный палец. – Только у ведьм получается.

– Значит, я обычная, – прикусила губу Юся. – Вчера мы ужинали с тобой возле печи – никаких Матох я там не заметила.

– Улсу боятся, – Рыська вздохул. – Она им недавно плиглозила, что, если шибко баловаться станут, ядом повыведет. Вот они и затаились на влемя. Но сегодня ночью опять за печкой склеблись, слышала?

Юся отрицательно помотала головой:

– И что, Урсула действительно может их потравить?

– Может, – кивнул мальчик-кот. – Только пока жалеет зачем-то…

– Как же ты от них избавляться собираешься, если они тебе не подчиняются?

– Есть одно следство, – Рыська мяукнул. – Я в печку изюма накидаю, у них несваление желудка от него случится – месяц тише тлавы ниже воды будут.

– Ниже травы тише воды, – поправила Юся мальчишку и оглянулась на туман за оконным стеклом.

Она бы хотела узнать о своей «темнице» как можно больше, чтобы когда-нибудь всё-таки предпринять попытку сбежать. Но можно ли убежать от себя, если выяснится, что она видела Матох ещё тогда, когда была среди живых, а значит, обладает какой-то скрытой силой, которая и делает ведьму ведьмой…

Из панциря, похожего на черепаший, вывалились морщинистые лапы, покрытые светло-зелёным мхом и цветками багульника. Из носа – длинного, рыхлого, с двумя большими дырками, то и дело выплывали, исчезая в зловонной топи, пузыри воздуха. Изо рта – с безвольно выпавшим бугристым языком и двумя торчащими вверх кабаньими клыками – несло самогоном.

Болотник, он же Багник или Болотный дух, лежал на животе между кочками: от его храпа растущая повсюду осока то и дело пригибалась к влажной земле.

Урсула брезгливо толкнула Багника в пузо загнутым носком башмака:

– Просыпайся, пьяница! Ответ передо мной держать будешь.

Болотный дух приоткрыл один мутно-зелёный глаз, вобрал пересохший язык обратно в пасть, причмокнул, как старушка, вытащившая вставную челюсть, и снова захрапел.

Урсула закатила глаза, вздохнула и хлопнула в ладоши – невообразимой силы крик вдруг оглушил Багника и вынудил его принять вертикальное положение. Дух наконец проснулся, но всё ещё пошатывался из стороны в сторону.

– Что происходит тут, на моём болоте? Кто это тут меня не уважает? – Только теперь стало заметно, что грузное существо – похожее на бегемота, черепаху и человека одновременно – сжимало в правой лапе глиняный сосуд. Круглая пробка от него валялась у Багника в ногах, а по самому кувшину стекали капли какой-то багровой жидкости.

– Урсула к тебе в гости пожаловала, – сказала ведьма, редко говорившая о себе в третьем лице. – Поинтересоваться хочет, почему ты делом не занимаешься, пьянствуешь?

– Какая такая Урсула? – прохрипел дух и, поднеся кувшин ко рту, выпил всё, что в нём оставалось. Швырнул сосуд в трясину, вытер липкие губы о мох на своей руке и прищурился. – А ну дайте-ка мне эту Урсулу сюда! Она у меня сама все мои дела попеределает!

– И куда только твоя жена смотрит? – Белая старушка обвела презрительным взглядом Багника и со вторым хлопком в ладоши обрушила на него неведомо откуда взявшийся сугроб снега.

– А-а-а!! – завизжал Болотник и, часто прыгая на коротких ногах, принялся отряхиваться. – Что это такое, что происходит?!

– Посмотри на меня внимательно, Болотник! Если ты сейчас же не протрезвеешь и не поговоришь со мной, следующим своим заклятием я отправлю тебя к духу Северного ветра. Промёрзнешь до костей – может, наконец, поумнеешь!

