Круг - Страндберг Матс - Страница 33
- Предыдущая
- 33/97
- Следующая
Но когда Мину пробегает глазами текст, она приходит в бешенство.
Статья описывает Ребекку как одну из самых популярных девушек в школе, но в то же время человека депрессивного и отрешенного. Густав якобы все время чувствовал, будто Ребекка что-то скрывает. Слухи об анорексии, по его мнению, «кажутся вполне правдоподобными». По словам Густава, он был для Ребекки практически идеальным бойфрендом, пытался помочь ей всеми возможными способами. Но теперь умывает руки: «Невозможно помочь тому, кто не хочет твоей помощи». Больше всего Мину вывело из себя последнее предложение. «Ей, наверное, лучше там, где она сейчас». Как будто в том, что случилось, есть что-то хорошее!
Мину комкает газету и выбрасывает ее в урну у школьных ворот.
– Извините, могу я задать вам несколько вопросов?
Мину поднимает глаза и утыкается в черную блестящую линзу телекамеры. Под нос ей суют микрофон. Репортер представляется, называет свой канал. Рядом стоят еще несколько газетчиков. У всех на лице нетерпение и любопытство. Радиоканалы, областная газета, вечерняя газета, утренняя пресса и телевизионные новости.
– Насколько мне известно, вы – одна из лучших подруг Ребекки? – говорит журналистка.
Ее волосы так идеально уложены и блестят, что выглядят ненастоящими. Мину никогда в жизни не видела таких волос. Все репортеры подходят ближе. Некоторые держат наготове блокноты и ручки, на случай, если Мину скажет что-то ценное.
Мину видит происходящее как в тумане. Камера подъезжает ближе.
– Вы ведь Мину, да? – продолжает женщина.
Мину видит в ее руке мятый журнал с фотографиями их класса. Видит себя, обведенную красным кружком, Ребекка тоже обведена.
– Случившееся так ужасно! Что вам известно о заговоре самоубийц, в котором Ребекка состояла?
– Нет никакого заговора самоубийц, – говорит Мину.
Объектив телекамеры вынюхивает что-то у ее лица. Он похож на огромную раскрытую пасть, которая готова поглотить Мину.
– Вы тоже состоите в заговоре? – спрашивает женщина.
Мину смотрит на нее. Она что, не слышала, что Мину ей только что сказала?
– Сколько человек в нем состоит?
Сердце тяжело колотится, кружится голова. Не оглядываясь по сторонам и делая вид, что не слышит, как репортер обращается к ней по имени, Мину заходит в ворота.
– Ну и манеры у них, – говорит ей незнакомый мужчина.
Мину поднимает глаза. Высокий, молодой, с мягкой щетиной на подбородке – многие считают такой типаж симпатичным.
– Такие, как она, портят нашу журналистскую репутацию, – говорит мужчина.
Мину отворачивается от него и видит цветы и свечи на том месте, где умерла Ребекка. Она идет дальше, к входной двери. Бородатый следует за ней. Говорит, что он из вечерней газеты. Другой, не той, куда Сесилия продала свои сказки.
– Может, расскажешь о своей подруге, чтобы я восстановил справедливость? – говорит он.
Мину думает, что скоро этим журналистам придется спрашивать у учеников, знали ли они Мину, последнюю жертву заговора самоубийц.
– Ну, можешь хотя бы рассказать, что знаешь об этом заговоре? Ты же понимаешь, что этому надо положить конец! Или ты хочешь, чтобы еще кто-нибудь умер?
Мину останавливается у нижней ступеньки лестницы и оборачивается. Бородатый смотрит на нее жадно, как будто он лабрадор, а у Мину в руке теннисный мячик. Того и гляди пустит слюну.
– Давай, Мину! Мне можно доверять. Я сам еще недавно учился в гимназии и помню гимназическую жизнь.
Мину снимает рюкзак и держит его в руке. Вот бы огреть этого парня рюкзаком! Учебник по химии тяжелый. Будет больно.
– Нет никакого заговора, – говорит она, отворачивается и идет вверх по лестнице.
Ванесса стоит у самого входа и разговаривает по мобильному. Их взгляды на секунду встречаются. Ванесса убирает мобильник от уха, но Мину даже не останавливается. Она идет по коридору к своему шкафчику. По пути она проходит мимо Анны-Карин. Та сидит на одном из столов, в окружении поклонников, которые, судя по всему, превозносят ее до небес. Анна-Карин замолкает посреди фразы, когда замечает Мину. Однако через секунду снова поворачивается к остальным и продолжает говорить. Юлия и Фелисия громко смеются.
Мину берет учебник по математике и тетрадь, кладет их в рюкзак и запирает шкафчик.
Когда она оборачивается, перед ней стоит Анна-Карин.
– Как ты? – спрашивает она.
Мину пожимает плечами.
– Я сегодня обследую кабинет директора, – тихо говорит Анна-Карин. – Николаус сказал, что она все утро будет на заседании в муниципалитете. Я прикажу ее заместителю впустить меня.
Мину колеблется. Анне-Карин не следовало бы подвергать себя такому риску. Но с другой стороны, разве у них есть выбор?
– У нас будет «окно» после обеда, тогда и зайду, – добавляет Анна-Карин и возвращается к своим подданным.
Мину идет по коридору. Пот течет по спине и затекает в джинсы, когда она начинает подниматься по лестнице.
Ко второму этажу ноги у нее становятся ватными. Мину приходится сесть и перевести дыхание. Краем глаза она видит обтянутые джинсами ноги, бегущие вверх по лестнице, слышит крики, смех, обрывки фраз – «Мне кажется, ты ему нравишься, только он не знает, как это показать… – Да ладно! Да прям! Шутишь?», «…она всегда говорит, что не готовилась, а потом получает на контрольной 28 баллов из 30…». Мину заставляет себя подняться, но кровь не успевает прилить к голове. Ноги становятся ватными, и Мину удивляется, что это клише так точно передает ее ощущения. Поле зрения сужается, как бывает, когда смотришь через сужающуюся трубу. Мину теряет сознание.
Но не падает. Кто-то успевает подхватить ее. Когда сознание возвращается, Мину видит над собой встревоженное лицо Макса. Она сидит на лестнице, спиной к стене, совсем рядом с ним, так близко, что их дыхание смешивается. Но почему у нее такой странный привкус во рту? Неужели у нее изо рта плохо пахнет?
– Как ты? Позвать медсестру? – говорит он.
Мину отворачивается, чтобы выдохнуть.
– Ничего страшного, просто я ничего не ела, – бормочет она.
Она вдруг обнаруживает, что вокруг стоят ребята и пялятся на них.
Макс открывает свой портфель и выуживает оттуда банан. Мину берет банан и пытается подняться, но перед глазами снова начинают кружиться черные точки.
– Съешь сначала, – говорит Макс.
– Спасибо, – отвечает она. – Я в порядке.
Но Макс не уходит.
Мину охватывает паника. Есть на глазах у Макса, да еще банан – фрукт такой неприлично-двусмысленной формы! Мину начинает медленно снимать кожуру, в надежде, что Максу надоест и он уйдет. Но Макс не двигается с места.
Она подносит банан ко рту. Нет, это невозможно. Тогда Мину принимается отламывать от банана кусочки и класть их в рот, надеясь, что руки у нее не слишком грязные. Кажется, она чавкает, когда ест. Ну почему он не уходит?
– Так ужасно то, что случилось с Ребеккой. Вы ведь были друзьями? – спрашивает Макс.
– Да, – отвечает Мину с набитым ртом.
Кажется, Макс хочет что-то сказать. Но вместо этого он садится рядом с Мину и кладет руку ей на плечо.
Наверное, потому, что он делает это так естественно, Мину начинает плакать, первый раз с тех пор, как погибла Ребекка. От тепла руки Макса комок в горле тает и приходят слезы. На лестнице кто-то многозначительно посвистывает, указывая на них. Ей наплевать. Ей наплевать и на то, что, рыдая с бананом в руке, она, наверно, похожа на обиженную мартышку.
Пожалуйста, не говори ничего, думает она. Сказать здесь нечего, и если ты будешь стараться найти подходящие слова, то только все испортишь.
И Макс молчит. Звенит звонок, ученики расходятся по классам. Рука Макса лежит там, где лежала. Он дышит спокойно и размеренно.
Через какое-то время Мину вытирает слезы рукавом свитера. Тушь наверняка размазалась по лицу.
– Мне нужно пойти умыться, – говорит она.
– Только не торопись, – советует Макс и встает.
Он идет вверх по лестнице. Но перед тем как повернуть за угол, оборачивается и улыбается Мину. Она кивает в ответ, как бы говоря, что с ней все в порядке. Только когда он скрывается из глаз, она, шмыгнув носом, медленно поднимается на непослушных ногах.
- Предыдущая
- 33/97
- Следующая
