Поцелуй стали (ЛП) - Макмастер Бек - Страница 47

• Предыдущая
• 47/71
• Следующая

Из кресла, подобрав под себя ноги в одних чулках, на него серьезно глядела Онория. Как только Блейд увидел ее, то узнал тонкий женский аромат, витавший в воздухе. Вонь от запекшейся крови и разложения по-прежнему заполняла ноздри, но запах Онории пробивался сквозь них, словно свежий ветерок.

Жар охватил тело и опустился вниз к члену. Блейд был с ног до головы перемазан в грязи и прочих субстанциях, слишком отвратительных, чтобы о них вспоминать, но ему хотелось прижать гостью к стене и избавить от тяжелых юбок платья. Его ноздри раздулись, мир вокруг утратил цвета. Блейд сжал кулаки.

— Ты чо тут делашь?

Онория вздрогнула от его резкого тона. Он впервые заметил синяки у нее под глазами и этот взгляд… взгляд человека, потерпевшего поражение. Грудь сдавило тисками, там, где-то под ребрами. Блейд никогда раньше не видел Онор такой.

— Мне нужна твоя помощь, — тихо ответила она, не пошевелившись.

Он усмехнулся:

— Ну конечно.

Единственная причина, по которой она могла к нему прийти. Блейд отвернулся и сорвал кожаные наручи, тщательно избегая скрытых в них острых лезвий. Та же участь постигла потрепанный кожаный нагрудник — хозяин трущоб остался лишь в пропитанной потом рубахе. Потянув за воротник, Блейд через голову стащил и ее.

Непривычно тихая, Онория смотрела на свои руки, нервно сжимая пальцы.

— Я волновалась за тебя.

Блейд скомкал рубашку.

— Че вдруг? Боялась, наш лордик воспользуется шансом и воткнет мне нож в спину? Такскать, сузит круг соперников?

— Не уверена, что понимаю, о чем ты.

— Или, може, волновалась, что я его пырну? — произнес он, швыряя рубаху через всю комнату.

Бледные щеки Онории вдруг залила краска.

— О чем ты, черт тебя побери?

Блейд большими шагами подошел к ней. Наклонившись, положил руки на подлокотники, боясь, что если прикоснется к Онории, то уже не остановится. Она напряглась и плотнее вжалась в кресло.

— Думаю, ты отлично знаешь, про че я толкую, — ответил он.

Простое серое платье было слишком скромным. Всем своим существом ощущая голод, Блейд жадно блуждал взглядом по девичьим формам, затем наклонился вперед. Он многое бы отдал, чтобы коснуться ее, провести языком по этой стройной шее и узнать, насколько мягкая у нее кожа.

Онория твердо взглянула на него:

— Я не знаю, о чем идет речь. И хотела бы, чтобы ты перестал говорить загадками. И если с твоим обонянием что-то не в порядке, позволю себе заметить, что ты очень плохо пахнешь. На самом деле, как неочищенные сточные воды.

С тем же успехом она могла отвесить господину пощечину. Он прищурился, но отодвинулся:

— Ага. Надо помыться.

— Возможно, даже несколько раз, — парировала Онор.

Она определенно начинала напоминать себя прежнюю. Блейд окинул ее взглядом:

— Подем. Потрешь мне спину.

— Вот уж вряд ли.

Направившись в сторону ванной комнаты, он бросил через плечо:

— Эт те моя подмога нужна с чем-то там. Так что, черт возьми, че б те не помыть мне спину?

— У меня нет на это времени.

— А ты найди.

Вода брызнула из кранов, едва он их повернул, и ванную начал окутывать пар. Онория нерешительно замерла в дверях, оглядывая комнату, словно никогда раньше ее не видела. Гостья смотрела куда угодно, только не на хозяина.

Блейд лениво прикрыл веки, потянувшись к поясу брюк. «Попробуй игнорировать меня теперь». И расстегнул ремень.

Онория подошла к полке и, откупорив бутылочку ароматического масла, поднесла ее к носу, зажмуриваясь и глубоко вдыхая. Из-за пара локоны на затылке слиплись. На щеках появился румянец, и кожа стала влажной.

Член господина рвался наружу из тугого плена кожаных брюк.

Онория наконец выбрала одну из бутылочек и щедро плеснула масло в воду:

— Проблем сегодня не было?

Блейд присел на край ванной и сбросил ботинки. Онор говорила так спокойно, что можно было подумать, будто они супружеская пара, обсуждающая события прошедшего дня. Если бы не всё нарастающее напряжение в спине гостьи, или осторожные взгляды, которые она бросала на него, когда думала, что Блейд не видит.

— Ниче такого, окромя давно обескровленных тел. По крайней мере, эта тварь прошлась и по тесакам тоже. Нашли слив-лабораторию, хотя стеклянные цистерны были разбиты и пусты. Ясно дело, вампир вдоволь там попировал.

Другие картины замелькали в его сознании, некоторые слишком мерзкие, чтобы на них задерживаться. Каталки, к которым тесаки привязывали своих жертв. Жгуты. Ржавые иглы, чтобы сцеживать кровь, пока от тела не оставалось ничего, кроме пустой оболочки. И те цистерны — пять штук, достаточно большие, чтобы хранить в них кровь сотен людей.

Практически у господина под носом, а он и понятия не имел. Сколько людей пропало, о которых он даже не слышал? Блейд нахмурился еще больше.

— Никто не пострадал? — спросила Онория. Она возилась с полотенцами, спиной к нему.

Блейд увидел, как напряглись ее плечи, когда кожаные брюки с громким шлепком приземлились на пол. Член вырвался наружу и подрагивал у живота. До боли хотелось обхватить плоть рукой, но пришлось отказаться от этой идеи. Он и так уже был на грани сегодня. Лучше не искушать судьбу, особенно, когда Онория рядом.

— О ком-то конкретном печешься?

Она замялась:

— Нет.

Едва Блейд опустился в ванну, как тело окутал пар и приятный аромат. Онория склонила голову набок, словно пытаясь по плеску воды оценить степень наготы господина.

— Все прикрыто, — поддразнил тот, брызнув водой себе на лицо. — Мошь смотреть.

От воды исходил какой-то экзотический аромат, лимонный и слегка мужской, похоже на розовое дерево. Когда Блейд отнял руки от лица, на ресницах повисли капельки воды. Онория уставилась на него, как громом пораженная. Ну, по крайней мере, его тело все еще привлекает ее внимание. Похоже, порой она сама не сознавала, как часто за ним наблюдает.

Блейд специально закинул ноги на край ванны так, что вода расплескалась во все стороны. Щеки Онории залил румянец, и, с присущей ей бойкой энергичностью, она схватила мочалку и мыло.

— Наклонись вперед, — пробормотала она. — Чтобы я помыла тебе спину.

— Могла б ко мне присоединиться, — небрежно предложил Блейд с легкой вопросительной интонацией.

— Нет, спасибо.

— Ты намокнешь.

— Я буду осторожна. — Онор опустила мочалку в воду.

Осторожна или нет, она все равно намокнет, уж он-то об этом позаботится.

Масло переливалось на воде, поблескивало на его коже. Онория потерла кусочек мыла, словно желая, чтобы это был щелок, и толкнула Блейда в плечо.

— Наклонись вперед.

Он подчинился. Что угодно, только бы заставить ее прикоснуться к нему. Грубая мочалка будто сдирала кожу, но чувство было восхитительным, и Блейд, прижав колени к груди, положил голову на руки, пока Онория терла ему спину.

— У тебя грязь даже на плечах, — пробормотала она. Сердитые движения уступили место более нежным, решительным, когда она пыталась смыть особенно упрямое пятно.

Он мог представить эту мочалку, мыльную и мокрую, как вокруг нее сжимается рука Онории, и она ласкает его кое-где в другом месте. Блейд от напряжения стиснул челюсти.

— Видела б ты сваво дружка Бэрронса, — произнес он, подняв голову. — По сторонам ваще не смотрел. В итоге шлепнулся на спину и барахтался, как черепаха, в… ну, ради приличия назовем это грязью.

Онория перестала водить мочалкой. Их глаза встретились — и ее чуть заметно сузились.

— Мой друг Бэрронс, — повторила она.

Блейд откинулся назад, облокотившись на край ванны, и наблюдал за помощницей сквозь полуприкрытые веки. Он поймал ее за запястье и прижал к своей груди, намекая, чтобы она продолжала мытье.

— Веселая эт штука, хранить секреты, — произнес он. — Никада не знаешь, скока известно другим людям.

Онор побледнела, а у Блейда сердце ухнуло куда-то вниз. Член мгновенно обмяк. Иисусе. Ляпнул наугад, а попал прямо в цель. Блейду показалось, что мир вокруг пошатнулся.

• Предыдущая
• 47/71
• Следующая