– Не надо к Ветреннику, ой, не надо! – завыл дух и, судорожно избавляясь от последнего снега, попавшего ему под панцирь, запричитал: – Прости, хозяйка! Прости дурака – не признал сразу! Ох, настой в этот раз крепкий вышел! Ох и беда мне от этой огненной воды! Ох, беда!

– Тебе от самого себя беда, – холодно заметила ведьма. – Не для того я крылаток от твоих ягод отваживала, чтобы ты из них горькую гнал. А ну отвечай, почему Ырку проворонил?!

– Как проворонил, когда? – Багник непонимающе захлопал глазами. – Я бы этого мерзавца ни за что не пропустил!

– А вот и пропустил! – повысила голос Урса. – Да так пропустил, что он уже у одной души тепло забрал!

– У кого? – спросил дух и в ужасе замер.

– Служанку Озёрного духа успел обманом поцеловать, – ведьма зло ткнула в Болотника пальцем. – И это только твоя вина, Багник!

– Ох, не виноват я, – неожиданно дух повалился на зыбкую почву и стал выдирать растущий на плешивой голове вереск. – Ох, горе у меня случилось такое… Такое горе, что не могу я его без горькой пережить…

Урсула с удивлением посмотрела на Багника.

– Почему я о твоём горе ничего не знаю? С памятью у меня всё в порядке – я в твоих сложностях всегда тебе помогала. Почему на этот раз к просительной полянке не вышел?

– Стыдно мне! Позор большой будет, если расскажу всё, – дух всхлипывал – по его уродливому лицу текли слёзы. – Меня уважать перестанут!

– Умойся, – сказала Урсула и показала на лужицу от растаявшего снега. – И поделись со мной своим горем. Ничего с тебя просить не буду – даром помогу.

Болотник встрепенулся, подполз к луже, опустил в неё свою голову, обтёрся лапами и шёпотом заговорил:

– Жена моя ребёночка родила, – дух опустил глаза и по-детски обиженно выпятил нижнюю губу. – Только не от меня вовсе…

– Откуда тебе это знать? – спросила Урсула, старясь ничем не выдать своего изумления. – Жена в измене тебе призналась?

– Признается она, как же, – снова всхлипнул Багник, – всё твердит: мол, верна тебе была, одного тебя, мол, люблю! Да только мальчишка-то не похож на меня вовсе!

– А на кого же он похож?

– На человека! – крикнул вдруг дух и тут же, испугавшись, закрыл себе рот лапами. – У него ручки и ножки, и даже волосики – как у младенца человеческого…

Болотник снова перешёл на шёпот:

– А хуже всего, что, когда я запил с горя, на жену хандра напала, она сама есть перестала и ребёнка забросила… Болеет он теперь сильно: наверное, и не выкарабкается уже…

– Да-а-а, – протянула Урсула. – Совсем ты, Багник, ума лишился. Горькая твоя тебе глаза залила. Жена-то у тебя кто?

– Кто? – повторил вопрос дух.

– Утопленница!

– Ну да, – кивнул Болотник и непонимающе уставился на ведьму мутными глазами. – Утопла она в болотах той весной. Красивая была – свадьбу сыграли…

– Да помню я, – ухмыльнулась ведьма. – Гуляла ведь на свадьбе той.

– Ну так и что… – Багник всхлипнул.

– А то, что человеком твоя жена была. А стало быть, ребёнок на неё похож! – Ведьма нахмурилась. – С чего ты взял, что он непременно должен твою морду бегемотью да панцирь черепаший унаследовать?!

– Чтоб меня крылатки заклевали! – заорал Багник и со всей силы стукнул себя по лбу огромной ладонью. – А ведь правду говоришь, хозяюшка! А ведь правду!

– Завязывать тебе надо из клюквы да морошки брагу гнать! – Урсула стряхнула со своего башмака грязь. – А то и себя скоро в отражении не узнаешь! А ну неси скорее мне сына своего, пока вы его, дураки, не загубили! Запеку в печи, послезавтра придёшь ко мне – он как новенький будет!

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая